Кевин АНДЕРСОН - Журнал «Если» 2002 № 08
С другой стороны, компьютерные эффекты, вдохнувшие новую жизнь в кино- и телефантастику, могут внезапно убить к ней интерес либо же выпихнуть в маргиналы. Дело в том, что новые технологии породили новое направление. Речь идет, назовем это так, о fiction поп fiction.
«Документальные» фильмы ВВС о прогулках с динозаврами вызвали шок, «Парк юрского периода» сразу же перестал выглядеть откровением. Продолжение — «Прогулки с доисторическими существами» — уже воспринималось как добротная съемка с натуры. Эти научно-популярные фильмы шли по ОРТ в* прайм-тайм, интерес к ним был огромен, видеопираты среагировали мгновенно, выпустив кассеты и диски.
Что будет следующим шагом — fiction поп fiction о «пороховом заговоре» Гая Фокса? Репортаж с места гибели Великой Армады? А может, наши успеют раньше? Тем более, что внимание к своей истории растет, передачи, посвященные ее славным и позорным страницам, смотрятся порой с большим интересом, нежели набивший оскомину и прошедший по всем каналам блокбастер. Депрессивная чернуха и бандитские разборки тоже приелись, а откровенно ангажированный, очернительский характер таких сериалов домашнего производства очевиден даже неискушенному зрителю. Отсюда интерес к познавательным передачам. Да, конечно, любопытно наблюдать, как, к примеру, телеведущий прохаживается по заграничным площадям и рассказывает нам, как славно в этих местах гуливал Петр I. Но мне кажется, что наши молодые компьютерщики за меньшие деньги и не хуже английских умельцев сотворят «документальный» фильм о Стрелецком бунте или Полтавской битве. Вот тогда наши телевизоры и превратятся в машину времени… И время воистину пойдет по кругу.
Константин ДАУРОВ
Писатель, бегущий по лезвию
Нынешний год для любителей фантастики обещает стать годом «предтечи виртуальной реальности» — Филипа Дика. Вышли сразу две новые экранизации его ранних рассказов — «Самозванец» и «Особое мнение», поставленное самим Стивеном Спилбергом! Впрочем, кто-кто, а покойный писатель не смог бы пожаловаться на отсутствие внимания к своему творчеству со стороны настоящих мастеров кино.
Все началось, как ни странно, сразу с шедевра. Таковым, по общему мнению, стал один из лучших фильмов научно-фантастического кино — «Бегущий по лезвию» (1982) Ридли Скотта. Об этой картине столько всего написано, в том числе в журнале «Если», что неизбежно придется повторяться. Однако без фильма Скотта обзор окажется не просто досадно неполным — невозможным. В мире научной фантастики Дик прославился другими произведениями, зато вне этого мира он стал культовой фигурой во многом благодаря фильму Скопа.
Напомню: в данном случае режиссер экранизировал достаточно известный, отлично написанный, но все же не выбивающийся из общего ряда роман — «Снятся ли андроидам электроовцы?» (1968). Однако сам фильм стал явлением не только в фантастическом кино.
Это и по сей день редкий пример того, на что способна кинофантастика, если относиться к ней серьезно, а не сводить до уровня «крутой» видеоигры со спецэффектами. Фильм Ридли Скотта — пример именно искусства кино: в нем есть настроение, стиль, психологическая драма и мощный визуальный ряд. Картина запоминается и особым «фирменным» мерцающим светом (впервые с успехом примененным режиссером в другом его шедевре — фильме «Чужой»), и пронзительной музыкой Вангелиса, и ясихологической драмой трех главных героев, сыгранных Харрисоном Фордом, Рутгером Хауэром и дебютанткой Шон Янг, идеально выдержанным ритмом, и сюжетной глубиной.
В то же время картина Скотта — это и отличная научная фантастика. Среди многих фантастических находок достаточно вспомнить образ архетипичного «киберпанкового» Лос-Анджелеса XXI века — наверное, лучшего города будущего в мировом кино со времен «Метро-полиса». Об этом написано много. Реже критики обращали внимание на другой момент: одна трагическая сцена в финале, в которой блестяще сыграли Форд и Хауэр, расскажет о драме творца и его механических созданий больше, чем добрый десяток тривиальных «ужастиков» на тему взбунтовавшихся роботов.
И наконец, произведением искусства делает фильм Скотта гениальная недосказанность. Вспомним хотя бы о том смутном подозрении, которое рождает — но, к счастью, не педалирует, тем более, не подтверждает! — финал: а не является ли сам герой Форда, полицейский-охотник за нелегальными иммигрантами-репликанта-ми, таким же андроидом? И что случилось с цивилизацией, с Америкой, если в засушливом Лос-Анджелесе идет нескончаемый, возможно, кислотный дождь? Если на улицах его куда больше желтых лиц, чем белых? А натуральных животных могут содержать лишь считанные богатеи?
Читавшие роман знают ответы. Кинозрители обо всем этом задумаются не сразу, но когда-нибудь эти вопросы (а не ответы) выплывут из глубин подсознания и заставят задуматься.
Не сомневаюсь, большинство коллег Скотта на том же литературном материале создало бы нечто совсем иное: ясное, конкретное, предельно разжеванное и политкорректное. Каким мог бы стать «Бегущий по лезвию», наглядно демонстрирует одноименная видеоигра. Визуальный ряд ее не вызывает критики (лучшая видеоигра за 1997 год в номинации Action), у игры, оказывается, были режиссер, исполнители виртуальных ролей (среди последних, между прочим, та же Шон Янг), — но это все-таки игра, и ничего больше.
После Ридли Скотта эстафету подхватил также режиссер заметный, хотя, на мой взгляд, и рангом пониже: Пол Верхувен. Для экранизации одной из лучших новелл Дика — «Мы продадим вам воспоминания оптом» (1966) — он смог выбить солидный бюджет и пригласить таких звезд, как Арнольд Шварценеггер и Шарон Стоун. В результате получился отменный, динамичный и классно декорированный блокбастер «Вспомнить все» (1990).
В этой картине наличествует полный джентльменский набор, способный удовлетворить ожидания и массового кинозрителя, и любителя литературной фантастики: богатые спецэффекты, незаурядная фантазия (в том, что касается антуража, тех мелких деталей, которые и делают картину фантастической), лихо закрученный и многослойный сюжет. Последний, кстати, вполне в духе Дика, обожавшего такие вот психологические многослойные «пироги»: личность, внутри которой спрятана другая, внутри которой, в свою очередь — третья… Можно посетовать на явный перебор насилия в картине, но эта слабость Верхувена общеизвестна (не случайно в Голливуде его прозвали «мясником»). Что приятно удивляет, так это присутствие в фильме, несмотря на сюжетные нагромождения, самого Дика — не во плоти, разумеется, но его мыслей, излюбленных парадоксов и метафизических исканий.
