Дмитрий Биленкин - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 20
Кто-то покрутил ручку, еще кто-то спросил:
– Это чья волна?
– Полиции.
– Попробуйте иностранные волны, - предложил кто-то.
– Вот, кажется, Буэнос-Айрес.
– Пип-пип-пип, - отозвалось радио.
Кто-то, взъерошив пальцами волосы, рявкнул:
– Выключите его к черту!
Кто-то сейчас же снова включил.
Джордж, улыбнувшись, повел Мейзи к дальней кабине, где еще с порога заприметил Пита Малвени, сидящего в одиночестве за бутылкой. Они с Мейзи сели напротив.
– Привет, - напыщенно произнес Джордж.
– Привет, пропади все пропадом, - ответил Пит, возглавлявший отдел научно-технических исследований радиоцентра.
– Чудесный вечер, Малвени, - дурачась, сказал Джордж. - Ты заметил, луна среди кудрявых облаков плывет подобно золотому галеону в бурном море…
– Заткнись, - сказал Пит, - я думаю.
– Виски с лимонным соком, - заказал Джордж официанту. И, повернувшись к приятелю, продолжал: - Думай вслух, чтобы и мы могли знать, о чем ты думаешь. Как тебе удалось увильнуть от этого совета болванов? - Джордж махнул рукой в сторону радиоцентра.
– Меня выгнали, вышвырнули, дали коленкой под зад.
– Я жму руку. Меня тоже. Ты чем провинился? Сказал им "пип-пип-пип"?
Пит взглянул на приятеля с восхищением.
– А ты сказал?
– Да, и у меня есть свидетель. А ты что сделал?
– Объяснил им, что, по-моему, происходит, и они решили, что я спятил.
– А ты, может, и вправду спятил?
– Может, я и спятил. Но "пи-пи-пи" - это чистое безумие.
– Прекрасно, - сказал Джордж, - мы тебя слушаем. - Он прищелкнул пальцами. А как телевидение?
– То же самое. По звуковому каналу "пи-ни-пи", изображение плывет и мерцает, ничего разобрать нельзя.
– Здорово! А теперь объясни нам, что, по-твоему, происходит. Вообще-то мне все равно что, лишь бы было ни на что не похоже. Мне просто интересно, что ты об этом думаешь.
– Думаю, дело не обошлось без космоса. И еще космическое пространство должно быть искривлено.
– Старый, добрый космос, - вставил Джордж Бейли.
– Джордж, - сказала Мейзи, - пожалуйста, помолчи. Я хочу послушать, что скажет Пит.
– Ведь и космос небесконечен, - Пит налил себе еще. - Если будешь лететь во Вселенной все дальше и дальше, то в конце концов вернешься туда, откуда стартовал. Как муравей, ползущий по яблоку.
– Пусть лучше по апельсину, - не унимался Джордж.
– Пусть по апельсину. Предположим теперь, что первые радиоволны, все, какие были выпущены в эфир, совершили облет Вселенной. За пятьдесят шесть лет.
– Всего за пятьдесят шесть? Но ведь радиоволны, по крайней мере я так всегда думал, распространяются со скоростью света. Тогда за пятьдесят шесть лет они должны покрыть расстояние в пятьдесят шесть световых лет. Какой же это облет Вселенной, ведь существуют галактики, которые, мне помнится, отстоят от нас на расстоянии миллионов или даже миллиардов световых лет. Я точно не помню, но, кажется, даже наша собственная галактика растянулась раз в сто больше, чем на пятьдесят световых лет.
Пит Малвени вздохнул.
– Вот поэтому я и сказал, что пространство должно быть искривлено. Где-то, видно, имеется более короткий путь.
– До такой степени? Этого не может быть.
– Но, Джордж, ты только вслушайся в эту галиматью, которая неизвестно откуда взялась. Ты азбуку Морзе знаешь?
– Немного. Но такие частые сигналы разобрать не могу.
– А я могу, - продолжал Пит. - Это передачи первых американских радиолюбителей. Всем этим был наполнен эфир до того, как начались регулярные радиопередачи: линго, сокращения, трепотня радиолюбителей с помощью аппаратов Морзе, когерера Маркони или детектора Фессендена. Вот увидишь, очень скоро мы услышим соло на скрипке. И я тебе скажу, что это будет.
– Что?
– Это "Лярго" Генделя. Первая в мире запись на фонографе, переданная по беспроволочному телеграфу. Эту первую музыкальную радиопередачу провел Фессенден из Брант Рока в 1906 году. Сейчас мы услышим его позывные "СО". Готов спорить на бутылку.
– Идет. А что в таком случае означают первые "пип-пип-пип", с которых все началось?
– Это Маркони, Джордж, - улыбнулся Пит. - Тебе известно, когда он послал свой трансатлантический сигнал?
– Маркони? Пип-пип-пип, пятьдесят шесть лет назад?
– Да, 12 декабря 1901 года три часа подряд мощная радиостанция, которая находилась в Англии в Полду и принадлежала Маркони, с помощью двухсотфутовых антенн посылала в эфир прерывистый сигнал "пип-пип-пип", три точки, означающие букву "с". Маркони и его два помощника были в это время в Сейт-Джонсе, в Ньюфаундленде. Они ловили посылаемый в другом полушарии сигнал с помощью проволочной антенны, прикрепленной к воздушному змею, запущенному на четырехсотфутовую высоту, и в конце концов поймали его. Представь себе, Джордж, где-то в Полду, по ту сторону океана, из огромных лейденских банок выскакивает голубая искра и с огромных антенн стекает в эфир электричество напряжением в 20.000 вольт…
– Подожди, подожди, Пит, ты, видно, и впрямь спятил. Этот сигнал был послан, ты говоришь, в 1901 году, а первая музыкальная передача - в 1906, значит, "пип-пип-пип" Маркони и "Лярго" Генделя должны вернуться к нам, воспользовавшись твоей коротенькой дорожкой, с промежутком в пять лет. Так что, даже если во Вселенной и существует этот путь напрямик, и если радиосигналы, путешествуя в космосе, почему-то не затухают, все равно твое объяснение - явная нелепость и безумие.
– А я тебе и сам сказал, что безумие, - мрачно проговорил Пит. - Действительно, эти сигналы, совершив кругосветное космическое турне, должны были бы стать такими слабыми, что мы бы их и не заметили. А мы их слышим на всех волнах всех диапазонов, начиная с ультракоротких, и везде их мощность одинакова. При этом, как ты уже и сам заметил, за два часа мы перескочили через пять лет, что невозможно. Я же говорю, что все это чистое безумие.
– Но…
– Тс-с, - нрошептал Пит.
Из динамика донесся слабый, но вполне различимый человеческий голос вперемешку с сигналами Морзе. Затем приглушенная музыка, с шипением и треском, но, бесспорно, исторгаемая смычком из скрипки. Играли "Лярго" Генделя.
Звуки вдруг взметнулись до самых высоких нот, пронзительный визг, раздирая барабанные перепонки, поднимался все выше и, наконец, исчез за пределами слышимости. Стало совсем тихо. Кто-то сказал:
– Выключите эту чертовщину.
Кто-то выключил, и на этот раз никто уже больше не стал включать.
– Я сам не могу этому поверить, - сказал Пит. - Все еще запутывается тем, что эти сигналы принимаются телевизорами, тогда как обычные радиоволны имеют другую частоту, и телевизоры для них недоступны.
