Кейт Лаумер - Берег динозавров
Он отмахнулся от Честера:
— Пожалуйста, отойдите в сторону. Вы загораживаете мне обзор.
— Это будет серьезный удар по рандомизму, — сказал, счастливо улыбаясь, Норго.
— Я хотел спросить, — настойчиво продолжал Честер, — какой это год? Я имею в виду… э-э-э… Это ни в коем случае не будущее, не так ли?
Старик впервые пристально посмотрел на Честера.
— Давайте-ка определимся, — предложил он, сложив руки на груди. — Итак…
— Я имею в виду, что все это, — сказал Честер, показывая вокруг, — есть не что иное, как изобретение моего компьютера. Ну, этакая невинная шутка, вы меня понимаете? Проблема же в том…
Норго заморгал.
— Я подготовлю доклад, — сказал он, — на тему «Псевдорационализация как реакция на отрицание…»
— Видимо, вы не поняли, — вставил Честер. — Я заблудился, а мои друзья могут пропасть без меня.
— Это будет сенсацией на конгрессе, — упрямо продолжал, потирая руки, Норго. — Беспрецедентный источник информации. Что, если я ее соответствующим образом обработаю?! Это нанесет сокрушительный удар по ордейнистам [12] и позволит разделаться с ними раз и навсегда.
— К чертям ордейнистов, — взорвался Честер, — я в серьезном затруднении. Моего друга зажаривают живьем, моя молодая знакомая в руках грубых полицейских, а вы…
— Бог мой, да у него наличествуют все признаки галлюцинаторного комплекса, — проговорил Норго, — возникшего, без сомнения, в результате фрустрации как следствия наблюдения феномена кресел. Это также будет весьма интересно конгрессу.
— Ты-ы… сам ты галлюцинация! — заорал Честер. — Сейчас ступлю на ковер и растворю вас всех, вернув туда, откуда вы вышли, — в память компьютера!
Норго обеспокоенно подался вперед:
— Должен попросить вас не трогать ничего из этих предметов: они представляют большой научный интерес.
— Они принадлежат мне, — огрызнулся Честер, отскочив подальше от крепкого, мускулистого Девана.
Однако пять других местных крепышей заняли позиции вокруг него.
— Вы должны следовать своей дорогой, — сказал один из них важно, — только техническим специалистам позволено находиться здесь, пока образцы изучаются.
Норго продолжал:
— Мы просто не можем оставлять многообещающие экспонаты в руках сторонников ошибочных философских доктрин, страдающих еще и психическим расстройством. Я предложу конгрессу…
— Я должен вернуться на свой ковер! — Честер сделал попытку поднырнуть под руки окруживших его людей, но его держали мертвой хваткой. — Эй, компьютер! — заорал он.
Ответа не было. Честера быстро поволокли вон из прибывающей толпы зрителей.
— Еще одно движение, — холодно сказал Деван, — и я прикажу запереть тебя под замок.
— Но… как много времени вам потребуется на исследование?
— Иди, развлекись где-нибудь. У нас масса дел, на которые уйдет порядочно времени.
Честер бесстрастно смотрел на переливающуюся в полуденном солнце рябь открытого бассейна. Хорошенькая брюнетка в узорчатой тоге пересекла террасу и предложила гостю запотевший бокал. Честер отрицательно покачал головой.
— Может быть, искупаемся, Честер?
— Нет, спасибо, Дарина.
— Бедный Честер. Ну взбодрись же!
— Ты ничего не понимаешь! — В голосе Честера послышались жалобные нотки. — Я предаюсь безделью здесь уже несколько недель, в то время как мои друзья попали в такие переделки, от одних мыслей о которых мурашки бегут по спине. Мой компьютер уже, вероятно, разобран, а эти ученые идиоты никак не хотят подпустить меня к ковру.
Дарина сделала понимающий жест:
— Ковер для тебя — некий мощный защитный символ, правда, Честер? Я помню, как одеяло…
— Ничего тут нет защитного и символичного! Просто техническая дисфункция. Мне грозит лишь ловушка в другой нелепой ситуации, изобретенной компьютером. Но даже она привлекает меня больше, чем здешнее безделье, совершенная безысходность.
— Честер, а ты не думал о работе, которой мог бы заняться?
— Какая работа? Я хочу только поскорее убраться отсюда. Трижды под покровом ночи я пытался подползти к моему ковру, но этот парень, Деван…
— Чему ты обучался, Честер?
— Ну, — сказал Честер в раздумье, — я… э-э-э… занимался гуманитарными науками.
— Ты хочешь сказать, что можешь рисовать или что-нибудь в этом роде?
— Ничего подобного. Я специализировался в области управления бизнесом.
— Не помню, чтобы слышала о таком. Это что — игра, требующая умения и навыков, или она основана на случайности?
— И то и другое. — Честер терпеливо улыбнулся. — В колледже нас учили, как управлять большими предпринимательскими корпорациями.
— Понятно. По окончании учебы ты занялся практическим управлением одной из таких организаций, так?
— Да нет. Забавно, но мне не удалось найти ни одного крупного промышленника, который бы ждал зеленого выпускника, чтобы тот рассказал, как нужно управляться с делом.
— Может, нам стоит предпринять что-либо другое? Как насчет рисования?
— Однажды я сделал рисунок, — ответил нерешительно Честер. — Там была схема с номерами и маленькие, тоже пронумерованные, тюбики с краской. Все, что нужно было сделать, это нанести на бумагу цвета в соответствии со схемой.
— Не уверена, что здесь у нас существует потребность в таком искусстве.
— Не надо говорить так пренебрежительно. Президент Эйзенхауэр…
— А что, если заняться каким-нибудь ремеслом или рукоделием? Здесь мы очень ценим ручную работу, Честер.
— О, этим я много занимался. Сделал, например, в прошлом месяце пластикового долгоносика. Из более чем двух сотен составных частей.
— Ты изготовил эти части из пластика?
— Нет. Я купил их готовыми, но…
— А как насчет спорта? — предложила Дарина.
Честер вспыхнул:
— Да, конечно, в колледже я был большим любителем спортивных игр. Не пропустил ни одной за все четыре года.
— Великолепно! — Дарина, казалось, заинтересовалась. — Мы будем рады познакомиться с правилами неизвестных нам атлетических соревнований, в которых ты большой специалист.
— Дело в том, что, по правде, сам я не участвовал в них. Но всегда был на трибуне и болел. Я даже знаю некоторые правила.
— Ты сам не участвовал в игре?
— Нет, я был запасным в студенческой команде.
— И что тебе нужно было делать? — спросила Дарина, зардевшись.
Честер объяснил. Последовала неловкая тишина.
— Честер, а ты когда-нибудь занимался общественно полезным трудом? — спросила Дарина.