Борис Мешарин - Посланник
— Дела подождут, дорогой, а ты прямо сейчас и подъезжай ко мне.
Гончар положил трубку. Он не сомневался, что Строитель приедет. Умнейший мужик… Вот такого бы вместо Белого.
В свою очередь Строитель прекрасно понял, зачем его зовет к себе Гончар и отка-заться нельзя, надо действовать. А как действовать — это уж он на месте решит. Да и вы-хода всего два — убрать Соленого или Гончара, другого нет. Гончар это понимает и под-страхуется. Тогда и выход всего один остается… Он спустился к автомобилю.
Строитель знал, что Гончар живет на отшибе и слежки за ним не ведется. Поэтому ехал спокойно. И наверняка уберет охрану — лишние глаза ни к чему обоим.
— Здравствуй, здравствуй.
Гончар крепко пожал протянутую руку. Он не называл его по имени даже здесь, в собственном доме, где на предмет прослушки регулярно проводились мероприятия.
— Давно мы не виделись, — продолжал он, — но все-таки судьба-злодейка свела нас опять вместе. Ты, конечно, просчитал ситуацию — зачем я позвал тебя?
— Догадываюсь, — скромно ответил Строитель.
— И понял, что я принял кое-какие меры?
— Предполагаю.
— Хм, прекрасно иметь дела с умным человеком. Вот флакончик, — Гончар протя-нул Строителю маленький стеклянный пузырек, — яд подействует часов через пять. До вскрытия он вообще из организма исчезнет. Может быть, следы его и найдут, может быть, но время принятия внутрь установить не смогут, это точно. Это алиби.
Строитель взял флакон и вынул маленький прибор.
— Не сомневайся, никаких записей не ведется. Нам это не выгодно, — Гончар под-черкнул это слово — нам.
Строитель повернулся и вышел не попрощавшись.
LI глава
Время шло своим чередом, однако на политической арене каких-либо особо зна-чимых событий в последнее время не происходило. Сирийский нарыв не лопнул, болезнь остановилась на время, чтобы взорваться позднее или перейти в стадию ремиссии. Рос-сийский Президент дипломатично переигрывал американского, ратовшего за боевые дей-ствия, хотя и не имел Нобелевской премии мира. США, до сего времени регулярно нару-шавшие международное право и развязывающие боевые действия в отношении независи-мых государств, задумались. Развязав в Сирии боевые действия, они понимали, что могут нарваться на ожесточенный терроризм или ответные поступки. Мировая общественность перестала верить в надуманные причины, как это было неоднократно ранее, которыми прикрывались неумело и цинично американцы в развязывании вооруженных действий, например в Ираке.
Много накопилось вопросов у Бортового, о многом хотелось поговорить и выяс-нить ситуацию. Еще никогда Российская спецслужба не была так беспомощна и слепа, как в ситуации с Посланником. Вроде бы вот он, Российский гражданин, есть полное, подробное досье — родился, учился, работал, отзывы и так далее. Ничем не отличался, не выделялся и бац — обладатель новейших и непонятных технологий. Порою все казалось фантастикой или сном, но как можно не верить в реальные танки, самолеты, подводные лодки и корабли. Они ездили, плавали, летали и были неуязвимы. Военных и его, в первую очередь, очень волновал серьезный вопрос. Вдруг не станет Посланника — что будет с вооруженными силами? Или как остановить его, если вдруг замахнется на мировое господство?
Бортовой понимал, что по законам природы против каждой силы есть сила другая. Но где эта другая сила, в каком месте, где и как искать ее? Космический разум? Но Посланник не инопланетянин, он родился и вырос на земле. А может это космическая легенда и Посланник действительно посланник? Или вселился космический разум в земное тело и станет править? Нет, судя по действиям, он помогает, подсказывает и направляет. А может он человек из далекого будущего?
Много, ох как много вопросов…
И пока определенное затишье в мировой политике, если можно так выразиться, Бортовой вылетел в Иркутск. Он не поехал сразу к Посланнику, а решил посетить авиаза-вод и лично познакомиться с новой технологией производства истребителей.
Ситуация на заводе его поразила. Вроде бы ничего необычного. Лишь усилилась секретность и главный инженер с директором задали вопрос, на который он так и не смог вразумительно ответить. «Понятно, что мы собираем муляж корпуса истребителя, — гово-рил главный инженер, — но зачем его начинять современной и действующей аппаратурой? Корпус из самого дешевого тонкого алюминия, никаких ребер жесткости и прочего. По-чему бы не собирать его из фанеры? Зачем клеить на лобовое стекло истребителя, кстати, обычное оконное стекло, пленку против обледенения? И пленка-то, судя по виду, типа обычной, садово-огородной. Но ее так засекретили и выдают точно по размеру — ни мил-лиметром больше».
«Выкатывая самолет на летное поле, — продолжил мысль директор, — мы боимся, что бы крылья по дороге не отвалились, а самолет-то летает и это факт, выдерживает все перегрузки. Пилоты вообще в восторге».
«Вы же не конструкторское бюро, а завод, — отвечал Бортовой, — зачем вам знать лишнее. Вы работаете согласно прописанной технологии. Сами же говорили, что самоле-ты летают и успешно летают. И ваша задача, господа, следить, чтобы этот процесс не на-рушался. Особо это подчеркиваю, потому что кто-нибудь из работяг, например, забудет наклеить на стекло пленку. А стекло заледенеет в полете и пилот не сможет посадить са-молет. Та пленка внешне не отличается от бытовой, но свойства имеет особые и позволяет не применять противообледеневающую обработку перед вылетом. Ваша озабоченность, господа, мне не совсем понятна».
Директор завода и главный инженер знали, естественно, должность Бортового и последнее приняли по-своему. Попытались оправдаться.
«Конструкция фюзеляжа, — начал главный инженер, — настолько непрочная, без должного каркаса жесткости, что рабочий встал на крыло и упал вместе с ним. Крыло не выдерживает даже веса человека, но все нагрузки в полете переносит успешно. Это непо-нятно и возникает множество вопросов не только у нас, но и домыслы у специалистов. От развала экономики до, якобы, завуалированного саботажа руководства завода. Непонимание всегда приводит к чему-то необычному, например, к халатности, снижению ответственности. Не докрутил рабочий болтик, не поставил маленькую, на его взгляд, несущественную детальку и махнул рукой. Типа — все равно крыло «бумажное», зачем утруждаться. Вот и приходится следить за технологическим процессом строже, лишнее время тратить».
Бортовой посоветовал объяснить рабочим простую вещь, что конструкция само-лета потому и является уникальной, что по отдельности не представляет из себя ничего. А в полной сборке обнаруживает незаурядные качества крепости и боеспособности. Это по-следняя и, на мой взгляд, великая разработка наших ученых. Как в той присказке с прути-ком и полностью веником. Рабочие поймут и станут относиться к процессу сборки с пол-ной и небывалой ответственностью.
