И. Даль - Коэффициент интеллекта
Или это: «Никому не показывать робота, кроме специалистов «Терры», имеющих специальный допуск». А ведь первый человек, которому надо показать Бэна, это Зельда. Как бы она обрадовалась! Но увы, нельзя.
Почти месяц друзья не видели Эгона. Сначала он отвечал на звонки: «я занят» или «перезвоню позже», а потом и вовсе перестал брать трубку.
Эгон наслаждался обществом Бэна. Пес ходил за ним по пятам, смирно сидел рядом, пока хозяин читал свежие газеты, спал ночью у него в ногах, разве что только не вздыхал о чем-то своем, собачьем, как это делал настоящий Бэн. Казалось, что вернулись старые времена. Не хватало только Терезы.
Однажды Эгон пошел к дантисту и едва досидел до конца сеанса, все казалось, что Бэн скулит у двери. Назад он бежал по коридору рысцой, чтобы поскорее увидеть своего маленького друга.
Так и шли дни. Эгон уже забыл мучения, которым его подвергли, и теперь был благодарен специалистам «Терры» за то, что хорошо порылись у него в мозгах.
Однако Эгон уже начал скучать по друзьям. Уговорив себя, что Бэн лишь робот, вечером он отправился в «Альгамбру», ресторан корпуса «С», где любила собираться вся их компания.
* * *За столиком, под зеленым абажуром, сидели только Оливия и Саймон, Гес не показывался последние три дня, впрочем, как и Делакруа.
Сегодня у посетителей ресторана настроение было невеселое.
Новости в «Долине Радости» разносились со скоростью света. Умер уже третий человек из корпуса «А».
Третий за неделю.
Общительная Оливия знала всех обитателей дома престарелых. Эти трое только что прошли какие-то внеочередные тесты в «Терре», так же как и двое, умершие неделей раньше. И еще одного отправили в психиатрическую лечебницу. Мистер Эпплтон всячески избегал скользкой темы, продолжая лучезарно улыбаться. Медсестры отмалчивались.
Для «Долины Радости» эта тема была очень болезненной.
Каждый человек сразу после рождения встает в очередь за смертью, но для живущих здесь эта очередь уже подходит к концу. И надо всякой головой дамокловым мечом висит грозное «Memento more».
И даже музыка не могла развеять гнетущее настроение.
Но Эгон не увидел здесь ничего особенного.
— Здесь же не детский сад, а дом престарелых. Все пришли сюда умирать, и никакой бег трусцой не поможет, — ворчливо добавил он, увидев входивших в ресторан двух бегунов, которые каждое утро пыхтя пробегали мимо его окон.
— В этом вы правы, старина, — сказал Саймон, уже изрядно поднабравшийся коньяка. — Только мне как-то не по себе. Имею внеочередное приглашение в «Терру» на п-послезавтра.
— Я буду молиться за вас, дорогой! — с чувством сказала Оливия, нежно погладив его скрюченные артритом пальцы. — Но так хотелось бы знать, что с умершими случилось на самом деле. Не опасно ли это и для нас? А вот и Делакруа! Может быть, хоть он что-то знает?
Похоже, что Делакруа действительно что-то знал. Обычно гладко прилизанные, его волосы стояли торчком.
— Дружище, ч-что случилось? Забыл надеть мочеп-приемник? — пьяный Саймон с трудом поднял голову от стола.
Но тот даже не заметил злой шутки, хотя в другое время вступил бы с ним в перепалку.
— Гес не появлялся? — спросил Делакруа скрипучим голосом.
— Не видели его с воскресенья, — ответила Оливия. — Ты уже слышал?
— Слышал про третью за неделю жертву их бурной деятельности. Могу обрадовать, что она не последняя. Хотел вам кое-что сообщить, но Саймон, как всегда, напился. Поэтому расскажу тебе и Эгону. Кстати, приветствую, давно не виделись. Нужно будет дождаться Геса, что-то он задерживается. Обещал быть к восьми, а уже десять. — Он побарабанил пальцами, поерзал, оглянулся.
— Давай уже, рассказывай, что за заговор открыл? Небось темные делишки Эпплтона? — спросил Эгон.
— Без него не обошлось, это точно. Но он так, пешка. А началось все несколько месяцев назад, когда в «Терру» зачастили военные. Мне хорошо видно ее центральные ворота из окна… в бинокль. Приезжали высокие чины и сошки помельче, и даже были два лимузина с абсолютно черными стеклами. И восемь фур. Вот, смотрите! — Делакруа вытащил из кармана и положил на стол пачку фотографий.
Правду говорят — шпионов бывших не бывает.
— Ну хорошо, они приезжали, но почему бы и нет? Может быть, им тоже роботы нужны?
— Поверьте моему тридцатипятилетнему опыту, Майер, появление военных означает только одно — они задумали какую-нибудь очередную бесчеловечную пакость.
— Боже, какой ужас! Может быть, Саймону не стоит ходить послезавтра в «Терру», сказаться больным? — Оливия с надеждой посмотрела на Делакруа.
Тот хмыкнул:
— Дорогая, вы такая наивная, как будто не знаете, что увильнуть не получится, сведения о его здоровье передает его личный, хм, друг.
Говорить напрямую о роботах избегали, чтобы ненароком не нарушить какой-нибудь из «особых» пунктов договора.
— Но это еще не все. Мне удалось во время планового посещения «Терры» провернуть один старый трюк. Я замкнул провода иглой на какой-то из их машин и, пока они возились, незаметно сделал несколько снимков прямо с экрана и бумаг, лежавших на столе. Я не очень разбираюсь в том, что снял, поэтому отдал фото Гесу. Мне удалось побывать в «Терре» еще раз, но я сумел записать только их разговоры. И эту запись я тоже отдал Гесу. Эх, было бы мне лет сорок…
— Мы и не знали, Делакруа, что вы заняты таким серьезным расследованием, — сказала Оливия.
— Просто не хотел поднимать панику. Теперь надо подождать, что скажет Гес.
Саймон мирно спал на столе, расплющив усы на скатерти.
— Я понимаю, — сказал Эгон, — что Гес — умный человек, изобретатель, математик и физик, но каким образом он сможет узнать, что в действительности творится за стенами «Терры» и каким образом это связано с постояльцами «Долины Радости»?
— Самое важное то, что Гес является основателем «Терры», поэтому знает больше остальных.
— Основателем «Терры»?! — переспросил ошарашенный Эгон.
— Да, но это было давно, и начинали они действительно как организация, желающая помочь человечеству. Затем произошел переворот, руководство захватил его ученик, талантливый мерзавец. Засадил учителя сначала в сумасшедший дом, а потом милостиво забрал в «Долину Радости». Разумеется, двери лаборатории для Геса закрыты, но там есть один человек, очень ему обязанный. Поэтому надеюсь, что дело прояснится.
Они ждали Геса до закрытия «Альгамбры» и, не дождавшись, разошлись по комнатам.
* * *Эгону не спалось. Он бродил по комнате, посматривая в окно. Бэн следовал за ним по пятам. Началась оттепель, снег стал рыхлым, по дорожке брела какая-то фигура, спасаясь прогулкой от бессонницы. Эгон немного подумал и тоже принялся надевать куртку.
