Кэролайн Черри - Испытание Шанур
Джик сделал ещё одну затяжку и поискал, куда бы стряхнуть пепел. Некуда. Тогда он стряхнул папиросу прямо на пол.
— Я служу Консулу. Скажу тебе прямо, я хочу, чтобы ты был хаккиктом. Так будет лучше для всех. Значит, я служу Консулу. И тебе. Равновесие, хаккикт. Ты тот Консул, которого мы признаем. У тебя очень много сфик среди махендосет. Сейчас странное время. Киф становится Консулом, а?
— Не льсти мне, Кейя. Лучше вернёмся к той диверсии. Я не убежден, что боевые действия начали именно кифы. А этот…
…Сиккуккут слегка шевельнул рукой, и охранники, мгновенно схватив Сккукука, поставили его на ноги.
— Кккт! — глухо и яростно вырвалось у него.
— Он мой, — сдержанно сказала Пианфар. «Никогда не уступать, не юлить, не позволять кифам претендовать на твою собственность». — Это же твой подарок, хаккикт.
Опасно. О боги, опасно. Морда с длинными челюстями повернулась к ней.
— Я его и не забираю, — сказал Сиккуккут.
— Он получил немного сфик, — сказала Пианфар. — Когда служил нам. Мне хотелось бы оставить его у себя.
— Котогот ктктак ткто фик нак факкакт?
Вопрос относился к Сккукуку. Тот втянул голову в плечи, словно хотел быть подальше от Сиккуккута.
— Нак готтак хейни, хаккикта.
— Накт согот пук махендо саткун?
— Хуккта. Хукктаки соготк. Хейни готок нак уман Тахаркта маккт октктайкки, хаккикта. — «Нет. — С отчаянием в голосе. — Я не заметил сговора. Хейни спорили, кому достанутся человек и Тахар, а потом ушли, хаккикт».
Взмах руки Сиккуккута. Охранники отпустили Сккукука, и он вновь бесформенной кучей опустился на пол возле стола.
— Итак, он подтверждает ваше хорошее поведение, — сказал Сиккуккут. — Ваш сфик по-прежнему его притягивает, и он хочет вам служить. Интересно, что им движет — ваша надежда или моё сильное желание.
— Он нам нужен.
— Итак, «Бдительность» и Исмехананмин спешат на Центральную, чтобы предать нас. Интересно, что они там нашли, если Исмехананмин бросил своего старого друга, с которым я теперь могу сделать всё, что захочу, — я правильно понимаю пословицу махенов, друг мой Кейя, что буря разрывает зелёные листья, а политика — самую верную дружбу?
— Он мой старый друг, Эна Исмехананмин.
— Но он бросил тебя на смерть.
— Политика, как ты говоришь. Кроме того… — Джик разогнал рукой остатки дыма и сунул окурок обратно в кисет. — Кроме того, Эна на меня страшно зол. — Джик вскинул на Сиккуккута свои влажные глаза, его взгляд был прямым и простодушным. — Он знает, что я работаю с тка. Дурак, говорил он мне, Джик, ты полный дурак, если связался с метановым народом. Эна, говорил я, мне наплевать, я уже давно имею с ними дело. Меня знает очень много тка. Я хочу, чтобы они прилетели на Кефк — это было бы прекрасно. Хотя, может, и опасно. Я думаю, что теперь, может быть, этим заинтересуются и кненны. И кто знает, хорошо это или плохо…
«О, отлично, Джик. Твои связи с метановым сектором. Вот чего должен опасаться Сиккуккут. Только, ради богов, не переборщи».
Джик пожал плечами:
— Так что теперь Эна ужасно расстроен. Кненны очень интересуют людей. Очень интересуют.
Глубокая тишина. Пианфар заметила, что боится вздохнуть. Она очень старалась держаться спокойно, но именно это и выдавало сильнейшее напряжение, царившее в комнате, напряжение кифов и хейни. Тулли бросал взгляды то на неё, то на Джика, то на кифов — его глаза сверкали, словно сапфиры, в мире серых и чёрных красок.
— Да, — согласился Сиккуккут. — Ещё бы им не интересоваться. К тому же я сейчас вспомнил, что у них есть источник информации, который находится среди нас. Сидит вот за этим столом. Тулли, ты ведь меня понимаешь, а, Тулли?
О боги… Пианфар увидела, как вздрогнула Хилфи; как напряглись мышцы у неё, у Тулли, у Хэрел. «Посмотри на меня, Тулли…»
— Я все понимать, — чистым голосом проговорил Тулли, глядя прямо в глаза Сиккуккуту и ни у кого не спрашивая взглядом совета. — Я не знать, хаккикт. Я не знать маршрут. Я не знать время. Я знать, что люди прийти очень быстро.
Сиккуккут смотрел на него долго и пристально. У Тулли начали дрожать руки.
— Мы с тобой уже беседовали на эту тему, — сказал Сиккуккут. — Но как же быстро ты научился говорить.
— Я быть член экипажа, хаккикт, на «Гордость». Я принадлежу капитан Пианфар. Она велит говорить, я говорю.
«Да помогут нам боги, Тулли, осторожнее».
— Куда они направятся вероятнее всего?
Вот теперь Тулли бросил на неё отчаянный взгляд.
— Ты знаешь? — спросила Пианфар, то ли притворяясь, то ли нет. Тулли вечно сбивал её с толку. — Тулли, чёрт тебя возьми, говори.
Он повернулся к Сиккуккуту:
— Я не знать. Я думать, люди идти на Центральная. Я думать, Золотозубый знает.
— Ккккт. Да. Я тоже так думаю. И Актимакт, который вытряс эти сведения из твоих соплеменников. Захватив их корабль, между прочим, в пространстве махенов. В конце концов, правда приходит оттуда, где её совсем не ждёшь. А ты смешишь меня, Тулли. Ты всё время меня смешишь. Да, но что же мне делать с Кейей?
— Друг, — спокойно произнес Тулли. Своё любимое слово. Своё почти первое слово. Спасительное слово, когда ты попал в беду.
— Но чей?
Последовала долгая пауза.
— Я думаю, что Кейя погостит у меня некоторое время. Возвращайтесь на свои корабли. Я освобожу твой экипаж, Кейя, — со временем. Я не стану нарушать его работу. Я уверен, что твой первый помощник прекрасно со всем справится.
Джик потянулся за папиросой. Его никто не остановил. Он бросил взгляд в сторону Пианфар: «Уходите».
— Хорошо, — прошептала Пианфар. — Как я понимаю, мы свободны, хаккикт?
— Забирай всё, что я тебе дал. Вы полетите на лихтере. По доку ходить нельзя.
— Понятно. — Она встала со стула-многоножки — золотисто-коричневая хейни в чёрных и оранжевых бликах света. Сделала знак своему экипажу и Тахар. Джик закуривал вторую папиросу с таким видом, словно оставался в самой что ни на есть обыкновенной компании.
«О боги, Джик. Чем я могу тебе помочь?»
— Хаккикт обещал выпустить всех, — обратилась к охраннику Пианфар, прижав уши и оскалившись. — Мне нужна раненая хейни. Савуун. Хаури Савуун. Ты знаешь, где она. Приведи её.
Это сработало — они его убедили.
— Да, — сказал охранник, напрягшись. Они чувствовали его враждебность. Но не ненависть. Ненависти не было. Киф согласился исполнить их просьбу — эти чужаки заслужили доверие хаккикта. Только он решал, когда убивать. Когда наступать и когда отступать именем хаккикта. Кифы никогда не совершали двух ошибок.
«Да». — Киф повернулся и отдал приказ.
