Вадим Панов - Наложницы ненависти
— Но если лаборатория не работает…
— У чудов достаточно Золотого Корня для проведения церемонии, — еще более тихо произнесла Вероника. — Я сумею добыть этот запас, и мы… поднимем Азаг-Тота. — Последние слова она едва обозначила. Практически только артикуляцией губ. Но Анабот понял.
— Да хранит нас его ненависть, — так же тихо ответил он. — Мы обязаны освободить Великого Господина.
— Вряд ли гвардия легко справится с Зеленым Домом, — улыбнулась ведьма. — Плюс к этому мы вырежем ложу Горностаев и всех мятежников…
— И когда Азаг-Тот поднимется, никто не сможет противостоять сиянию его благодатной ненависти, — закончил жабообразный. — Ты ловко придумала. — Массивный воин вплотную приблизился к девушке. — Кстати, перерожденная, к тебе вернулась вся память Тасмит?
Вероника оценивающе посмотрела на гиперборейца:
— А нам есть что вспомнить?
Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.
Москва, Бутово, 4 августа, суббота, 22:11
Логово Красных Шапок отчаянно напоминало потревоженный муравейник. И не столько внешне, хотя громоздкую, красного кирпича конструкцию нельзя было назвать шедевром архитектуры, сколько поведением обитателей. В принципе бестолковая суета являлась традиционным состоянием дикарей, но такая паника, как сейчас, была редкостью даже для них. Тяжелые ворота распахнуты, грязный внутренний дворик беспорядочно заставлен джипами, мотоциклами и грузовиками всех мастей, в которые низкорослые бойцы лихорадочно набивали спасаемые пожитки. Тюки, узлы, чемоданы… Крики, ругань, изредка вспыхивающие драки… Артем, неспешно вошедший в Южный Форт, выглядел на фоне Красных Шапок глыбой спокойствия.
— С чего такая спешка? — осведомился наемник, подойдя к возглавляющему бардак Кувалде.
Фюрер удивленно воззрился на наемника единственной оставшейся гляделкой:
— Ты чего офонарел, чел? Проклятый Леонарф бросил против нашей семьи тварей Кафаф! Сюфа ифет Гомори!!
Природная шепелявость Красных Шапок была выражена у Кувалды необычайно сильно.
— Куда?
— ИФЕТ! СЮФА!! ПРИБЛИЖАЕТСЯ!!! ГОМОРИ!!!!
— А-а… — Артем положил в рот жевательную резинку. — Слушай, Кувалда, я как раз хотел поговорить о небольшом дельце.
— О каком? — насторожился одноглазый. — Только учти, что фо конца войны мы заняты — с тварями Кафаф воюем.
В воротах столкнулись два грузовика с барахлом, и между Красными Шапками вспыхнула поножовщина: каждая группа стремилась первой покинуть ставший неблагоприятным Форт.
— Воюете, и бог с вами, ваши проблемы, — небрежно махнул рукой наемник. — Во сколько ты оценишь свой домик?
Фюрер вытаращился, насколько это ему удалось:
— Не понял?!
— Хочу прикупить недвижимость в этом районе, — пояснил Артем. — Твоя хибара кажется мне подходящей… Конечно, придется здесь все проветрить, покрасить, но это уже детали.
— Сюфа Гомори ифет! И Тощие Всафники!
— Пусть идут, — хладнокровно ответил наемник. — Вы поэтому отсюда сматываетесь?
— Мы не сматываемся, а отступаем! — гордо заявил Кувалда.
— Один черт. Вам же этот дом не нужен.
— А куфа мы буфем возвращаться?
— Гомори идет, — напомнил Артем. — Здесь одни головешки останутся, как от Павильона Обманщиц. Эх, Кувалда, Кувалда, угораздило же ваших предков прибиться к Зеленому Дому. Теперь неприятностей не оберешься.
— Полный трынфец, мля, — образно выразил одноглазый свою грусть. — Эта Всеслава… — Фюрер огляделся, но, увидев, что его подданные слишком заняты спасением имущества, чтобы подслушивать, продолжил: — Такая королева только в порнографических снах хороша, клянусь похотью Спящего. Только и горазфа, что зафницей на балах вертеть, а как война, так все на наши плечи спихивает… Слышал, как фесятка Копыто фве сотни мертвых фемонов разнесла?
— А то!
— Вот так вот, — одноглазый вздохнул. — Герои, мля… Непонятно только, гфе они столько гранатометов сперли.
Наемник кашлянул.
— Слушай, Кувалда, ты мне зубы не заговаривай. Ваша хибара, считай, уже в руинах, и у тебя есть шикарная возможность заключить выгодную сделку. — Артем выплюнул жвачку. — А я тебе хорошие деньги дам. — Он помолчал. — Двадцать тысяч.
— Двафцать тысяч?! Ты знаешь, сколько стоит такой фом?!
— Окраина города, — начал загибать пальцы наемник, — Варшавское шоссе вечно в пробках…
— Зато какой воздух!
— Вот-вот, вами тут каждая комната провоняла, сколько мне еще потребуется денег, чтобы привести домишко в порядок.
— Мы не воняем! Мы пахнем.
— Пахнут благовония.
— А мы, по-твоему, кто?
— Хорошо, — чуточку удивленно согласился Артем. — Ты, Кувалда, главный благовоний.
— То-то же.
Одноглазый наморщил лоб, почесался и, наконец, вытащив из-за пазухи фляжечку виски, сделал большой глоток. Это помогло.
— Что-то я не пойму, чел, чего ты так хочешь купить Южный Форт? Неужели Гомори свернул в сторону?
— Да нет, прет прямо на вас.
Еще глоток заставил мозги фюрера работать с фантастической интенсивностью.
— Мля, я понял! Ты фумаешь, что сможешь убить эту тварь?!
— Опомнись, Кувалда! Кто я, а кто Гомори? Да он наступит на меня и не заметит!
— А я фумаю, чего это хитрый чел бабками сорит?! А его небось наняли!
— Как хочешь, — спокойно произнес Артем. — Я уезжаю.
— Куда уезжаешь?
— В Москву. — Наемник огляделся. — Иерархи Кадаф очень неприятная компания.
— И ты не буфешь его убивать?
— А зачем?
— И никто больше не буфет?
— Понятия не имею.
Кувалда нахмурился: хитрый чел явно замыслил что-то, но вот что? И как бы не прогадать?
— Но ты вефь знаешь, как убить Гомори?
— Возможно.
— Расскажи!
Артем удивленно поднял брови. Кувалда печально вздохнул, допил содержимое фляжки и поинтересовался:
— Сколько?
— Давай прикинем, — улыбнулся наемник. — Если Гомори доведет твой дом до состояния Павильона Обманщиц, его восстановление обойдется тебе по меньшей мере в полмиллиона. Я готов ограничиться половиной этой суммы.
— Это грабеж! — взвыл одноглазый.
— Тогда продай мне свою хибару за двадцать тысяч.
— А ты потом миллион захочешь, чтобы мы снова тута поселились.
— Сколько я захочу потом, неважно. Решать тебе.
— Гомори мимо пройфет, — попытался храбриться Кувалда.
— После того, как десятка Копыто замочила сотню мертвых демонов? Не думаю. Теперь гиперборейцы знают, чего от вас ожидать, и наверняка решат отомстить.
Когда нет выбора, волей-неволей приходится принимать правильные решения. Одноглазый жалобно посмотрел на наемника:
