Ольга Моисеева - Нф-100: Заповедник возможностей
"Ты же говорил, дзеттоиды могут приспособиться к чему угодно!"
"Теоретически - конечно! Но чем меньше организм похож на тот, который ты хочешь получить, тем дольше и труднее его переделывать, поэтому личинки вылупляются уже приспособленными к определённой среде. Способность перестраиваться у них всё равно сохраняется, но те изменения, что происходят в течение жизни, как правило, мелкие и в пределах курса, выбранного на момент рождения".
"А у людей?"
"У людей зародыши тоже последовательно проходят разные стадии развития, когда они неотличимы от зародыша рыбы, или ящерицы, или кролика... но они не могут рождаться и выживать на этих ранних стадиях, только на одной - самой последней".
"Какие-то... закостенелые!"
"В каком-то смысле - да, - рассмеялся Аркулов. - Хотя, если вдуматься, то именно благодаря этой закостенелости мы и достигли такого технического прогресса. Ведь если бы людям всё давалось легко и само собой, зачем бы они стали придумывать, как облегчить себе выживание? У нас просто не было бы стимула развивать науку и цивилизацию. Так и бегали бы голышом по лесам и..."
"Он исчез, папа!" - вдруг выкрикнула Майя, перебив отца.
"Кто?"
"Брат! Наш маленький брат! Он исчез, я его больше не чувствую!"
"...Да, точно, я тоже. Может, увезли?"
"Нет, нет! Если увезли, он бы не пропал! Я бы чувствовала его на любом расстоянии!"
"Но раньше-то не чувствовала!"
"Так то - раньше, а теперь раз зацепилось, так уже не отпустится! А вдруг они убили его, папа?!"
* * *
- Вы меня нормально слышите и видите? - прозвучал в ушах голос узколицего.
- Да, - буркнул Денис, следя за изображением на внутренней стороне забрала.
- Отлично, - улыбнулся узколицый, поправляя тянущийся к шлему провод. - Теперь мы сможем нормально разговаривать. Зовите меня майор.
- Ничего не понимаю, майор! - возмутился Денис. - Почему я должен сидеть в ГД-шлеме?
- Потому что если снимете, то снова грохнетесь в обморок. Больше я сейчас ничего сказать не могу, но когда мы с вами договоримся, я немедленно объясню всё, что здесь происходит.
- Договоримся? О чём?
- Что вы поработаете на наше ведомство.
- Спасибо, но у меня уже есть работа.
- Ваша верность "МаКстраху", конечно, похвальна, - майор улыбнулся так понимающе и сочувственно, словно старый друг. - Но ценят ли там ваши способности настолько же высоко, насколько вы того заслуживаете? Мне думается - вряд ли... Поэтому заверяю вас со всей ответственностью: наше предложение гораздо выгоднее того, что исходит от вашего нынешнего работодателя. К тому же, выполнив наше задание, вы сможете вернуться в "МаКстрах".
- Если меня не уволят.
- Мы позаботимся, чтобы ваше место в "МаКстрахе" осталось за вами, а, кроме того, ещё и хорошо вам заплатим. Вот сколько вы получите.
Майор отскринил цифру Денису прямо на руку. Сумма была внушительной. Настолько внушительной, что и кредит на будущее партнёрство в "МаКстрахе" брать не придётся, если, конечно, удастся вернуть доверие Марека.
- И что конкретно я должен сделать за эти деньги? - Он повернул кисть, перемещая цифру на ладонь.
- Конкретно мы сможем поговорить, когда вы дадите подписку о неразглашении. А пока могу только сказать, что дело это крайней важности, государственной важности!
- Мне надо подумать.
- Нет, вы не поняли. Вы должны согласиться, причём прямо сейчас, в течение пяти минут.
- Что значит должен? А если я откажусь?
- Вы же не ребёнок, Денис! - Майор закрыл скрин с цифрой. - Вы - умный парень и прекрасно понимаете, что у каждого есть болевые точки, - в голосе майора не было ни раздражения, ни угрозы, только искренняя грусть. - Но я очень надеюсь, нам не придётся их использовать.
- ...Хорошо, - поразмыслив, ответил Денис. - Я готов согласиться, но с одним условием.
- Ситуация, в которой вы оказались, не позволяет вам диктовать условия.
- А вы всё же послушайте! - твёрдо сказал Денис. - Вдруг выполнение этого условия отнимет у вас меньше времени и средств, чем разработка моих болевых точек?
- Что ж, резонно, - усмехнувшись, признал майор. - Давайте попробуем. Говорите.
- Пусть Сагонин отзовёт свой иск против "МаКстраха" о страховом возмещении в связи со смертью примата Паривчикова.
* * *
- Здравствуйте! Могу я поговорить с Денисом Кулаковым?
- А его нет, - ответила Катя, с пристрастием разглядывая дорогущий блуждающий тюльпан на груди и миловидное лицо с нежной, бело-розовой, явно тюнингованной, причём не раз и не два, кожей.
- А как мне с ним связаться, не подскажете? - Девица поправила воткнутую в волосы хризантему-юнифон, и на тыльной стороне ладони сверкнуло бести.
- Позвоните на личный номер, - Катя поджала губы, не отрывая взгляда от полосы мягко поблёскивавшей, зелёно-коричневатой змеиной кожи, уходившей аж к самому локтю.
- Я пробовала, он не отвечает! - распахнув светло-голубые глаза, пожаловалась звонившая. - А мне очень нужно с ним поговорить!
- Ну, я могу сказать ему, - смягчившись от такого прямодушия, предложила Катя, - если он позвонит.
- Да, спасибо! Я буду ждать, до свидания...
- Подождите! - Катя улыбнулась: эта дурочка стала её забавлять. - Как вас зовут?
- Ох, простите! - звонившая потёрла лоб и рассмеялась. - Я так перенервничала, что забыла представиться. Я - Лиза! Лиза Беренштайн!
- Хорошо, Лиза Беренштайн. Я скажу, что вы звонили, если Денис вдруг объявится.
- А что, он может сегодня не объявиться?
- Он может только позвонить... до конца недели, потом в командировку уедет.
- В командировку? - встревожилась Лиза. - А это надолго?
- Месяцев на девять, не меньше, - с иезуитской улыбочкой ответствовала Катя, с удовольствием наблюдая, как вытягивается холёное тюнингованное личико, а руки бессильно падают, уводя дорогущее бести в тень.
- Десять месяцев?! Вы что, шутите?!
- Если это и шутка, то не моя, - секретарша игриво подняла бровь.
- А чья? - совершенно серьёзно спросила Лиза.
Катя посмотрела на неё с интересом: не часто встретишь такую наглость высшего пилотажа, искусно замаскированную под простую глупость. Захотелось ответить на том же уровне, но тут дверь в кабинет Марека распахнулась, и Кате стало не до Лизы.
- Простите, но я больше ничем не могу вам помочь, - проворковала она в юнифон, сворачивая виртэк. - Всего доброго!
Катя завершила вызов и, ослепительно улыбнулась возникшему на пороге Марековского кабинета высокому, широкоплечему, подтянутому брюнету в идеально сидящем тёмно-синем костюме и рубашке неправдоподобной белизны.
- Ну как, Юрий, всё в порядке? - Она вышла из-за стойки ресепшена, сверкая серебристыми искрами от набедренных браслетов.
- Конечно, дорогая Катерина, - брюнет подошёл к ней ближе, чем допускали приличия, но девушка не отступила. - Благодарю за участие.
