Звёзды - Юэ Ци
Ярлык чужака висел на нем всю жизнь. Го Юань потратил все силы, чтобы понять его смысл, даже исследовал и размышлял о рациональности понятия собственной «чуждости» и структуре «нормальных людей» в философии, биоэволюции и психологии. Но это оказалось бесполезно. Истинное «я» становилось все больше и больше, а оболочка – все менее и менее управляемой, и Го Юань перемалывался внутри нее в кровавое месиво, время от времени истекая пугающей злостью.
«Ты не можешь изменить мир, ты можешь только заставить себя адаптироваться к нему».
И вот сегодня Ча Хуань сказал ему, что можно изменить даже основные законы физики, не говоря уже о законах человеческого общества.
Впервые за десятилетия Го Юань почувствовал волнение, похожее на первую подростковую любовь обычных людей.
Остальные испытывали совсем другие чувства. Они не пришли в экзальтацию от рассказа о тайных событиях прошлого, напротив, он принес «обычным гражданам» своего рода успокоение. Они имели дело не с монстром, не с магией, не со сверхъестественной силой, а просто с непостижимой высокой технологией.
Больше всего внимание Дуаньму Хуэя занимал прошлый опыт Ван Хайчэна – из него можно было вывести логику его последующих действий. Но об этом удалось выведать не слишком много – хотя Ча Хуань также занимал в «Светлячке» не последнюю должность, о Ван Хайчэне он знал очень мало, поскольку тот держал собственное прошлое в секрете.
Когда Ча Хуань узнал, что арестовали только его, то отреагировал очень бурно. У него больше не хватало смелости все разрушить. Поняв, что Ван Хайчэн претворяет в жизнь свой план, он немедленно выложил все, что знал. Эта информация подтвердила предыдущую догадку Го Юаня: на следующем этапе Ван Хайчэн собирался стереть Чэнду с лица Земли, и теперь следователи узнали, что именно будет уничтожено.
Ча Хуань объяснил, каким образом тектосы могут все разрушить, что такое четыре основные силы, согласованность пространства-времени, темная трансформация обычного вещества и тому подобное. Хотя они и понимали с пятого на десятое, но в одном были уверены: тектосы способны превратить всю материю в нестабильную высокоэнергетическую взрывчатку. Этого оказалось достаточно.
– Где находится конкретная цель?
– Это Глобальный центр.
– Глобальный центр? Где именно в нем?
– Не совсем в нем, под ним. Почти в двухстах метрах под землей находится секретная исследовательская база. Мы называем ее Центральной базой.
Опять под землю.
Слушая признание Ча Хуаня, Го Юань взглянул на значок, который вертел в руках. Он уже второй раз видел этого маленького Ктулху, но от этого стало еще более неспокойно. Он вновь прочитал надпись на обратной стороне значка:
«Если есть немного тепла и лучик света, то можно, как светлячок, хоть на чуть-чуть рассеять тьму, не дожидаясь факела. А если факел так и не появится, единственным светом буду я сам».
И кто же, в концев, есть тьма, а кто есть свет?
Глава двадцатая
Автомобиль Юнь Шань преодолел весь путь на юг вдоль центральной городской оси. После Южного Третьего кольца стало заметно, что здания становятся все выше и выше. На «Международном юге» постепенно исчезали старые дома, возведенные до XXI века, и появлялось все больше новых высотных построек причудливой формы. Миновав развязку и приблизившись к Глобальному центру, Юнь Шань сперва не прочувствовала, насколько огромным было здание. Только когда машина въехала на стоянку и вся громада заслонила ей обзор, она по-настоящему осознала, насколько плохи дела.
Глобальный центр «Новый век» был около пятисот метров в длину, четырехсот в ширину и сотни в высоту. Он занимал площадь почти вдвое меньшую, чем площадь Запретного города Гугун, но Гугун – это реальный город: девяносто с лишним дворов на почти десять тысяч домов; три зала, три павильона и императорский сад. Глобальный центр же представлял собой единственное здание – самое большое в мире. Оно было почти такого же размера, как телескоп FAST.
Если стоять перед ним, то гигантский колосс с архитектурным лейтмотивом в виде волны занимал все поле зрения. Ненормальный размер создавал широкоугольное искажение перспективы. Юнь Шань казалось, что углы крыши колеблются, как морские волны. От испуга она притихла еще в машине.
Цель, о которой говорил Ча Хуань, находилась здесь.
Глобальному центру как самому большому зданию в истории во время постройки было не на что ориентироваться. Это затрудняло оценку строительного проекта. Именно этот «непредсказуемый» объем инженерных работ помог многое скрыть: сколько каменно-земляного фундамента вырыто, насколько глубоко и сколько потребуется разведывательных испытаний. И все оказалось нормально, потому что «не на что было ссылаться».
Таким образом под Глобальным центром на глубине двухсот метров устроили «относительно небольшую» секретную базу проекта «Звезды» площадью в десятки тысяч квадратных метров. И без того ужасающее количество инженерных работ скрыли еще более невообразимым количеством строительной техники, так что это не привлекло ничьего внимания. Это был так называемый великий отшельник, спрятанный в городе.
Если бы не признание Ча Хуаня, агенты никогда бы не узнали о существовании подобного места, потому что ни в каких материалах не смогли бы его найти. Уровень секретности этой базы был настолько высок, что выходил далеко за рамки полномочий Дуаньму Хуэя.
При входе в Центр возникало ощущение, что вы попали в межзвездную колонию: нереально огромное пространство покрыто рукотворной крышей, а размах купола длиной в сотни метров превосходил любой известный до сих пор стадион. Трудно было понять, находишься ли в помещении или на улице, и это не могло не ошеломлять.
И пары минут не прошло, как Юнь Шань заметила двух агентов в штатском, один из которых сидел у лестницы на третьем этаже и пил кофе, а другой в вестибюле играл в мобильном телефоне. Как и ожидал Го Юань, наверху давно знали истинную цель Ван Хайчэна, поэтому выставили плотное кольцо окружения, чтобы не допустить ни малейшей оплошности.
Юнь Шань поправила солнцезащитные очки. Она изменила прическу, цвет лица и саму внешность с помощью формирующей маски. Теперь ее личико стало овальным, с бровями-полумесяцами, обрамленным длинными черными прямыми волосами. В руке она держала огромный бумажный стакан чая с молоком и была одета как модная чэндуская фифа. Ей даже налепили на горло пластырь с препаратом медленного действия, который впитывался в голосовые связки и понижал голос на два тона. Теперь никто не смог бы ее узнать. На этот раз маскировка соответствовала предпочтениям Юнь Шань – от прически до дизайна одежды каждый штрих был выполнен ею самой. Такие переодевания были ей хорошо знакомы. Проблема состояла в том, что теперь камуфляж предназначался для того, чтобы обмануть не врага, а ее собственных коллег по министерству.
«Весьма интересно».
В чае с молоком плескались специальные микроэлементы для бодрости нервной системы. Этот новый препарат придумали специально для новых людей, он быстро циркулировал и усваивался в организме. Юнь Шань делала глоток каждые полминуты, чтобы запустить зрение и слух на полную мощность. Она следила за входом и прилегающей территорией, как универсальный радар. Судя по количеству агентов в штатском, попавших в ее поле зрения, во всем здании разместили больше сотни засад. В дополнение к агентам в штатском, где-то в укрытии должны были сидеть группы секретной службы, а в радиусе километра от Глобального центра еще и мобильные войска. Можно было без преувеличения сказать, что сквозь окружение этого места и мышь не проскочит. Юнь Шань прекрасно знала такую структуру и понимала ее боевую эффективность.
Но могло ли все это остановить Ван Хайчэна? Впервые в жизни Юнь Шань не была уверена в коллегах. Она встречалась с ним всего пару раз, но этого хватило, чтобы в душе родился необъяснимый страх перед лидером «Светлячка».
– Эта штука не из мира людей, – сказал Ча Хуань. – Силу тектосов люди не смогут ни понять, ни контролировать. – Просто упомянув о них, он невольно сглотнул от страха, и ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Это и есть цель нашего «Светлячка» – стереть все тектосы с лица Земли.
