Сергей Лукьяненко - «Л» – значит люди (Сборник)
Сходство с самим Витькой и грубияном из подвала было такое разительное, что я поежился.
– Как дела? – спросил Витька дубля.
– Пятка болит. – Дубль бесцеремонно вырвал у него пробирку, уселся рядом и занялся самолечением.
– Во. Иллюзия разумного поведения, – сообщил Витька. – Поскольку таким запрограммирован. Но все равно – дурак дураком.
Я неуверенно кивнул.
– Побейся головой о стену! – приказал дублю Корнеев.
Дубль строптиво осведомился:
– А на фига?
– Качество штукатурки проверяем.
Дубль встал и принялся колотить лбом о стену. Монотонно, но далеко не в полную силу, отлынивая.
– Вот. – Витька махнул рукой. – Живой пример! То есть не живой – материальный! Живой себя так вести не будет!
Дубль, заметив, что Витька уже на него не смотрит, снизил амплитуду ударов до минимума.
– Понимаешь, Саша, ты человек в институте все же новенький, да и маг неопытный, – принялся рассуждать Корнеев. – К тому, что «Алдан» может за день такое рассчитать, на что сотне математиков месяц нужен, ты привык. А к тому, что машина может с виду на человека походить, пререкаться, беседу поддерживать, – еще нет.
– Витька, уж больно самостоятельно они себя вели…
– Ну и что? Дубль – это продукт жизнедеятельности магов. А маги, знаешь ли, всегда склонны к самостоятельности. Вот гляди… надо мне, к примеру, вместо себя дубля на свидание послать.
– Ну?
– Делаю я его самопрограммируемым и самообучающимся. Дабы ни одна девушка не заподозрила, кто ее домой из кино провожает. Если вдруг она его пригласит домой, чаек попить и с родителями познакомить, дубль должен проявить инициативу, вести себя так, чтобы в следующий раз меня дорогим гостем считали.
– Что потом?
– Если я дублю велел самоликвидироваться по выполнению задания, то все в порядке. Если нет… ну, не подумал… то выйдет он за порог и начнет дальше мной притворяться. Программа такая. И будет бродить, пока энергия не кончится. День, месяц… ну, смотря на какой срок я его зарядил.
– А три года?
– У Кристобаля Хозевича – возможно, – подумав, сказал Витька. – Помнится, был у него дубль, который ездил в годичную командировку. Что скажешь, мастер…
Витькин дубль зевнул, привалился лбом к стене, поморгал и исчез.
– Во. Так оно и должно быть, – бодро сказал Витька. – Но бывают промашки. Что, пойдем в подвал, с дубляками разбираться?
Я помотал головой:
– Нет, Корнеев. Не надо. Знаешь, пусть лучше сидят… колдовать пытаются. Жалко.
– Жалко… – пробурчал Корнеев. – Я же тебе все объяснил!
И все-таки он казался изрядно смущенным и настаивать не пытался.
– Может, еще с магистрами посоветоваться? – спросил я.
– Это ты сам решай. – Витька стал обувать ушибленную ногу. – Во, проходит помаленьку… Чего ты дома-то не усидел?
– Непривычно, – сознался я. – Решил еще поработать. Что, пойдем?
– Давай через полчасика. – Витька покосился на заставленный колбами стол. – Я нас обоих странгрессирую, прямо в комнату. Лады?
– Лады. – Я поднялся и вышел в коридор. Витька меня все же немного успокоил. Но стоило припомнить унылое пение дублей, как по спине забегали мурашки. Нет, не все так просто.
Было уже за полночь, и народ, похоже, начинал расползаться по домам. Я прошел в электронный зал – моих дублей уже не было, а в воздухе пахло озоном. Растворились… моей магической энергии никогда не хватало больше чем на пару часов. Я подошел к «Алдану», постучал пальцем по дисплею, потом потянулся к выключателю питания. Затарахтела пишущая машинка, скосив глаза, я прочитал: «Только попробуй!»
Вздохнув, я убрал руку. Пускай работает. Чем бы занять полчасика… точнее – часок, знаю я Корнеева…
В дверь деликатно постучали, и я обрадованно крикнул:
– Войдите!
Появившийся в дверях лысый старичок с выбритыми до синевы ушами был мне знаком. Не то чтобы часто пересекались, но все-таки однажды мне довелось поучаствовать в его эксперименте.
– Проходите, Луи Иванович! – поднимаясь, сказал я. – Садитесь.
Луи Седловой, кашлянув, прошел в зал. Изобретатель машины для путешествий по описываемому времени был мне очень симпатичен. Многие, Витька например, относились к нему с иронией, считая Луи Ивановича кем-то вроде Выбегалло. Действительно, работы Седлового грешили такой же красивостью и показушностью, но все-таки были куда интереснее и полезнее. Машиной времени, например, очень заинтересовались историки и литературоведы, а Союз писателей уже выступил с предложением запустить ее в широкое производство – дабы каждый автор мог побывать в собственноручно сотворенном мире и поглядеть на все безобразия, которые там творятся.
Нравилось мне в Седловом и то, что, мужественно борясь с шерстью на ушах, он никак не пытался скрыть ее существование. Каждый день он появлялся с залепленными пластырем царапинами и виновато объяснял в ответ на иронические взгляды: «Вот… лезет, проклятая… особенно по осени, к холодам…»
– Александр, здравствуйте, милейший… – Седловой казался изрядно смущенным. У меня закралось легкое подозрение, что заглянул он ко мне не случайно.
– Садитесь, Луи Иванович, – повторил я. – Может, кофе сварить?
– Нет-нет, ненадолго я… – Седловой отвел глаза. – Александр, вы уж простите за такой вопрос… вы не в курсе, куда моя машина времени подевалась?
– Ну… осталась где-то там, у Пантеона-Рефрижератора, рядом с Железной Стеной, – растерянно ответил я. – Помните же, я вернулся без нее…
– Да нет, нет, не та, новая, вторая модель, которую я для писателей собирал…
Секунду я ничего не мог понять. Потом понял и пожалел об этом.
– Луи Иванович… – пробормотал я. – Простите, не в курсе. Не брал.
Мне стало гадко и стыдно.
Седловой протестующе замахал руками:
– Александр, да что вы, что вы! Как я мог такое предположить! Я, знаете, крайне вам признателен, еще с тех самых пор, как вы мне с демонстрацией помогли! Очень высокого мнения о вас! Совсем о другом речь…
Смущаясь и временами трогая мочки ушей, Седловой принялся торопливо объяснять.
Оказывается, вот уже с неделю, как он замечал странные вещи. Началось с того, что, зайдя утром в лабораторию, он обнаружил машину времени передвинутой в другой угол. Значения этому Луи Иванович не придал, списав все на бестолковых домовых. Но странности продолжались. С дивной регулярностью машина времени меняла расположение, укрепляя Седлового в мысли, что кто-то по ночам ею тайком пользуется. Как правило, Луи Иванович, человек немолодой, а недавно еще и женившийся, уходил домой рано. Сегодня, однако, он попытался подкараулить таинственного визитера. Но стоило ему на полчаса выйти из лаборатории – как я понял, к старому приятелю Перуну Марковичу, – как машиной времени воспользовались снова. Мало того, что воспользовались, – машина оказалась забрызганной грязью, а возле нее валялся очень странный предмет…
