Василий Головачев - Дети Вечности
– Порядок. Идемте, у нас уже не осталось времени.
И в этот момент в проеме двери показалась Анастасия.
В комнате повисла удивительная тишина: трое визитеров давно обалдели от удивления и сидели тихо, а чужанин и серый призрак вдруг перестали излучать в пси-диапазоне (они разговаривали друг с другом, и очень интенсивно), замолчали.
– Уходишь? – тихо и спокойно спросила Настя.
– Да, – сказал Грехов с интонацией Железовского, оглянулся на всех, никого не выделяя. – Хотя кто знает, может быть, мы еще вернемся. Ведь истинный путь – всегда возвращение. Подождите минуту.
Они вышли.
Ратибор почувствовал звон в ушах, словно от пощечины, ноги стали ватными, воздух почему-то застрял в легких, а сердце перестало работать, превратившись в камень. Но длилось это недолго, воля вернула голове рассудок и телу жизнь, а ждать Ратибор уже научился.
Грехов отсутствовал ровно минуту, махнул рукой из коридора.
– Вперед, дети Вечности. Прощай, Берестов. Не хочешь с нами?
– Нет, – ответил Ратибор.
Чужанин, не поворачиваясь, затопал в коридор, скрылся за дверью рядом с метро, у него был свой канал транспортирования. Серый призрак подмигнул Берестову, потрепал его по плечу, бесшумно вышел и исчез, у него тоже был свой способ передвижения в пространстве. Грехов вошел в камеру метро, и дом опустел. И душа у Ратибора рванулась вслед за проконсулом… и вернулась обратно, потому что из кухни вышла задумчивая и грустная Анастасия.
– Ты?! – спросил Ратибор, глупея. – А он?
Настя подошла к нему вплотную, все видя и понимая, внимательно оглядела лицо, погладила по щеке, взяла за руку.
– Он уже не вернется, мастер. Поэты давно предусмотрели такие ситуации:
И дважды в эту реку не войти,
и нет пути к таинственным истокам,
где Время спит, свернувшись в плотный кокон
у Вечности на каменной груди.
Ратибор начал потихоньку соображать.
– Значит, ты остаешься?
И Настя не выдержала:
– Господи, какой ты тупица!
Трое «засадников» в немом изумлении смотрели из гостиной, как удивительной красоты девушка плачет и смеется одновременно на груди у опера «свободной охоты» Берестова, стоящего молча со странным выражением муки и счастья на лице…
Спейсер настиг «змеиный» объект в тот момент, когда впереди отчетливо объявилась область глухой черноты – Конструктор был уже близко, в пределах прямого визуального наблюдения.
– Что Берестов? – шевельнулся в кресле драйвер-прима Железовский.
– Не отвечает, – доложил координатор.
– Готовьте обоймы захвата: три «пакмака» в хвост, шесть – по граням, я по вектору движения.
– Пошла синхронизация!
– Внимание! Начинаю отсчет!
– Подождите, он остановился.
– Кто?
– Объект… и Конструктор!
Железовский молчал.
– Тем лучше. Продолжаем…
– Отставить захват! – прозвучал сзади чей-то сдавленный голос, и в зал ворвался запыхавшийся Ратибор Берестов, почти бездыханный от бешеной гонки.
Железовский развернул кокон-кресло и молча посмотрел на своего подчиненного, перевел взгляд на вбежавшую следом Анастасию Демидову, снова уставился на безопасника:
– Представляешь последствия?
Ратибор кивнул, успокаивая дыхание.
– Представляю. И отвечаю жизнью. Конструктор очнулся окончательно. Он все рассчитал правильно, кроме наших реакций, когда решил пробиться в нашу Вселенную, он знал, что ему помогут, но не знал, кто. Он и шел-то к Солнцу только за тем, чтобы мы его привели в чувство. Так что можем гордиться – мы смогли остановиться и спасти своего пасынка… А теперь они уходят.
– Кто это они?
– Одиночки. В каждом обществе есть одинокие люди… или существа, по разным причинам одинокие, хотя в нашем случае, как мне кажется, одиночество рождено превосходством: и Грехов, и чужанин, с которым мне довелось встретиться дважды, и серый призрак, с которым контактировал Грехов, все они по возможностям намного превосходят своих соплеменников. Похоже, они провозвестники будущей интегральной расы Галактики и нашли друг друга не напрасно. Благодаря Конструктору. Не трогайте их.
– Внимание! – предупредил координатор.
Рядом с «клубком змей» – машиной Грехова – возникли два новых объекта: серебристое туманное облако и километровая «раковина» с шипами по раструбу – корабль чужанина. Потом все три объекта превратились в полосы света, протянувшиеся к черному провалу впереди, и растаяли без следа.
– Вспоминайте меня… – донесся чей-то далекий голос.
И вдруг перед глазами людей – или непосредственно в их мозгу? – возникла удивительная картина: обыкновенная проселочная дорога, уходящая в бесконечность, и шагающий по ней одинокий путник с котомкой за плечами; вот он остановился, оглянулся. Его догоняли еще трое путников, один в черном, другой в белом, третий в сером, догнали, обнялись, и все четверо зашагали дальше. Ушли недалеко, снова остановились в немом удивлении: их догонял еще один попутчик – подросток в шортах, но в кольчуге и в рыцарском шлеме. Четверо подождали его, смеясь, сняли с него кольчугу и шлем, бросили на дорогу и двинулись дальше.
– Кто это? – прошептала завороженная Настя, имея в виду подростка.
– Наверное, К-мигранты, – ответил Железовский, вглядываясь в путников, пока те не превратились в точки и не растворились на фоне дороги.
– Вспоминайте меня…
Конечно, это было не так: глаза видели одно, непосредственно мозг, подсознание – другое: уходило из Системы, осторожно разгоняясь, исполинское разумное существо, которому невозможно было подобрать аналога, уходил монстр, унося в своем чреве былинки-корабли Грехова, К-мигрантов, чужанина и серого призрака, но миллионам людей, наблюдавших за исходом события, грезилась одна и та же картина: дорога света без конца и края и путники на ней…
Вспоминайте меня…
Примечания
1
Северянин И. Ноктюрн.
2
Саньяса – стадия полного отречения от материальной жизни.
3
Сфинктура – степень загадочности объекта, качественные характеристики его таинственности.
4
МАВР – многоцелевой анализ вариаций решения.
5
Г. Мелвилл.
6
Проскопия – дар предвидения.
7
Блок А. Болотные чертеняки.
8
Физическая теория, объединившая электромагнетизм и теории слабых (с участием нейтрино) и сильных (с участием кварков) взаимодействий.
9
