Александр Маслов - Око Арсиды
– То-то же. Лучше отдыхать в комфортабельных коттеджах на Таванси, чем в тюремной камере под Новосибирском, – заметил Быстров.
– Глеб Васильевич, какие у нас на сегодня планы? – Сашка стал рядом с ним, оглядывая сад, задержав на секунду взгляд на серебристой стреле «Тезея».
– Да никаких особых планов, – пожал плечами Быстров.
– А что если… – Шурыгин задумчиво поскреб подбородок, где уже начала отрастать щетина. – Если я прогуляюсь на флаере с госпожой Ариеттой?
– Это зачем еще? – Глеб удивленно посмотрел на него.
– Просто так. Остров хочется посмотреть, а она здесь все знает, – произнес Сашка.
Его голос показался Быстрову сдавленным, будто чужим. Капитан «Тезея» хотел возразить ему, но в зал вошла Ивала, облаченная длинную бирюзово-серую хламиду.
– Завтрак на террасе через полчаса, – сообщила галиянка. – С тебя, Шурыгин, обещанные цветы. Или ты забыл, что обещал засыпать ими меня, едва я проснусь?
– Ох ты, черт! – Сашка хлопнул себя по лбу и, изобразив пристианский жест извинения, выбежал на лестницу.
– Как спалось, Глебушка? – Ваала подошла к нему, с хитроватой насмешкой щуря глаза.
– А вот не скажу как, – Быстров растянул губы в улыбке.
– И не надо. Знаю, что хорошо, – она села на подоконник, обнажая длинные гладкие ноги. – А мне неважно. С Сашкой происходит что-то не то. Беспокойно мне…
Несколько затянувшихся мгновений она смотрела в глаза Быстрову, своими пронзительными зрачками-звездочками, затем продолжила:
– Два раза он вставал ночью и куда-то уходил. И я почти не спала. А на рассвете его застала, сидящим на ступеньках, шепчущего какую-то ерунду.
– Видишь ли, дорогая, это у вас, особей галактических рас, все просто как дважды два. Для вас межзвездные перелеты и чужие миры – нома с раннего детства. А для Сашки это потрясение, в данном случае протекающее в скрытой форме. К тому же еще на «Тезее» и еще раньше на него свалилось столько информации, что самые здоровые мозги могли закипеть и запросто испариться.
– Нихрена у него не потрясение. Это у меня потрясение, – вспыхнула Ивала. – А с ним что-то происходит. У него в голове бродят непонятные мысли. Одно я могу сказать точно: они связаны с Ариеттой.
– Хорошо. Я поговорю с ним, – Быстров поморщился, будто проглотив горькую таблетку.
После завтрака, пока галиянка знакомила Шурыгина с примечательными растениями сада, а Глеб увлек императрицу по аллее к озеру. За водной гладью, на которой неподвижно лежали красные цветы в обрамлении листьев, начинался лес. Реликтовые деревья, росшие в южных районах Присты миллионы лет назад, здесь вставали густой чащей, тянувшейся до подножий гор.
– Есть хорошая мысль, – сказала Ариетта, поглядывая на кроны лесных великанов. – Почему бы нам не организовать охоту на патриту или вегров? Мы можем вылететь на флаере к западному берегу и там разбить на ночь лагерь.
– На эту «хорошую» мысль натолкнул тебя Сашка? – полюбопытствовал Быстров, вспомнив, как полчаса назад Шурыгин о чем-то увлеченно говорил с Ариеттой на краю террасы.
– Мы придумали это вместе. Правда, здорово? Надеюсь, на корабле найдется несколько массимпульных винтовок? – императрица вопросительно дернула бровью.
– На «Тезее» богатый арсенал. Только, девочка моя, – Глеб остановился и повернул ее за руку к себе. – Ты хоть немного представляешь, насколько опасна охота в этих местах? Здесь в достатке иглоухих кенстру. Они нападают мгновенно и не всегда их можно остановить выстрелом «Сататы». А еще ты понимаешь, что ты императрица, и мы не имеем права на самый маленький риск? Поскольку, ты прибыла сюда без охраны и по моей вине, то я целиком отвечаю за твою безопасность. Я не хочу, чтобы до возращения во дворец ты обзавелась даже царапиной.
– Надо же, какая трогательная забота! Может быть, тебя назначить главой Имперской Безопасности вместо зануды-Халгора? – рассмеялась Ариетта. – Хочу напомнить, я выросла в лесах Сприса – местах не менее диких, чем заповедники Таванси. Маленькой девчонкой я не раз убегала от охраны и разгуливала по диким чащам с винтовкой наперевес. И почему ты не заботишься о безопасности Ивалы? Чем я хуже ее? В общем, я решила: мы с Сашкой летим на запад к Цветочным водопадам. А вы с галиянкой, если имеете смелость, присоединитесь к нам.
– Хорошо, – чуть помолчав, сказал землянин. – С собой возьмем Арнольда. Здесь только один флаер?
– В ангаре за техническим корпусом должны быть дежурные машины. Отправляемся на три дня. Второй флаер – верная мысль. Так же нам следует позаботиться о припасах.
– Еще, госпожа императрица… Возможно сейчас не подходящая минута, но я рискну начать разговор, на который меня уполномочил герцог Саолири, – с первых секунд в роли парламентера Глеб почувствовал себя неловко и даже глупо. – Я бы начал его и без просьбы опального герцога. По собственной воле. Потому, что мне не безразлична судьба людей и целых миров, все громче выражающих недовольство. Потому что я не могу спокойно наблюдать за крушением империи, которой я служил столько лет.
– Крушение, здесь неудачное слово, капитан, – в голосе Ариетты послышались стальные нотки. – Настолько неудачное, что оно меня начинает злить. Да, сейчас у нас не все хорошо, не так как во времена Фаолоры, которую мне приводят в пример каждый день. И я это уже не могу слышать! Я наперед знаю, о чем хотел бы говорить Саолири через тебя. Снова о великой пристианской Традиции, о том, что я подрываю основы империи и том, что позволив новую религию эльвийцев, я разрушу наш мир, вернее, их мир. Я это слышала много раз от него. Я очень долго терпела эти речи. Я даже делала возможные шаги навстречу упрямому герцогу – человеку, который приложил столько усилий, чтобы не допустить меня к власти. Но он слишком далеко зашел.
– Послушай меня, Ариетта, – Быстров встряхнул ее руку. – Саолири во многом прав. Заметь, его полностью поддерживает человек, который сделал очень много, чтобы ты наследовала трон – герцог Ольгер. И с ним много, много умных и влиятельных людей. Не стану скрывать, я разделяю их озабоченность и взгляды на…
– Замолчи! – пристианка приложила ладонь к его губам, резко, почти со шлепком. – И я от тебя не скрою: если бы не герцог Ольгер, я бы давно подавила мятеж, начавшийся с Мрилиона! Я должна испытывать благодарность к Ольгеру, но всякая благодарность имеет границы. Не я, а твои «умные и влиятельные люди» ведут империю к гибели. Они пытаются растащить ее на части: кто якобы для сохранения ветхих традиций, кто из ненависти к Детям Алоны, а кто из личной корысти – и таких большинство.
– Извини, за то, что я сейчас скажу, – Глеб неторопливо прикурил.
