Владимир Михайлов - Заблудившийся во сне
Ритмично сгибаясь и откидываясь назад, протаскивая вместе с соседями массивное весло, я еще попытался решить для себя вопрос — насколько этот корабль историчен: не было уверенности, что в древности при каждом весле находилось более одного гребца. Но очень быстро я отмахнулся от этой проблемы: в Пространстве Сна бывает все, да и, в конце концов, какая мне разница?
Куда интереснее было другое. Кроме нас — меня и тех двоих, что располагались на банке рядом со мной и так же были прикованы к ней цепями (судя по цвету металла и звуку, какой издала цепь, когда я шевельнул ногой, чтобы устроиться поудобнее, это была бронза или что-то вроде) — кроме нас, нигде не видно было ни одного человека: ни гребца, ни кого-либо из надсмотрщиков или командиров. Лишь внимательно всмотревшись, можно было заметить на банках или в проходе между ними, а также на кормовом мостике какие-то сгущения воздуха; назвать их тенями не поворачивался язык: слишком уж они были прозрачны и очертания их — расплывчаты. Впрочем, язык и так поворачивался с трудом: во рту пересохло от жары, да и от усталости тоже; наверное, я греб уже не первый час. И тем не менее, несмотря на безлюдье, все остальные весла тоже (судя по движению их вальков) поднимались и опускались в том же ритме, что и наш, повинуясь методичным, словно у метронома, ударам гонга, доносившимся с кормы, где, как было сказано выше, никого не наблюдалось. На мостках возвышалось нечто удлиненное и прямоугольное, накрытое ярким узорчатым полотнищем до самого низа. Это полотнище да ослепительно синее небо над головой было единственным, что имело какой-то цвет; все прочее было серым, шаровым, как сказал бы моряк. Ритм гребли был небыстрым — как я определил, примерно двенадцать гребков в минуту; но, несмотря на такой режим, галера шла довольно ходко — похоже, делала узлов пять, хотя царил штиль и парус не был поставлен. И кто-то ухитрялся еще управлять кораблем: не надо было прибегать к ухищрениям, чтобы увидеть и понять, что мы находимся не в открытом море, но в достаточно узком проливе; возвышавшиеся по обе стороны его утесы едва не нависали над нами. И несмотря на это, ни одно весло ни разу не чиркнуло о камни, хотя с каждым гребком пространство вокруг нас все более сужалось.
Пространство Сна показывало себя еще с одной стороны. Оставалось только пожать плечами и искать способ, как быстрее и безопаснее всего выбраться отсюда куда-нибудь, где я сам смогу создавать и использовать нужные условия. Меня подловили, это было совершенно ясно. Очередной ход был за мной.
Порывшись недолго в памяти, я без труда нашел нужную формулу второго порядка и стал негромко, нараспев произносить ее, стараясь четко выговаривать арамейские звуки. Меня хлестнуло еще раз и еще — больно; однако удалось договорить до конца. Следовало ожидать, что в одно мгновение я окажусь далеко отсюда. Ничего, однако, не произошло. По-прежнему звенел гонг, и приходилось вновь и вновь толкать и вытаскивать на себя чертов движитель. Над головой скалы нависали все более ощутимой угрозой.
— Не старайся, — пробормотал ближайший ко мне сосед. — Тут двойная блокировка: микроконтинуума да еще и каждого из нас в придачу. Надо обождать.
Вот так раз. Выходит, этот парень тоже понимал, что к чему? Я скосил на него глаза, стараясь не очень заметно поворачивать голову: тени там или кто, но за нами следили весьма пристально, а бичи хотя и не воспринимались глазом, но весьма ощутимо чувствовались спиной. Попытался представить себе эту разбойничью физиономию без всклокоченной, седоватой бороды. И не удержался, чтобы не пробормотать:
— Борич, это ты, что ли?
И снова дернулся от удара.
— Готовый к услугам, — ответил он с призвуком насмешки в голосе.
У меня сразу возникла полная тележка вопросов; но большинство их приходилось отложить до лучших времен.
— А тот — рядом с тобой?
— Зурилов. Слыхал?
— Да. Тот, что болен? Инфаркт?
— Так это там, в яви. Там он на транквилизаторах. А здесь лечится. Чтобы проснуться здоровеньким.
Мне показалось несправедливым, что меня за каждое слово хлестали, Боричу же все сходило с рук; со спины, если быть точным. Я не удержался, чтобы не высказать по этому поводу свое «фэ».
— Формулы первого порядка здесь проходят, — ответил он. — Блок начинается со второго.
— Спасибо.
Формулы первого порядка немногословны, и мне удалось произнести нужную еще до очередного удара. Его так и не последовало. Мелочь, конечно, но приятная. Можно стало хоть разговаривать безнаказанно. И смахнуть ладонью пот с лица.
Вокруг нас в это время понемногу темнело. Похоже, наш корабль входил в какую-то пещеру.
— Мы видели, как тебя схватили, — сказал я. — По монитору. Где ты там ухитрился так насосаться?
— Ты о чем?
— О том. Ты был вдребезги пьян, когда они тебя зацапали.
Борич лишь пожал плечами:
— Очередной компьютерный бред. Надо выкинуть к чертям программы: интерпретация никуда не годится. Хотя скорее всего у меня в подкорке и сидело такое желание — принять дозу. Наверное, это и повлияло… И ушел я от них очень элегантно. Получил сигнал о том, что надо увидеться с Зуриловым.
— Моих рук дело. Как тебе сообщили?
— Да как всегда — воспользовались телом, загнали текст в подсознание, я в ПС принял его — сам знаешь.
— Холера. Я же предупреждал их. Надо было придумать что-то другое. Хотя бы с курьером…
— Наши, понятно, хотели, как лучше. Но этим меня и подставили. И его тоже. За то малое время, что они меня держали, незваным «друзьям» удалось все-таки присосаться к моему каналу, и они меня повели. Позволили без проблем отыскать его, — он кивнул в сторону сидевшего у борта Зурилова, — и накрыли нас обоих как раз в момент, когда я расслабился, чтобы послать нашим сообщение.
— А этот — как с ним?
Борич покачал головой.
— Обычный снивец, толку от него — чуть.
— Что ты успел у него выяснить?
— Ровным счетом ничего. Здесь он боится и слово вымолвить: снопространственные формулы для него, понятно, китайская грамота. Он же своей спиной очень дорожит, да и справедливо: если наяву валяешься с инфарктом, то и во сне тебе неприятности ни к чему. А защитить его я не могу.
Это я понимал и сам: формулы первого порядка являются строго личными и действуют только на того, кто их произносит. В отличие от вторых порядков, где формулами можно изменять всю ситуацию, а третьими — манипулировать и микроконтинуумами.
— Ясно. Значит, надо его уберечь и действовать в темпе, пока он там, наяву, не очнулся от своих микстур. Он был вместе с Груздем весь последний день и наверняка видел и слышал что-то такое, что нам тут сослужит службу. Давай по делу. Где мы и почему, откуда такие мощные блоки, каковы перспективы?
