Вольдемар Грилелави - Игла
Договорились, что маме о таком казусе рассказывать не нужно. Чтобы не расстраивать и не обижать такими глупыми подозрениями. Мало ли чего ей показалось. Сами сумели разобраться и покраснеть в тех моментах, где стыдно и ужасно неудобно за свои мысли. И Анфиска обещала, что, во-первых, никогда больше не подслушивать даже нечаянно, а во-вторых, с сомнениями делиться со своим старшим братом, прежде чем обижаться и плакать.
В Туркмению Саша решил лететь сразу после Анфисиных осенних каникул, чтобы воспользоваться свободными деньками и нагуляться с ребенком по всем развлекательным уголкам чудесного города Витебск. А мест в нем имелось немало, как для ребенка, так и вообще для увеселительных мероприятий. На танцы он ходил один, поскольку туда просто бы ее не пустили. Но Анфиска не была в обиде, потому что вечера с мамой у телевизора доставляли ей не меньшее удовольствие.
А потом ведь ему самому хотелось определить ее в школу и проводить на первый урок. Зачем такое ответственное мероприятие перепоручать маме. И без того взвалил не малую ношу. Правда мама ее несла с радостью и удовольствием, но объяснять в школе родство Саше намного проще и понятней. Хотя учительница долго пыталась выяснить их родственные отношения, и кто кому кем приходится. Но Саша своими путаными пояснениями довел ее до головной боли, что она решила больше вообще не возвращаться к данному вопросу.
Ну, раз говорит, что старший брат, значит уж точно не младший. А тот мелкий факт, что отчества немного отличаются, так такое повсюду вокруг и рядом. Взрослые — народ беспечный, и всякие там коллизии сплошь случаются. И отцы у родных людей бывают разные, и матери. Подумаешь — тут такое случилось, что у них и то и другое разное. Лишь бы сами себя считали родными. А то бывает, что настоящие близкие люди хуже врагов относятся друг к другу.
Полная путаница в родственных отношениях. Но возвращаться к данной теме Вера Гордеевна, так звали Анфисину учительницу, больше не желала по причине все той, же головной боли.
— Саша, я с тобой хочу, — сделала попытку похныкать Анфиса, глядя на сборы брата.
— Зачем? Я очень быстро оформлюсь и сразу вернусь. Ты одни только излишние расходы пересчитай, так сразу желание уменьшится. И школу пропускать совершенно не желательно, — категорично возражал Саша. — У тебя теперь свои обязательства, за которые ты ответственна перед обществом, а так же перед нами с мамой, и обязана неукоснительно за свои поступки отвечать и соблюдать.
Мама так же поддержала его. И уроки пропускать незачем, и деньги тратить глупо. Тем более, что Саша там будет бегать и носиться по кабинетам с утра до ночи.
— И где ты там дожидаться его будешь? Так-то он в общежитии у друзей переночует, а с тобой куда деваться?
— Вообще-то вы правы оба. И дорого на самолете лететь. Мы уж тогда лучше на сэкономленные деньги маме пальто к зиме купим. У меня-то оно есть, — разумно рассудила Анфиска, хотя в душе было тоскливо и плаксиво от предстоящего расставания.
— Эй, Анфиска! — воскликнул Саша, понимая трагичное состояние ребенка. — Твое пальто только на нашу Белорусскую осень рассчитано. Ну, еще можно пару раз весной одеть. А зима у нас суровая. Покруче и длиннее будет, чем в Туркмении. Я тебе из Чарджоу что-нибудь теплое и красивое привезу. Там выбор богаче, и импорта побольше. Им за выполнение плана по хлопку много хороших товаров завозят. Вот на эти сэкономленные деньги я и привезу что-нибудь приличное. А маме мы с отпускных по приезде шубу купим. Я видел симпатичную в универмаге.
И все равно в аэропорту Анфиска разревелась такими горючими слезами, что хоть ты сдавай билет и отменяй поездку. Но ведь такое совершенно невозможно, как ты не желай. Потому-то Саша шел по перрону и никак не мог оторвать взгляда от ее несчастного плачущего лица. Хотелось даже броситься назад и забрать ее с собой. С трудом сдержался от неразумного поступка.
Ведь они сейчас вернутся домой, сядут напротив телевизора и под вкусный чаек с печеньем и баранками забудут такую мелкую неприятность, как отлет на короткий промежуток времени своего сына и брата. А Анфиска здесь очень полюбила сумасшедше вкусные баранки. Их вкус даже невозможно было сравнить с теми, которые встречались брошенными на землю голодному ребенку. Все равно эти Российские, а все, что за пределами Туркмении считалось Анфиской Россией, даже в сытости в сто раз вкусней. И мама каждый день покупала их, чтобы корзинка с выпечкой и сдобой не пустовала.
— Неужели так быстро отпуск кончился? — встретил с таким вопросом и удивлением Сашу Тимофей Федосович Чупреянов, командир его летного отряда. — Вроде совсем недавно проводили. Заходи и докладывай: как там Родина? Хотя, чего лишние вопросы задавать. Сам скоро своими глазами увижу и узнаю. Через месяц и мы с женой в отпуск по путевке в Подмосковье полетим. Говори лучше, что у тебя на трудовом фронте. Можно поздравить и порадоваться успехами?
— Вот, Федосович, как видишь, прибыл для увольнения. Точнее, за переводом. Добро мне дали там. С огромным и толстым удовольствием, — порадовал командира Саша, доставая гарантийное письмо от командира Витебского летного отряда.
— Молодчина! — искренне порадовался Чупреянов за молодого пилота, недавно еще бывшего в его подчинении. — Ты только с женитьбой больше не торопись, а так жизнь по всем параметрам налаживается. Все даже лучше, чем хотелось бы.
— Нет, Федосович, с женами завязал, как с куревом. Уж на ближайшее десятилетие, так это на сто пудов. У меня теперь дома невеста подрастает. Воспитаю по своему вкусу и нраву. Потом некому будет претензии предъявлять и валить на всяких тестей и тещ, что воспитали на мою голову. Вырастит та, о которой и мечтал.
— Умно и предусмотрительно. Уж не ту ли девчонку, что вместе в самолет садился?
— Она самая. Здесь отыскал среди местного сброда. Хорошенькая девчонка, мама в восторге от будущей невестки. Оставил их двоих меня дожидаться.
И они весело посмеялись над Сашиной шуткой, хотя у самого Саши немножко защемило в груди при упоминании об Анфиске. Засели в памяти ее слезы.
В это время в кабинет ворвались Гриша и Миша. Они лишь только услыхали про возвращение своего второго пилота, как сразу бросились на поиски.
— Федосович, мы у тебя забираем своего товарища. Он нам нужней, — радостно обнимая Сашу, официально заявил Гриша. — Мы его больше не видели.
— Погодите, мужики, ну, дайте хоть пару интересных вопросов задать на волнующие темы, — возмущался Чупреянов, хотя понимал, что его сейчас никто не послушается. — Я ведь хочу с ним и о своих перспективах поговорить, варианты обсудить.
