Филип Фармер - Бессмысленная маска
— И победа, и поражение будут омрачены, — пробормотал Рамстан.
— Что, капитан? — переспросил Тенно.
— А что — капитан? — зло хмыкнул Рамстан, но тут же рассмеялся.
«Аль-Бураг», измерив расстояние до болга и сравнив его скорость со своей, начал тормозить. Через шесть часов корабль должен будет войти внутрь монстра. Позади «Аль-Бурага» на расстоянии в шестьдесят километров следовал корабль вуордха. Он не так сильно сбрасывал скорость, как «Аль-Бураг», и скоро должен был поравняться с кораблем Рамстана.
Рамстан прошел в свою каюту и положил глайфу на стол.
— Если тебе есть что сказать, говори, — произнес он. — Скоро я буду слишком занят, чтобы слушать тебя. Я не смогу распылять свое внимание.
— Итак, ты слышал голос Бога, — сказала глайфа голосом его матери. — Кажется, это не слишком-то изменило тебя.
— Это голос идиота, — парировал Рамстан. — Внушительного идиота, что верно, то верно. Нет. Это не совсем правильно. У идиота нет возможности стать умнее. У этого существа такая возможность есть.
— Так стань Его учителем, Его отцом, — призвала глайфа. — Мы оба можем стать Его наставниками, Его пестунами.
— И что потом?
— Не допускай и мысли о том, что ты или я, или кто-либо еще сможет контролировать Его. Возможно, Он в действительности не является Богом, таким, каким представляют Бога разумные, но мощь Его велика. Мы не сможем…
— Быть Его повелителями? Почему бы и нет? Мы сможем управлять Им при помощи Его же эмоций. Как бы велик Он ни был в других отношениях, для нас Он будет тем же, чем является дитя для своих родителей. И некоторые… многие родители становятся тиранами и используют ребенка в своих целях.
— Это зависит от родителей. Неужели ты думаешь, что кто-либо из нас способен использовать Его, чтобы вершить зло?
— Я способен, — ответил Рамстан. — И ты еще не доказала, да и не можешь доказать, что ты не способна на такое.
— А как насчет вуордха?
— Я не могу заглянуть в их истинную сущность глубже, чем я могу заглянуть в твою.
— Неужели ты не веришь… Рамстан засмеялся:
— Мы должны верить только в Единого. А этот Единый, как ты знаешь, зависит от нас и убивает нас, хотя не знает об этом. Должно быть, ты в отчаянии, если я слышу от тебя такие речи.
— Я никогда не прихожу в отчаяние. Я могу ждать.
— Чего? Кого? Как долго? Ты думаешь, что в следующей Мультивселенной найдешь кого-нибудь непохожего на меня? Если и так, то он будет использовать тебя исключительно в своих целях.
— А ты — нет?
— Я способен творить зло и творил его. Но сейчас мои цели не являются злом. Но то, что не есть зло, не обязательно есть добро. Не имеет значения. Я решил. Я не изменю свое решение.
— Признак негибкого мышления и слабой натуры, — съехидничала глайфа.
— Ты расставляешь ловушки впустую, я остаюсь на свободе.
— Никто в действительности не свободен.
— Но я знаю, что я свободен.
— Ты не знаешь ничего.
— Ты не права. Единственное, что я действительно знаю, — это то, что я не знаю ничего. Таким образом, я все-таки кое-что знаю. Будь здорова, глайфа. Я больше не хочу ни видеть, ни слышать тебя.
— Ты не можешь заставить меня замолчать, а себя — не слышать! — закричала глайфа голосом его матери. — Вот и вся твоя свобода воли!
Горестный тон этого голоса царапнул Рамстана по сердцу. Но он ответил:
— Свобода воли заключается в том, чтобы не обращать на тебя внимания.
Он повернулся и быстрым шагом вышел из каюты. По дороге на мостик он спросил:
— Шийаи! Ты подслушивала?
— Да, — ответил голос его отца. — Рамстан, что теперь? Если ты отверг предложения глайфы, примешь ли ты наши?
Вуордха могли оказаться нужными ему. Он сказал:
— На некоторое время. Что я сделаю, когда… если… мы убьем болг, зависит от того, что вы предпримете сейчас.
— Мы заслужим твое доверие. Глайфа не понимает, как ты заставляешь других поверить тебе.
— У нее было достаточно времени, чтобы научиться этому, — отозвался Рамстан и подумал: «Как и у вас».
Минуты и часы чинно шествовали мимо, разбрасывая цветы беспокойства. Напряжение сгущалось, как будто оно было воздухом, который сжимается под медленно движущимся пистоном в стволе пневматического орудия. Сердца некоторых скакали, словно маленькие проволочные создания на ниточках, дергающихся туда-сюда, а другие, напротив, ощущали в груди тяжесть, как будто признак надвигающегося сердечного приступа. Желудки скручивались лентами Мёбиуса или подпрыгивали, как яблоко в бочонке.
У всех перед глазами стоял образ взрывающегося толтийского корабля.
— Если болг выстрелит в нас с большого расстояния, мы сможем уклониться от снарядов, — обратился Рамстан к Тенно. — Я не думаю, чтобы эти шарики были самодвижущимися или самонаводящимися. Они — словно дробь, которой пальнули по цели. Если болг выждет, пока мы не подойдем ближе, мы сможем уничтожить снаряды лазерами. Наш успех будет зависеть от того, сколько он выплюнет в единицу времени. Во всяком случае у болга пока может и не быть снарядов. Или их мало, и тогда мы сможем уничтожить их или уклониться. Вуордха полагают, что наши лазеры и атомные бомбы не смогут повредить внешнюю оболочку болга. Они считают, хотя и не знают наверняка, что эта оболочка сделана из того же материала, что и глайфа. Мы выпустим четыре снаряда с боеголовками, запрограммированных на попадание в участок площадью в 0, 1 километра. И в то же время мы сконцентрируем лучи всех десяти передних лазеров на другом ближайшем участке диаметром не более 0, 1 метра.
— А если нам не удастся ранить… я хочу сказать, повредить его?
— Мы уйдем в алараф-прыжок. Возможно. Я могу принять другое решение. Это будет зависеть от ситуации.
Люди на мостике пребывали в напряжении, но часть этого напряжения, как полагал Рамстан, не была вызвана предстоящей схваткой. Они снова приняли его как капитана, но только на время этого опасного предприятия. Он не сомневался, что, едва оно завершится, он будет отстранен от командования и арестован. Этого требовали правила, хотя на данный момент действие правил было приостановлено. Эти мысли можно было прочесть по выражению лиц, по голосам, по малозаметным телодвижениям.
Чтобы снять часть напряжения и отчасти занять время, Рамстан рассказал им о сигилах и о том, как он проделал путешествие по кругу прямо в дом вуордха.
— Значит, — спросил Тенно, — вуордха по-прежнему могут удрать?
