Владимир Талалаев - Рагнарек
— Так что мне — не подписывать эти бумаги? — остановился Райен.
— А с другой стороны, — продолжил Дорс, — Если сейчас эту новую веру не разрешить, то вновь возобновятся привычные культы Пресветлого и Шайтана, и тогда неважно будет, что истребили их — наново отрастут эти эгрегоры, эти пожиратели веры. И все вернется на круги своя...
— А, достали вы меня со своей философией! — рыкнул юнец и махом подписал всю стопку, не глядючи. — На свое разрешение, и да горит оно все ярким пламенем! На фиг все! Ну, чего уставились! Валите отсюда, я сказал!
Захлопнув за обоими дверь, молодой царь минут пять пинал по залу подушку с трона, вымещая на ней злость. В конце-концов он угодил несчастным предметом в большое зеркало на стене. Тонкое стекло лопнуло и разлетелось по полу с оглушительным звоном.
Крагер поднял два осколка, упавших к его ногам. Сжал тот, что поменьше, как скальпель и, глядя в больший кусок, провел по лицу несколько надрезов, словно творя ритуальную маску. Кровь заструилась из быстрозатягивающихся порезов, боль приносила забытое ощущение освобождения.
Потомок древнего рода Крагеров схватил свой меч, с упоением завертев им над головой. И когда стража, привлеченная шумом разбитого зеркала, ворвалась в зал, ей навстречу ринулась стальная свистящая полоса.
Крагер гонял несчастных по всему дворцу, наслаждаясь их паническими выкриками. Он готов был разогнать всех, совершенно всех! Разнести дворец. Сравнять с землей город. И уйти напоследок в леса, оглашая окрестности безумным хохотом. А там — воскресить каким-нибудь чудом Шайтана и выйти против него один на один, меч против всей его магии, когтей и клыков. И неважно, кто победит!
Легкая рука легла ему на плечо, и боль с яростью отхлынули, кровавая пелена спала с глаз. Сзади, не страшась клинка, стояла девочка с огромными глазами, лучащимися знанием, болью и светом.
— Пойдем... — тихо сказала она, и Райен подчинился ей беспрекословно. — Ты устал. Тебе надо отдохнуть... Не надо вымещать зло на других — им ведь тоже больно...
Чувствуя себя, как мальчишка, бессмертный шагал за ее голосом, шагал, пока они не оказались в тронной зале. Там он, прохрустев сапогами по осколкам стекла, уселся на подножку трона.
— Вытри лицо... — девочка протянула ему мокрое полотенце.
На белой тряпице появились коричневые расползающиеся полосы. Полузасохшая кровь.
Девочка забрала ненужное более полотенце и протянула другое, сухое.
— Вытрись... Тебе надо отвлечься от такой жизни... Иначе сгоришь в один миг.
— Кто ты? — тихо спросил Райен.
— Гэль... — имя было легким и скользящим, как весенний ветерок в березовой роще. — Закрой глаза... Расслабься...
В ее здоровенных глазах слезинкой набежала печаль.
— Я всегда пою не тем, кому предназначены мои песни... — она вздохнула и песня подернула рябью покой вокруг. Не было ни гитары, ни лютни, ни флейты, но словно зазвенели струны итанского серебра и вплелась в песню бамбуковая флейта...
И глянет ворон через лед,
И будет кровь по миру.
Крылатый пес, крылатый кот
И крысы через дыры...
Песня затихла, потерявшись под сводом купола, заблудившись в колоннах. И девочка вновь повторила:
— Я всегда пою не тем, кому предназначены мои песни...
— Птаха, и откуда же ты такая взялась? — со всей нежностью, на какую был способен, спросил Райен.
— Я всегда была здесь... Просто не всегда меня видят, ведь я нужна не всем и не каждую минуту... Я говорила с твоей знакомой, она знает, как и тебе помочь, и ей хорошо сделать... Прощай, она сейчас будет здесь...
На входе появилась встревоженная леди Морена.
— Райен, с тобой все в порядке?
— Теперь да... Я устал и хочу сбежать от этой дворцовой суеты! Мне здесь все надоело! Я хочу или войны, или тихой сельской жизни!
— Гэль говорила мне об этом... Я вижу только один шанс... Если ты объявишь, что отправляешься на поиски Святого Грааля, и перед отъездом назначишь меня замещать тебя... Ты ведь все равно рано или поздно сбежишь в свой мир... А я тут останусь, при своем... И тебе будет хорошо, и мне...
— Усе! Щас и объявлю. Кстати — а кто он такой, этот Святограль?..
...Молодой царь собрал на Совет всех своих министров и прочую политическую братию. Встав, он окинул взором сей разношерстный сброд, составленный из высшего света, но все же разрозненный и несогласованный.
— Мы, Божею милостью государь и самодержец Вольдара и прилегающих к нему земель Иоан, объявляем, что сегодня нам было видение, и повинуясь ему, отправляемся немедля в поход, дабы разыскать святыню настоящего Бога, Святой Грааль. Поход мой может продлиться многия годы, а посему перед тем, как отправиться в странствие, мы повелеваем: На время от моего отъезда и на девять месяцев считать мою супругу леди Морену полноправной правительницей-самодержицей. Подтвердить законность и святость нашего брака может присутствующий здесь Первосвященник Церкви Истинного Бога Винченто, который и обвенчал нас. По истечении же девяти месяцев и рождении моего сына он будет новым правителем, а моя супруга станет Королевой-Регентом, опекуном над нашим с нею ребенком. Первым же Учителем моему сыну я назначаю Мореда Черного, доказавшего свою мудрость и верность царской семье. И ежели мне не посчастливится вернуться в лоно семьи и родной страны — то по достижении совершеннолетия мой сын становится полноправным государем на веки веч... На время, отпущенное ему для жизни нашим Господом. Сей вердикт мой окончательный и обжалованию не подлежит.
И вот уже только пыль за копытами коня... Вперед... Вперед... Где-то есть в дальних лесах деревушка, обугленная и брошенная жителями во время Армагеддона. Там можно пожить в тишине и покое, пока за ним не прилетит вертолет. Он прилетит не скоро: на починку генераторов перемещения пойдет еще не один год... Но куда теперь торопиться Крагеру? У него впереди -вечность...
Глава 19
Мельтор как раз копался в электропроводке, исправляя электрощит, когда в ворота вломились Сережка Аббингтон и Макс Первый.
— Эй, мужик, позови сюда своего хозяина! — без предисловия начал Макс, обращаясь к Мельтору.
— А зачем он вам?.. — Мель разумно решил не раскрываться раньше времени, пока не присмотрится к вломившимся в его владения нахалам.
— Ты у него служишь или как? — игнорируя вопрос, продолжил Максим, явно рассчитывая именно на "или как".
— А если я и есть хозяин? — последовал ответ.
— Врешь!.. — это детское "Врешь!" развеселило Владыку, и он решил не сердиться. Пока...
— Так что тебе от него нужно?
— Как что? Как что? — аж забулькал от негодования Макс. А Сергей, всегда более спокойный и рассудительный, пояснил:
