Мария Симонова - Снайперы
«И я тебе рада! Знаешь, я даже соскучилась. И как же хорошо, что это оказался именно ты!»
«А я не упускал тебя из вида. Ждал. Все думал, не показалось ли мне такое чудо?»
«Ошибаешься, я вовсе не чудо. Большинство людей такие же, как я, просто их страшит неведомое. Они не умеют перед ним раскрыться. А вы их бедных — хряп-хряп!..»
«Неужели?.. Не может быть! А ведь это, знаешь ли, чертовски любопытно! Ты не возражаешь отправиться сейчас со мной? Тогда ты сможешь обо всем рассказать. Дело в том, что мне никто не верит. Если руконогие действительно способны… Просто в сознании не укладывается! Тогда, согласен, такое было бы несправедливо».
«Я не возражаю. Как раз наоборот — я ради этого к вам и шла».
«Тогда отправляемся!»
Сначала они долго неслись над пустыней, потом словно бы провалились, но не в черноту — казалось, что ее со всех сторон обволок мягкий свет, полный скрытой энергии, что он проходит и сквозь нее, а она прорастает в него, а может быть, и вырастает, становясь им, постигая его и одновременно себя, как некое бесконечное пространство общения с непостижимой пестротой оттенков…
Такого не опишешь. Там действительно надо было быть.
Кэт вдруг обнаружила, что здесь ей не нужны глаза, — она их закрывала и продолжала видеть даже лучше, чем раньше.
Она сознавала, что постепенно становится в этом энергетическом конгломерате неким средоточием искреннего интереса и внимания — словно она находилась в телецентре и была героиней грандиозного ток-шоу: ей улыбались — и она расцветала в ответ, ей не доверяли — она пыталась убедить, ей задавали вопросы — она отвечала. Не словами, нет. Чем-то более простым, но и намного более глубоким, чем слова. Эмоциями — сказал бы Савелии. Душой — так, наверное, ответила бы Кэт.
Происходящее настолько ее захватило, что она ни за что не смогла бы ответить, сколько это длилось, — просто ощутила в какой-то момент, что общее понимание достигнуто, и это был миг невыразимой гармонии, лишь крупица которой, доставшаяся ей, наполнила ее до краев чистым, ослепительным счастьем.
Счастье продолжало жить теплым солнышком у Кэт в груди, но все закончилось, и отчего-то навалилась усталость. Кэт вновь почувствовала свое тело, на время словно куда-то пропавшее; впрочем, где бы оно ни находилось, ему было хорошо, тепло и уютно. Устало, похоже, вовсе не тело. Тем не менее сил в нем не было ни на грош, и, стоило Кэт в него вернуться, как она, даже не раскрывая глаз, моментально уснула.
Сновидений не было — ей показалось, что она лишь ненадолго забылась. А проснулась от ощущения, что кто-то несет ее на руках. Открыв глаза, она с удивлением поняла, что это Ян, — он нес ее к кораблю, стоявшему тут же поблизости, а рядом с озабоченными лицами поспевали остальные трое мужчин. Увидев, что она очнулась, Ян приостановился, и остальные тут же столпились вокруг.
— Кэт, ты как? В порядке? — спросил он. Сразу выразил заботу и капитан:
— Вам нужна помощь, на корабле есть все необходимое.
— Не двигайся, я тебя донесу, — добавил еще Ян.
— Да нет же! — Ей, конечно, было приятно находиться у него на руках, но зачем злоупотреблять? И она сказала: — Я вполне могу сама идти.
— Ты уверена?
— Конечно!
Встав на ноги, она огляделась — место было все то же, неподалеку зияла новая местная достопримечательность — воронка. Кэт спросила: — А как я здесь оказалась?
— Вы вообще что-нибудь помните? Сможете рассказать? — прорезался Валентин из-за плеча у Яна. Кэт очень хорошо помнила все, что пережила у слегов (или у хассов?) до того момента, как заснула. Но вот насчет того, чтобы рассказать…
— Главное вы узнаете, — заверила она, уже направляясь к кораблю. И обернулась к Яну: — А все-таки, как я вернулась?
— Мы тебя ждали двое суток, — сообщил он.
— Неужели так долго?.. — Она была искренне удивлена.
— Не так уж долго, учитывая, что тебя могли забрать отсюда на другую планету, — тут, кстати, пока тебя не было, и такие варианты высказывались. Через сутки мы отправились тебя искать, налетали сотни километров, но безрезультатно. А когда вернулись, у нас вдруг объявилась связь с Землей. Они там пока ничего не понимают, мы тоже — связь еще ничего не доказывает, а очередная планета должна погибнуть только через неделю, так что… В общем, мы продолжали ждать. Уже не знали, что и думать, когда наконец увидели, что ты летишь. То есть что этот слег тебя несет. Донес до корабля, положил и скрылся. Мы тут же выскочили, видим — ты не шевелишься. Я тебя подхватил и бегом на корабль, но тут ты, слава богу, очнулась.
К этому времени они уже были в кабине и рассаживались по креслам.
— Ну вот, — облегченно вздохнула Кэт. — Теперь мы можем свободно лететь домой.
— Подкрепись-ка для начала. — Ян протянул ей ее недоеденную шоколадку.
— Вы знаете, почему мы не можем свободно лететь, — заметил Валентин, не сводя с нее испытующих глаз. Да и остальные находились в нетерпеливом ожидании.
— Теперь можем.
— Барьера больше нет? — быстро спросил Валентин.
— Граница возвращена на старое место. Нам пока не могут позволить летать туда — хоть мы и разумные, но пока еще слишком дикие. То есть негармонизированные. Да, и вот еще что. Я хочу высказать особую просьбу. — Она обращалась непосредственно к Валентину. Он весь встрепенулся:
— У хассов есть к нам просьба?
— Нет, у меня. Я прошу забрать с Хасса людей — тех, что живут в поселке, и отвезти их на Землю. Их держат здесь уже тридцать лет, хотя они ни в чем не виноваты…
Валентин слегка обмяк. Ян подумал, что на этом деле снайпер совсем потерял свою железную форму, — эмоции налицо, нервишки ни к черту. Лечиться пора.
— Это не ко мне, — отмахнулся Валентин. — Думаю, что на Земле у вас будет кому высказать свою просьбу, и к ней наверняка прислушаются. — Он обернулся к капитану: — Ну что, Станислав… Стартуем?
Тот вместо ответа молча глядел на Кэт.
— Барьера больше нет, — еще раз подтвердила она, правильно поняв сомнение в его взгляде. — Вы можете мне верить.
И знаменитый космический ас Станислав Тропилин, кажется, поверил Кэт в Квадрате. Он принялся готовить корабль к старту, а Валентин сказал задумчиво:
— В этом деле для меня есть одна главная загадка. Хассы признали нас разумными, но чужой разум как раз и является наибольшим критерием опасности. Доказательством может служить их же барьер, которым они нас чуть не раздавили. Логически все должно быть наоборот — иные расы, будучи признаны разумными, должны подвергаться уничтожению, пока они слабы и не могут противостоять. Разве я не прав? — обратился он к Яну. Но ответил ему, как ни странно, молчаливый помощник капитана Юрий Жарков:
