Жюль Верн - Пятьсот миллионов бегумы. Найдёныш с погибшей «Цинтии»
К тому же на сердце юноши лежали теперь и другие заботы, заботы настолько тягостные, что избавиться от них, как ему казалось, могла бы помочь только перемена обстановки. Доктор даже и не подозревал о желании Эрика в недалёком будущем покинуть под благовидным предлогом его дом. Таким предлогом явилось бы длительное плаванье. Причиной, побудившей Эрика принять это решение, была все возраставшая неприязнь к нему племянницы Швариенкрона, фрекен Кайсы, которая выказывалась буквально на каждом шагу. Юноше хотелось во что бы то ни стало скрыть свою обиду от добрейшего опекуна.
Отношения Эрика и молодой девушки всегда были очень натянутыми. Даже после семилетнего знакомства «маленькая фея», как и в первый день его приезда в Стокгольм, казалась ему образцом изящества и светских манер. Он испытывал перед ней безграничное восхищение и старался изо всех сил заслужить её дружбу. Но Кайса не желала примириться с тем, что этот «втируша» поселился в доме доктора, где к нему относились, как к приёмному сыну, и сумел очень быстро стать любимчиком трех друзей. Школьные успехи Эрика, его доброта и кротость не только не могли заставить её сменить гнев на милость, но, напротив, служили новым источником для зависти и ревности. В глубине души Кайса не прощала Эрику его рыбацкого и крестьянского происхождения. Ей казалось, что оно роняет достоинство дома доктора Швариенкрона и что она, Кайса, благодаря этому утрачивает право занимать место на высшей ступени общественной лестницы, где, по её мнению, она до сих пор находилась.
И каково же было её возмущение, когда она узнала, что Эрик даже не крестьянский сын, а просто найдёныш! Она не далека была от мысли, что найдёныш занимает в общественной иерархии почти такое же место, как кошка или собака. Её чувства проявлялись в самых презрительных взглядах, в самом оскорбительном молчании и в жестоких унижениях Эрика. Если его приглашали вместе с нею на детский праздник к друзьям доктора, она упорно отказывалась танцевать с ним. За столом Кайса демонстративно не отвечала на его слова или совершенно не считалась с ними. При всякой возможности она старалась его унизить.
Правда, Эрик давно уже разгадал причину такого бессердечного обращения, но он никак не мог понять, почему такое ужасное несчастье, как потеря семьи и родины, могло послужить против него обвинением и вызвать со стороны Кайсы настоящую ненависть. Однажды, когда он решил объясниться с девушкой и заставить её признать несправедливость и жестокость подобных предрассудков, она даже не пожелала его выслушать. В восемнадцать лет Кайса начала выезжать в свет. За нею многие ухаживали и всячески баловали как богатую наследницу, и это ещё больше утвердило её во мнении, что она сделана из иного теста, нежели простые смертные.
Сначала Эрика удручала такая несправедливость, но в конце концов он возмутился и дал себе клятву взять реванш. Чувство глубокого унижения, которое он испытывал, ещё больше усилило его рвение к занятиям. Он мечтал завоевать себе самоотверженным трудом такое положение в обществе, чтобы заставить всех себя уважать. Потому Эрик и решил при первой же возможности оставить дом, в котором каждый день был отмечен для него какой-нибудь новой обидой. Но только отъезд нужно было обставить таким образом, чтобы горячо любимый доктор ни о чём не догадался. Пусть он думает, что разлука с Эриком вызвана его непреодолимой страстью к путешествиям!
Решив подготовить почву, юноша частенько заговаривал о своём намерении присоединиться к какой-нибудь научной экспедиции после того, как он окончит образование. Продолжая заниматься в Упсальском университете, он закалял себя различными упражнениями и суровой тренировкой, исподволь подготавливаясь к опасной и полной лишений жизни, являющейся уделом великих путешественников.
11. НАМ ПИШУТ С «ВЕГИ»
Стоял декабрь 1878 года. Эрику только что исполнилось двадцать лет и он сдал свой первый докторский экзамен85. В это время внимание всех шведских учёных, а можно сказать, и учёных всего мира было приковано к грандиозной арктической экспедиции знаменитого мореплавателя Норденшельда. Совершив несколько предварительных путешествий, чтобы лучше подготовиться к своей будущей экспедиции в область вечных льдов, а также глубоко и тщательно изучив все материалы, необходимые для решения поставленной задачи, Норденшельд сделал ещё одну попытку открыть Северо-Во-сточный проход из Атлантического океана в Тихий, тот самый проход, который на протяжении трех столетий тщетно разыскивали все морские державы.
План этой экспедиции был изложен шведским мореплавателем в подробной докладной записке. Он обосновывал в ней свои предположения, что Северо-Восточный проход доступен летом, и излагал различные способы, с помощью которых надеялся осуществить этот географический desideratum86. Щедрая субсидия двух шведских судовладельцев и содействие правительства позволили Норденшельду так организовать экспедицию, что можно было рассчитывать на успех.
21 июля 1878 года Норденшельд отплыл из Тромсе на борту «Веги», стремясь достигнуть Берингова пролива, обогнув с севера европейскую Россию и сибирское побережье. Лейтенант шведского флота Паландер управлял кораблём, на борту которого вместе с начальником и вдохновителем экспедиции находился весь цвет науки — ботаники, геологи, физиологи и астрономы. «Вега», оборудованная специально для арктической экспедиции по указаниям самого Норденшельда, была судном водоизмещением в пятьсот тонн, недавно построенным в Бремене и снабжённым винтовым двигателем в шестьдесят лошадиных сил. Три парохода, гружённые углём, должны были сопровождать «Вегу» до заранее намеченных наиболее отдалённых пунктов сибирского побережья. Все было рассчитано на двухлетнее плавание на случай, если бы пришлось зазимовать в пути. Но Норденшельд не скрывал своей надежды ещё до наступления осени достигнуть Берингова пролива, учитывая эффективность принятых мер, и вся Швеция разделяла его надежду.
Покинув самый северный порт Норвегии, «Вега» 29 июля достигла Новой Земли, 1 августа вошла в воды Карского моря, 6 августа прибыла к устью Енисея, 9 августа обогнула мыс Челюскин — крайнюю точку старого континента, дальше которой ещё не заходил ни один корабль. 7 сентября «Вега» бросила якорь в устье Лены и рассталась там с последним из сопровождавших её пароходов с углём. 16 октября телеграмма, переданная этим пароходом в Иркутск, известила весь мир об успешном завершении первого этапа экспедиции.
Можно представить себе, с каким нетерпением многочисленные друзья шведского мореплавателя ждали подробных известий о его путешествии. Но долгожданные подробности прибыли только в первых числах декабря. Ведь если электричество преодолевает расстояние со скоростью человеческой мысли, то этого нельзя сказать о сибирской почте. Письмам с «Веги», посланным в Иркутск одновременно с телеграммой, потребовалось более шести недель для того, чтобы попасть в Стокгольм. Но наконец они туда прибыли, и с 5 декабря одна из крупнейших шведских газет начала публиковать корреспонденции молодого врача, участника экспедиции, о первой части проделанного пути.
