Ф. Гвинплейн Макинтайр - «Если», 2002 № 11
Впрочем, вскоре тема пчелиной агрессии нашла веселую и легкомысленную трактовку. В пародийной комедии Дениса Сандерса «Вторжение девушек-пчел» (1973) группа молодых и без стеснения обнажавшихся исследовательниц вводила себе гены мутировавшей пчелиной «царицы». Произошедшая мутация не привела к радикальным изменениям женской внешности (для актрис все ограничилось темными контактными линзами), зато стимулировала у героинь ненасытную страсть к оплодотворению, жертвой чего и стали местные мужчины. Откровенно эротическое кино с малоизвестной сегодня «секс-бомбочкой» 70-х Анитой Форд вошло в русло фантастики благодаря остроумному сценарию Николаса Мейера, сделавшему впоследствии и режиссерскую карьеру («Стар Трек II: Гнев Хана», «Стар Трек VI: Неоткрытая страна» и ДР.).
Для пчел, однако, этим дело не кончилось. Два фильма, вышедшие на экран в одном и том же 1978 г., словно сговорившись, обвинили трудолюбивых насекомых в стремлении извести род людской. К счастью для пчел, ни масштабный голливудский фильм-катастрофа «Рой» Ирвина Аллена, ни тем более трэш-хоррор «Пчелы» Альфредо Захариаса, где все массовые сцены были взяты «напрокат» из других лент, не создали пчелам репутации инфернального монстра, наподобие спилберговской акулы.
Аллен, известный голливудский продюсер, а затем режиссер, набивший руку на фильмах-катастрофах («Приключение «Посейдона», «Ад в поднебесье»), явно попал с пчелами впросак. История огромного роя африканских пчел, добравшихся до Америки и напавших на Хьюстон, не оказалась шокирующей или логически убедительной (например, критики едко указывали на полное отсутствие в кадре мертвых насекомых, которые, как известно, гибнут после укуса), зато вызвала судебный иск со стороны Американской ассоциации пчеловодов. Главным и, пожалуй, единственным достижением «Роя» среди фильмов о нашествиях насекомых стал его актерский состав: в нем собрался целый «рой» новых и старых голливудских звезд, в том числе Майкл Кейн, Кэтрин Росс, Ричард Уидмарк, Генри Фонда, Оливия де Хэвиленд…
И до этого, и впоследствии звезды крайне редко соглашались изображать жертв распоясавшихся насекомых или мутировать в них. В 1977 г. исключением стала угасающая голливудская дива Джоан Коллинз, подвергшаяся атаке гигантских муравьев в хорроре Берта Гордона «Муравьиная империя»[18]. Лучшей же актерской работой на этом тематическом поле надо, наверное, признать роль Джеффа Голдблюма в римейке «Мухи», поставленном Дэвидом Кроненбергом уже в конце 80-х. В отличие от своего предшественника Эла Хэдисона Голдблюм показал не лубочного «безумного профессора», а психологически объемную личность, в равной мере увлеченную своим экспериментом, осознающую трагизм своей болезненной метаморфозы… и все-таки способную иронизировать над своей участью. Сет Брандл, чье лицо покрывается отвратительной экземой, а конечности «отсыхают», называет свой кабинет «Брандловским музеем естественной истории»! Конечно, в визуальном плане Голдблюму очень помог сложнейший латексный грим Криса Уолеса и Стефана Дюпюи — за что эти художники по гриму и получили «Оскар», однако именно актер сделал эту латексную маску живой и убедительной.
Строго говоря, актеры, сыгравшие насекомых, своего «Оскара» так пока и не дождались. Что касается самих насекомых (живых, а не бутафорских или графических), то, если не считать «Оскара» уже упомянутой выше «Хроники Хеллстрома», их «игра» тоже не получила заслуженной награды. А ведь и среди них тоже были свои звезды! В 1975 году в фильме Жанно Шварца «Жук» зрителя не на шутку напугали огромными тараканами-мутантами, способными к тому же воспламенять окружающую среду с помощью трения своих задних лапок. Вся эта «пиромания», естественно, была трюком, но снимали в фильме настоящих исполинских тараканов, чьи натуральные габариты превышали пять сантиметров, не считая усов. В съемке этих неприятных (но отнюдь не хищных) созданий преуспел оператор Кен Миддлтон. Кстати, двумя годами раньше он не менее изобретательно поработал с муравьями в футуристическом триллере Сола Басса «Фаза IV». Съемки в настоящем муравейнике помогли создать иллюзию муравьев «с интеллектом», появившихся в штате Аризона под влиянием солнечного затмения.
Наконец, весьма достойными актерами оказались огромные новозеландские пауки из семейства Delena canceridis, сыгравшие страшных южно-американских хищников в фильме «Арахнофобия» (1990) Фрэнка Маршалла. Следуя всем законам хоррора, самка этого паука прибывала в США в гробу своей жертвы и там, дав убийственное потомство от местных паукообразных, превращала в ад жизнь небольшого города. Однако своим внушительным кассовым успехом фильм Маршалла был обязан не только нагнетанию ужаса, но и своеобразному черному юмору, главным источником которого стали все те же пауки, появлявшиеся в «нужном месте» (сиречь на сиденье стульчака) в «ненужное время» — когда на него садился кто-либо из героев.
ГОЛЛИВУД И МУХИ НЕ ОБИДИТ?В действительности огромный новозеландский паук не ядовит и на человека не нападает. Так же, как муравьи, богомолы и пчелы, он стал жертвой несправедливых кинематографических репрессий. Между тем куда как меньше пострадали насекомые, многие сотни лет реально досаждавшие человеку — саранча, комары, клопы, блохи, тараканы… Впрочем, последних сценаристы тоже не жаловали. Именно они пожирали страдающего инсектофобией героя в одной из новелл комического хоррора Джорджа Ромеро «Ужасное шоу» (1982). Кроме уже упомянутого «Жука» был еще хоррор «Гнездо» (1988) Теренса Уинклесса, где огромные тараканы-мутанты вторгались в рыбацкий поселок, оставляя на своем пути обглоданные скелеты мелких животных и не щадя инвалидов, стариков и детей. Спустя десять лет практически этот же сюжет и это же людоедское племя появились в трэш-ужастике «Жукоборец» (1998): на этот раз трехметровые тараканищи терроризировали курортный городок и были особенно неравнодушны к принимающим душ героиням.
И все же, если говорить о настоящих блокбастерах, то «Арахно-фобия» стала, пожалуй, последним удачным фильмом, так или иначе провоцирующим страх и отвращение к насекомым. После этого, даже если в сюжете фигурировал микроскопический клещ, чей укус приводил к неминуемой смерти в течение суток («Эпидемия», 1995), однозначным объектом зрительских антипатий становился не он, а злонамеренные армейские бонзы, мешавшие борьбе с эпидемией. Жук и муравей стали главными положительными героями всемирно популярных анимационных сказок, сработанных «Диснеем».
Гигантских насекомоподобных монстров сделали обитателями далеких планет, с которыми расправляются космические десантники или «люди в черном». Черты отвратительных ползающих и летающих созданий можно обнаружить в пришельцах из «Дня независимости» и «Чужого», но везде фантазия художников уводит от буквального сходства и работает на всеобъемлющий принцип «политкорректности» по отношению ко всем созданиям природы. Что касается уже упоминавшихся гигантских пауков из трэш-триллеров серии «В» («Арахнид», «Пауки-2»), то они, хотя и напоминают нам «отмороженных» монстров сорокалетней давности, но до верхней ниши мирового кинопроката не доползают. Массовый же зритель тешит себя иллюзией, что укус паука-мутанта («Человек-паук») помогает обрести сверхъестественную ловкость и расправиться с негодяями.
