Андрей Двинский - Несвятая троица
Я старался рассказывать и показывать мальчику как можно больше. Просто об устройстве окружающего мира и о том, что делал в данный момент. Конечно, большей частью он ничего не понимал. Но это пока. Начал я также немного подтягивать его математику, но по ходу дела, ибо времени не хватало катастрофически.
Мы свернули за угол и уперлись в городскую стену. Фортификационное сооружение освещалось небольшими магическими светильниками, висевшими на столбиках, торчащих на гребне стены.
– Это здесь. Вон там дверь, – шепнул мне мальчик, показывая на темный прямоугольник, выделяющийся на фоне каменной кладки. – Только на ночь ее закрывают.
– Ну и Берг с ними, – непедагогично ответил я, осматривая окрестности. Тишина. – Бегом!
Мы рванули к стене. Лидик был прав, закрыта. Никаких магических замков – обычное железо. Я достал купленный на рынке и усовершенствованный магический резак и просунул его в щель между дверью и косяком. Раздался свист, как от газовой горелки. Во все стороны полетели искры и капли металла. Наконец язычок замка сдался, и дверь дернулась, показывая, что ее больше ничего не держит.
– Веди дальше!
Мальчик, включив маленький светлячок, который я повесил ему на козырек кепки, двинулся вверх по винтовой лестнице. Я потопал за ним, прикрыв только что взломанную дверь. Поднявшись на три метра, мы оказались еще перед одной дверью.
– Обычно стражник спит в будке, – шепнул мне мальчик.
– Жди здесь. Если услышишь, что поднята тревога, беги со всех ног в трактир и жди меня там. Понял?
– Понял.
– Смотри, без самодеятельности, – грозно повторил я на всякий случай и приготовил кастет.
Электрошокер не пригодился. Стражник сидел в будке и храпел так, что слышно, наверное, было даже в ратуше. Стараясь ступать как можно тише, я обошел будку и закрепил на ее крыше заранее приготовленную триангуляционную и три маскировочные схемы. Не думаю, чтоб здесь все осматривал видящий, но береженого бог бережет. Комплект накопителей я прикопал в земле – их должно хватить надолго, схема пассивная и работать будет редко, только отвечая на сигнал дрона. После ее активации перстень включил систему диагностики и спустя минуту сообщил, что все в порядке. Мысленно пожелав стражнику эротических снов, я неслышно вернулся к двери. Мальчик в нетерпении топтался внутри.
– Все пучком, пошли дальше, – прошептал я ему, и мы двинулись вниз.
В городе я собирался установить пять «вышек» и еще три штуки за его пределами. Мы уже поставили четыре, когда начались проблемы. Откровенно говоря, мы их сами себе создали.
Пятую схему я собирался укрепить на маяке, который возвышался на самом конце мола. Для этого следовало пройти через портовой район, соваться в который с недавних пор я избегал. Но что поделаешь, если надо?
Здесь гуляли по-крупному. Музыка, пьяные крики, драки и визг ланей слышались на каждом углу. Передав мальчику колышек с закрепленной на нем схемой, я нагло вытащил оба маузера из-за пояса и пошел чуть впереди, готовый выстрелить при первом признаке опасности.
Возню и испуганный девичий голос я услышал заранее, поэтому примерно был готов к тому, что увидел за углом очередного питейного заведения. Трое пьяных матросов зажали в углу девицу. Девушка отчаянно сопротивлялась, однако ее шансы вырваться я оценил как мизерные – морячки были молодыми, не совсем пьяными и явно охочими до женской ласки. Пожалуй, мы с мальчиком могли бы спокойно пройти мимо – до нас никому не было дела, однако моя совесть сегодня была в ударе.
Я включил целеуказатели и, направив красное пятнышко в ногу ближайшего ко мне матроса, нажал на спуск.
С громким воплем любитель женского тела завалился на утоптанный песок. Я отступил на пару шагов назад, держа в поле зрения сразу обоих оставшихся на ногах парней. Все трое затихли, даже девушка.
– Отпустите ее, – сказал я, наводя красные пятнышки на грудные клетки морячков.
– А то что? – нагло спросил правый, не отпуская девицу, чьи глаза с ужасом смотрели на меня. В свете фонаря ее лицо казалось белее разорванной на ней блузки. Лежащий у ее ног матрос всячески показывал, что ему ужасно больно.
Вспомнив советы Беркута, я выстрелил, предварительно чуть сместив красное пятно к плечу наглого насильника.
– Вот суууука, – взвыл тот, хватаясь за раненую руку.
– Я ответил на вопрос? – спросил я, сосредоточившись на третьем.
Тот сразу отпустил девчонку и выставил руки перед собой.
– Пожалуйста, не надо. Мы больше не будем.
– Красавица, ты можешь идти, – кивнул я девушке. Недолго думая, она рванула в темноту.
– Помоги своим, – махнул я «маузером». Парень помог подняться стонущему, и они втроем поковыляли к трактиру.
– Пойдем, – кивнул я притихшему мальчику, и мы двинулись к морю. Однако не успели сделать и пяти шагов, как сзади раздался рев десятка глоток. Оглянувшись, я увидел, как из трактира выбегает толпа разъяренных моряков.
– Твою же мать! – рыкнул я, хватая мальчика за руку. – Бежим!
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, подумал я, доставая на бегу мешочки-гранаты…
Ирина Зуева, Прибрежье, 27-го изока, ближе к вечеру
Видящую завали Лучия. Красивое имя. Девушка минут пятнадцать колдовала с моей ногой, а потом, куда-то нажав, раскрыла ненавистный деревянный ящик. Медленно и аккуратно я пошевелила стопой.
– Больно…
– Будет немножко болеть еще два-три дня, – с забавным акцентом, по-эртазански сказала Лучия. – Я бы вас еще подержала в нем, – кивнула она на ящик, – но ее светлость сказала, что больше не может оставлять вас прикованной к кровати. Пожалуйста, старайтесь эти дни ногу не нагружать.
– Хорошо, – пообещала я ей, с невообразимым наслаждением подтягивая колени к животу и переворачиваясь на бок. – Но ходить мне можно?
– Можно, – улыбнулась девушка. – Только медленно. И аккуратно. И прыгать не надо.
Рина принесла мое чистое белье и очень интересное синее платье.
– Откуда оно? – спросила я служанку.
– Из гардероба ее светлости, – сообщила мне Рина, помогая одеваться. Я повернулась, чтобы Рина завязала завязки у меня на спине. Мой взгляд упал на дверь, с которой так и не удалось полностью отмыть кровавые полосы. Хорошее настроение как рукой сняло. Вздохнув, я взглянула на себя в большое зеркало, висевшее на стене. Синяки под глазами, на голове черти что – утром Рина помыла мне голову, но без фена уложиться нормально не было никакой возможности.
– Прошу вас за мной, мадам, – позвала меня Рина. Мы втроем вышли из спальни и через богато выглядевшую залу, украшенную коврами, картинами и с очень красивой мебелью, проследовали в следующее открытые двери. Это оказалась столовая. Но какая! Огромная комната, посреди которой стоял длинный стол. При желании, за него, наверное, можно было усадить человек пятьдесят. В дальнем его конце было накрыто на пять персон. Во главе стола приборов не было.
