Люциус Шепард - Жизнь во время войны
Стемнело, лунный свет ложился бликами на черный металл вертолета; Нейт говорил спокойно и размеренно, запрокинув голову и прикрыв глаза, точно поглощенный молитвой святой. Он рассказал им, как после срыва терапии его вместе с такими же отбракованными долго держали взаперти. Дом находился в Штатах – так ему кажется, но он не уверен.
– Главный там был Исагирре,– сказал Нейт.– Собственно, только он из обоих кланов и жил там постоянно.
– Кланов? – переспросил Минголла. – Значит, Амалия говорила... правду?
– О да. Исагирре часто рассказывал об этих семействах и об их вражде. Качал головой, как будто это давит ему на душу, но сами истории ему нравились, он чуть ли не упивался их кровавым прошлым. Настолько у него все получалось красиво. Элегантный ужас.– Нейт покосился на пистолет. – Такое странное и мрачное место... этот дом. Вы там поосторожнее. Они опасные люди. Исагиррины игрушки, его оружие.
Все постепенно складывалось. Обмолвки, Нейт и Амалия, рассказы Пасторина. И за всем – Исагирре... если это его настоящее имя, что, скорее всего, не так. Сотомайор или Мадрадона. Тщеславие не позволило ему поменять имена. Заставил Пасторина на себя работать. А может, он и есть Пасторин. О затворничестве этого писателя ходили легенды, и Минголла вспомнил, что никогда не видел его фотографии.
– Что он для нас заготовил? – спросил Минголла.
– Не знаю точно. Мне полагалось наблюдать и защищать. Но что-то разладилось.
– Он ничего не говорил о том, что мы станем сильнее? Что общий фокус увеличивает силу?
– Сказать по правде,– вмешался компьютер,– я об этом забыл.
Все трое повернулись к вертушке.
– Я просто подумал, что было бы интересно отправить тебя за Деборой,– продолжал компьютер,– У меня слабость к нестандартным ситуациям. А теперь я даже рад. До сих пор еще никто не справлялся с Нейтом. Этот сбой ясно показал, на что вы способны. Возвращайтесь поскорее, я буду скучать.
– Исагирре, – воскликнул Минголла. – Ну ты и ублюдок!
Компьютер довольно хихикнул.
– Привет, Дэвид. Не ждал?
– Не особенно.– Минголла встал, посмотрел на вертушку и пожалел, что это не сам Исагирре. – И где ты сейчас, интересно?
– Не будь занудой, Дэвид. Я же со всей душой – и к тебе, и к Деборе. А где я сейчас... В Панаме встретимся.
– С чего ты взял, что после всего, что случилось, мы поедем в Панаму?
– А куда вам деться? Вы ж дезертиры, домой нельзя. И потом, разве вам не интересно, что там такое в Панаме. Посмотреть своими глазами, нет?
– Может, перебросишь нас прямо туда? – предложила Дебора.
– Могу, конечно, – согласился компьютер. – Однако я бы предпочел лишний раз оценить вашу силу. В пути вас ждут испытания, и мне, честно говоря, было бы весьма любопытно посмотреть, как вы с ними справитесь.
– Ты ненормальный! – воскликнул Минголла.– Нашел игрушки. Все люди для тебя игрушки.
– Вовсе нет, – возразил компьютер. – Я просто предусмотрителен.
– Что происходит в Панаме?
Молчание; черная сеть лиан туго натянулась под огромной вертолетной тушей. Минголла чувствовал в себе почти такую же громаду и мощь – как будто его тело, тоже став сетью, опутало некий черный предмет – силу, о которой Исагирре в своей самоуверенности мог и не подозревать. Если Минголла скроет эту силу, а Дебора свою, Исагирре ждет сюрприз.
– Прошу тебя.– Нейт потянулся к пистолету.
– Если вы оставите Нейта здесь,– сказал компьютер, – я найду, кому за ним присмотреть.
– Нет! – Нейт вскочил на ноги.– Я не хочу!
– Спокойно, Нейт,– проговорил компьютер.– Все не так плохо.
Дебора протянула руку:
– Дай мне пистолет. Минголла был потрясен:
– Зачем?
Она ничего не ответила, но и не убрала руку.
– Зачем? – повторил он. – Можно ведь...
– Дай ей пистолет! – приказал Нейт. – Так надо. – Он с трудом сдерживался и казался больным. Лицо Деборы выражало смирение.
– Тогда уж лучше я, – проговорил Минголла.
– Это вообще ни к чему, – сказал компьютер. – Нейт явно преувеличивает ужасы своей службы. С ним все будет хорошо, я вам обещаю.
– Хорошо? – Нейт встал на край валуна и сжал кулаки.– Ага, еще как хорошо. Я буду сидеть целыми днями взаперти, и ни одной мысли в голове. А когда проснусь... ха! Когда проснусь, я буду страшно благодарен, что меня согнули в дугу... и опять...
Он, похоже, забыл, что хотел сказать, и уставился на вертолет. В темных кустах за каменным кольцом стрекотали цикады.
Дебора взялась за дуло пистолета.
– Жди меня на поляне.
Минголла неохотно выпустил рукоять, бросил последний взгляд на Нейта, прошел по лиственному тоннелю и остановился под перистой тенью пальметто. Он чувствовал себя странно от мысли, что Дебора способна кого-то убить, даже из милосердия. Он вспоминал ее партизанское прошлое, он хотел думать о ней хорошо. Проходили минуты, и он забеспокоился, не случилось ли чего-нибудь,– Нейт ведь мог отобрать пистолет. Двинулся обратно к яме, и в тот же миг раздался выстрел. Заверещали обезьяны, тысячи темных крыльев захлопали и небе. Через несколько секунд из тоннеля появилась Дебора с засунутым за пояс пистолетом. Минголла хотел ее успокоить, но она прошла мимо, не сказав ни слова, и так быстро зашагала сквозь редкие кусты, что он с трудом ее догнал.
Последний свой день в квадрате «Изумруд» они грузили в каноэ оружие и провизию, а еще уточняли маршрут. По реке до Петэнской автотрассы. Автобусом до Реюньона. Пешком через джунгли к Рио-Дульче, чтобы выйти южнее Сан-Франциско-де-Ютиклан, и, наконец, на лодке вниз по реке до Ливингстона. Амалию – девочка появилась в деревне вскоре после Деборы и наверняка по команде Исагирре – они оставили на попечение бездетной вдовы; нелепо было надеяться, что Исагирре не потребует ее обратно, но пусть хотя бы пока о ней кто-то позаботится. Они сели в каноэ и отгребли к горячему источнику, чтобы провести там последнюю ночь.
Вечер выдался спокойный. Дебора с мрачным видом сидела на берегу и болтала ногами, касаясь пальцами обжигающей воды и словно определяя свой болевой порог. Минголла примостился рядом, чистил оружие и думал о том, что их ждет. Он поглядывал вдоль реки на юг. Тьма там была гуще, как будто с той стороны наползал черный газ, и Минголле казалось, что он видит в нем четкие контуры их путешествия: подъемы и спуски, тайные укрытия, бегство и опасности – как будто его мысли стали ветром, огибавшим землю и события. Время от времени он говорил о чем-то с Деборой, по большей части о ерунде, не хочет ли кто есть, пить, спать. Только однажды получился нормальный разговор – когда она спросила, о чем Минголла думает.
