Евгений Щепетнов - Слава. Наследник
«Простого. Простого ответа. Что есть добро и что есть зло, с точки зрения бывшего… бога? Как он понимает, что такое добро, а что такое зло?»
«С моей точки зрения, говоришь? – усмехнулся Гена. – Я боюсь, что моя точка зрения может повлиять на твою. Ты сам должен определить, что есть добро, а что есть зло. Хотя я точно знаю, что для себя ты это определил уже давно. И еще: я рад, что не ошибся и нашел себе достойную замену. Раз ты задаешь себе такие вопросы – значит, ты и есть тот, кто достоин принять Наследие нашей расы».
«Нашей расы», «нашей расы» – а как называлась ваша раса? Мы все время говорим о вас, но я так и не узнал название вашей расы!»
«Ты смешной мальчишка. – Гена опять зашипел, заухал, и у него получилось что-то вроде «санта-клаусского» «хо-хо-хо». – Мы назывались ЛЮДИ! Человечество! Разве ты не понял?! Я же тебе все время втолковываю: все расы называют себя ЛЮДЬМИ! И мы не исключение. И вы».
«Понятно… – слегка растерянно протянул Слава. – Вот что. Нам с тобой нужно на корабль. Я сейчас скажу ему, чтобы он перелетел на остров. Нет, лучше на материковый берег, а потом пусть вышлет флаер. Только как нам попасть наверх? У тебя ведь жабр теперь нет».
«Жабры – не проблема. Можно было бы вживить их в считаные часы. Не забывай, какими возможностями обладаешь. Только я этого не хочу. Жить как ваша раса, как простой ее представитель, как те, кого мы когда-то создали, – вот что интересно. Амфибией я уже жил, это скучно».
«Можно было бы сделать тебя метаморфом, как я. Хоть наша Лаборатория и поскромнее… гораздо скромнее, но тоже кое-что может. Разве тебе не приятно в любой момент стать тем, кем ты захочешь? Принять любую форму, сохраняя свой разум?»
«Позже. Может, когда-нибудь».
«Так, по теме: как нам выбраться наверх сквозь толщу воды? Конечно, я мог бы сплавать за флаером, нырнуть и перевезти тебя на Шаргион, но… хмм… почему я не спросил раньше? А как вы перемещались по поверхности станции? Неужели все время сидели взаперти в помещениях? И вообще, эта планета была раньше станции или же станцию сделали как планету?»
«Я подробностей не помню, что делали и как делали, – по понятным причинам; знаю только, что создатели станции взяли приличный нежилой планетоид и встроили в него то, что было необходимо. И теперь у нас практически неограниченный запас строительного материала для всего, что нужно. Станция сама себя строит, перестраивает по желанию оператора. Ты можешь выкопать моря, можешь воздвигнуть горы, можешь превратить поверхность в гладкую площадку. Ты можешь все. Только не забывай о тех существах, что живут наверху. А что касается транспорта – пожелай, чтобы он появился. Ну? Чего медлишь?»
Слава молча кивнул и сообщил невидимому сверхмозгу, что ему нужно добраться до корабля сквозь толщу воды так, чтобы не замочить ножки и не утопить своего приятеля. Землянину показалось, что могучий разум слегка усмехнулся, приняв заказ…
Через минуту в лабораторию, где они находились, вплыл прозрачный, слегка опалесцирующий шар, в котором стояли два кресла, как будто выросшие из его стенок. Слава подошел к шару – тот был диаметром метра три, – приложил ладонь к прозрачной стенке, ощутив тепло. Стенка как будто слегка вздрогнула под его рукой, и землянин с удивлением обернулся к своему дублю, с усмешкой наблюдавшему за его действиями:
«Он что… живой?!»
«Почему бы и нет? Смотри-ка, нам с тобой сиденья поставили. Я всегда обходился без них. У меня было что-то вроде небольшой лежанки, наподобие той, на которой я лежу. Впрочем, она может легко модифицироваться. Стоит только…»
«Пожелать! – перебил Слава. – Я уже это понял, не повторяйся. Давай-ка мы оденемся как следует. Вернее, ты оденешься как следует. У нас не принято разгуливать с голым задом, болтая детородным органом. То есть… не всегда принято это делать, но иногда… Тьфу! В общем, по ходу действия узнаешь. Бери, надевай!» – Слава кинул на грудь Гене шорты и майку, принесенные хлопотливым роботом-черепашкой, с удовольствием отметив, что стал вживаться в образ оператора-демиурга. Рраз! – и сдемиургил штаны и рубаху. Для станции – плевое дело.
«Ты думаешь, я знаю, как этими штуками пользоваться?» – с сомнением сказал Гена и стал неловко просовывать ноги в штанины, глядя на то, как одет Слава. В конце концов, ему удалось нацепить штаны, и он довольно усмехнулся: – Вот! Первый шаг по вживанию в вашу цивилизацию сделан!»
«Теперь делай второй шаг и третий – натягивай майку и надевай сандалии. И сядь, чего все лежа делаешь?»
«Не знаю… боюсь! Мне кажется, что я сейчас же свалюсь с высоты и разобьюсь насмерть! Я же никогда не ходил на задних ногах!»
«У нас нет задних ног, просто ноги. Вста-а-вай! Нужно привыкать. Давай-ка я тебе помогу…»
Слава подошел к беспомощному клону и, взяв его за руку, легко посадил на лежанке. Тот поморощился и ворчливо заметил:
«Понежнее будь! Больно сделал! Костяной брони у меня больше нет, так что… Ох, что-то в глазах замелькало…»
«Голова закружилась. Ну ничего, сейчас пройдет. Прошло? Вот так. Ага, майку сюда… нет, задом наперед надеваешь. Вот так надо. Сандалии – смотри – вот так защелкиваешь, оп-па! Красавец-мужчина. Кстати, у вас любовь там была? Дружба, я знаю, была. А любовь?»
«Оплодотворение… Женщин уже было мало, так что совокупляться не с кем. А искусственным образом воспроизводить расу считалось неэтичным. Так что…»
«Так ты что, девственник? Я имею в виду: ты не совокуплялся с женщинами и у тебя никогда не было детей?»
«Ну, не совокуплялся, да! И что? Где их было взять? Последняя женщина, которую я видел, растворилась во Вселенной, когда мне было десять лет, и я еще не набрал хитин для панциря. А у нее от старости уже щупальца отваливались! О совокуплении с такой рухлядью и мысли не было. Потом… потом я сразу попал на обучение управлению станцией. А тут одни коллеги мужского пола. При том – у нас нет… не было такого яростного желания воспроизводиться. По крайней мере, мне так это вспоминается. Но я могу ошибаться, память дырявая. А что такое любовь?»
«Надеюсь, что ты это узнаешь, – усмехнулся Слава и предложил: – Все же вставай. Я тебя поддержу, и мы попробуем походить по залу, потренироваться. Надо, чтобы ты хоть как-то умел передвигать свое тулово по миру. Не лежать же всю жизнь на печи, как Илья Муромец».
«А это кто такой? Тоже переселенец в другое тело? У тебя уже был опыт вселения других рас в тело вашей расы?»
«Не совсем. Потом как-нибудь расскажу. А теперь спрыгивай. Ага, так… оп-па! Держись! Шажок, еще шажок! Ну, ты, брат, прямо-таки спортсмен! Шагай, шагай! Да не волочи ноги! Наступай всей ступней! Вот так! Вот, вот! Пошел, пошел сам! Ух… ну ничего, слегка побился. Больно? Сейчас пройдет. Зато сам немного прошел. Делаешь успехи. Скоро будешь как лось бегать!»
