Галина Гончарова - Средневековая история. Изнанка королевского дворца
Если она не начнет налаживать отношения с супругом, лучше не будет.
Нет, она имеет полное право обижаться. И за несчастную толстушку, и за себя. И супруг получит все причитающиеся пинки и подзатыльники.
А в то же время… Вот рассмотрим ситуацию. Джес приезжает, разгорается суперскандал с битьем тарелок… А он разгорится. Ни один нормальный мужик не стерпит такого положения пришей-пристебая при супруге. С большой долей вероятности ей попытаются оторвать голову. А дальше что?
Ее защитят, супруга спровадят куда-нибудь в глушь, и нормальной жизни ей не видать. Ни семьи – даже если любовник и появится, всю жизнь прятаться? Ни детей. Ничего.
Это – не жизнь. Это медленное погребение в делах, которые у нее только и останутся.
Вариант второй.
Даже договориться о раздельном проживании надо мирно. То есть стравливать давление в котле уже сейчас. У нее крепкие тылы, у нее свои люди, она уже не беззащитна. Поэтому можно позволить себе… иллюзию. Показать себя чуть слабее, чтобы потом ударить. Если понадобится.
Если Джес не дурак, они договорятся. Но только если он будет соображать мозгами, а не…
А вот если дурак – плюнуть на все и бить из главного калибра. Тогда уже все равно терять нечего.
Интересно, почему Фалион заговорил с ней об этом?
Хотя ладно. Об этом я подумаю потом. А сейчас Джерисон Иртон.
Я справлялась с убийцами и работорговцами, неужели я не справлюсь со средневековым графом? Да если я пожелаю, ты у меня с руки есть станешь!
И ночью, когда Мири уже сопела в две дырочки, она села за письмо.
«Возлюбленный мой господин и супруг…»
Ага, щаз!
Черновик был жирно перечеркнут.
«Господин граф…»
Я, твоя смиренная раба, так, что ли?
Пфе!
Джерисон…
Так, пожалуй, лучше.
И побежали строчки…
«Джерисон, граф Иртон, мои приветствия.
Надеюсь, что у вас все в порядке, насколько это может быть.
Также надеюсь, что вы не выкинете это письмо сразу же по прочтении. А хотя бы постараетесь его обдумать.
Полагаю, последние несколько месяцев дались вам очень нелегко.
Мне тоже.
Меня пытались ограбить, убить, соблазнить. Не могу сказать, что хотя бы одна попытка удалась, или мне это понравилось. Но они были…
Равным образом пытались похитить и убить Миранду.
Да, попытки не увенчались успехом, но они продолжаются до сих пор.
Зачем я это пишу?
Чтобы объяснить, почему уехала из Иртона, почему начала поступать так, как поступаю. Очень хотелось жить. Полагаю, на моем месте любой начал бы защищаться. Или вы станете покорно ждать смерти? Сомневаюсь.
Не стоит также удивляться тем слухам, что до вас доходят. Просто вспомните, кто мой отец, и подумайте, что я могла унаследовать от него. Да и моя мать не отличалась кротостью нрава и покорностью. Но об этом – при личной встрече.
А недавно…
Должна признаться, я не думала о вас. Сейчас вы можете обижаться на меня и выкинуть письмо, но я все же продолжу.
Всю нашу семейную жизнь я провела в дурмане. Перед свадьбой – в любовном. Но если вы расспросите знакомых женщин (полагаю, вы найдете, кого), они вам скажут, что перед свадьбой девушки просто сходят с ума. А потом…
Потом меня травили, сбрасывали с лестницы, ставили на край могилы, а про все остальное я уже писала.
Уверена, что вам было сложно. Но как можно не заметить, что жену травят? Как можно было до такой степени распустить управляющего? Вам не хотелось и вы не видели?
Понять это можно. А оправдать?
Это ведь так просто. Некрасивая и нелюбимая жена идет приложением к верфям и ее отцу. Сплавить ее с глаз долой – и выкинуть из мыслей. Выживет – спасибо, помрет – большое спасибо. Лишь бы ребенка родила, и лучше мальчика. Так ведь?
Мне было очень больно, когда я это поняла.
Не знаю, каково сейчас вам…
А что в результате?
На земле Ативерны вас встретит незнакомая женщина, на который вы женаты. А ко мне приедет мужчина, которого не знаю я.
И нам придется как-то пробовать жить вместе. Говорю честно – я не стала бы поднимать дохлую лошадь. Но я всей душой полюбила Миранду. И ради нее готова на многое.
В том числе и искать общий язык с человеком, который – я уверена в этом – был бы доволен, если бы я умерла…
Я пока плохо себе представляю, как мы найдем общий язык. Вы наверняка злитесь. Я также имею все основания злиться. Но тем не менее…
Как вы представляете себе нашу семью? Нашу жизнь?
Давайте попробуем найти общий язык хотя бы сейчас, потеряв ребенка.
Я постараюсь, но семья – это дорога в обе стороны.
Лилиан. Пока еще графиня Иртон».Вот так. Не Брокленд, не Иртон, не графья и бароны. Разговор ведут мужчина и женщина.
Подпись, свернуть, капнуть воском, приложить печать, потом еще одну.
Если ты, дражайший супруг, не дурак – ты быстро поймешь, что я протягиваю трубку мира. Если же дурак, ну и жалеть тебя незачем.
Графьев много, а я у себя одна.
А Фалиону надо будет выразить благодарность в приказе. Или что-нибудь подарить. Хороший он мужик. Правильный.
Лиля уснула сразу, как только коснулась подушки. И во сне ей виделись серые глаза Александра. Серьезные и очень печальные.
Он делал то, что должен. Но ему было от этого очень грустно.
Шпион его величества Гардвейга при дворе Ивернеи оценил сведения Аделаиды по достоинству.
Пусть Лидия только и делала, что шипела на Рика. Но мало ли? Компромат – он всегда нужен. А потому остро стоял вопрос подслушать беседу пастора и Лидии. А лучше еще и подсмотреть.
Но как? Исповедальни хотя и находились практически рядом друг с другом, но ведь заметят.
А вот если…
Зеленые рясы дефицитом не были.
Лидия скользнула в исповедальню. И в соседнюю вскорости проник послушник в рясе, с ведром и тряпкой. Самый незаметный персонаж. А то, что у него ушки были на макушке, разве это важно? Уборка – это святое!
И его старания не остались без награды.
Хотя и не такой, как он надеялся.
Не было ни поцелуев, ни признаний в любви. Хотя иногда она и прорывалась в дрожащем голосе Лидии, в прикосновениях руки мальчишки.
Девица определенно была влюблена.
Платонически.
Мальчишка же…
Слишком симпатичен и слишком расчетлив, чтобы влюбиться. Тем более в такую страшилку. А вот альдоном ему быть хочется. И как лучше этого добиться?
Если есть деньги, ты станешь кем угодно. Даже королем. Бывали прецеденты. Поэтому «друзья» вовсю обсуждали торговлю, какие-то вложения, что-то еще.
Со стороны Лидии все было абсолютно невинно. Но чтобы опытный шпион поверил в невинность священника?
Одним словом, за пастором уже через два дня был установлен плотный хвост. Очень плотный и очень серьезный. Его пасли как овцу, и днем и ночью. Влезли в покои. В церковь. Обыскали все. И уже через десятинку шпион довольно потирал руки.
