Сирил Джадд - Марсианский форпост
— Скоро вы все узнаете, — пообещал доктор. — Вот только Ника дождемся, чтобы мне два раза не повторять. — Он заходил по комнате из угла в угол, обдумывая будущую речь. По идее, все должно получиться!
Когда появился недоумевающий Ник Кантрелла, Хеллман усадил его за стол рядом с Джо Грейси, а сам остался стоять.
— Теперь слушайте меня внимательно, — начал он. — Предположим, я дам вам образец живой ткани, содержащей определенный процент кислородного энзима. Не сотые доли, заметьте, а проценты! Насколько это продвинет нас вперед по сравнению с… Короче говоря, имея в руках такой образец, сможете вы наладить в Лаборатории самостоятельное производство оксиэна?
— Ты хочешь сказать, на вирусной основе? — прошептал в благоговении сразу ухвативший суть Джо Грейси. — Не кристаллический энзим, а готовая к выращиванию чистая культура?
— Совершенно верно!
— Если мы будем располагать такой тканью, это позволит обойтись без доброй половины предварительных стадий обработки изначального сырья и девяноста процентов соответствующего оборудования по сравнению с ныне действующим Институтом Келси в Луисвилле.
— Ну что, Ник, — обратился к инженеру доктор, — хватит у твоих ребятишек смекалки наладить обработку биомассы, процесс криссталлизации и "выпечку" таблеток?
— Без проблем! — откликнулся Кантрелла. — Это элементарно. Между прочим, у меня уже имеется солидная теоретическая база — я тут кое-что почитал после нашего последнего разговора на эту тему.
— Да о чем вы вообще толкуете, друзья?! — не выдержал Джо. — Тони, я готов допустить, что ты раздобудешь где-то один образчик нужной нам ткани, но ты отдаешь себе отчет в том, что налаженному производству потребуются новые и новые фрагменты, поскольку выращенная биомасса под воздействием даже нормального радиационного фона быстро мутирует и теряет свои полезные свойства?
— Это уже моя забота, — ухмыльнулся доктор. — Я почти уверен, что смогу добыть столько образцов, сколько потребуется для бесперебойного производства десяти миллионов таблеток оксиэна в год.
Он прошел в детскую и сказал играющей с малышом Полли:
— Извини, милая, но я должен вас ненадолго разлучить. Я заберу Санни в больницу, мне нужно обследовать его легкие. Не волнуйся, это займет всего несколько минут. Анна! — Тони повернулся к двери, но Анна уже стояла рядом, принимая ребенка из рук матери. Доктор подхватил завернутый в одеяло контейнер с маркаином, и они направились к выходу.
— Что это ты затеял, Тони? — с подозрением осведомился агроном.
— Узнаешь чуть позже, — хладнокровно ответил Хеллман, огибая стол. — Не уходите, пока я не вернусь! — крикнул он уже с улицы, закрывая за собой дверь.
Они прошли всего несколько шагов, когда Анна обеспокоенно спросила:
— В самом деле, милый, что ты хочешь сделать? Это же немыслимо оперировать ребенка, которому всего пять дней от роду! Или… — В глазах ее мелькнуло сомнение в собственной правоте. — Странно. Ты так доволен собой, так уверен…
— На все сто процентов! — весело отозвался доктор и добавил, сжалившись над девушкой: — Да не переживай ты, глупышка! Эта "операция", как ты изволишь ее называть, никоим образом не повредит малышу.
Больше он ничего говорить не стал, и до больницы они дошли в полном молчании.
Мими и Бреннер все еще сидели в кабинете Хеллмана. Увидев входящих, мисс Джонатан вздрогнула и сказала тусклым голосом:
— Привет, Тони. Мистер Бреннер только что сделал нам предложение… Боже мой! Да это же Санни!
— Привет, Мими, — кивнул доктор, игнорируя Бреннера.
— Тот самый мальчонка? — расплылся в добродушной улыбке магнат. — Я о нем столько слышал! Ну-ка, дайте я на него посмотрю…
— Прошу прощения, — сухо сказал Хеллман, отодвигая локтем сунувшегося к ребенку гостя. — Анна, быстро простерилизуй стол и приготовь два термостата для образцов биопсии. Установи в каждом температуру, соответствующую температуре внутренних органов Санни.
Девушка молча кивнула и ушла в палату, унося с собой ребенка. Тони поставил свою ношу на кушетку и начал протирать руки спиртом.
— Что здесь происходит? — спросил он, не оборачиваясь.
— Мистер Бреннер предлагает купить все недвижимое имущество колонии за пять с половиной миллионов. Я обещала ему вынести это предложение на Совет, а затем на всеобщее голосование.
Слова Мими подействовали на Хеллмана как ушат холодной воды. От недавней эйфории не осталось и следа. "Ничего, в сущности, не изменилось",с горечью подумал он.
— Все готово, — послышался за спиной голос Анны.
Доктор прошел за ней в палату, натянул резиновые перчатки, и сказал вполголоса:
— Простерилизуй кюретку Байерса, размер три, и хорошенько смажь. То же самое проделаешь с малым оральным разъемом.
Грэхэм все еще спал, поэтому он старался говорить потише. Анна не двинулась с места.
— Какую будем делать анестезию?
— Никакой анестезии! Мы слишком мало знаем об их обмене веществ.
— Нет, Тони! Умоляю тебя!
Но Хеллмана уже ничто не могло остановить. Он был полон решимости сделать все возможное и невозможное для спасения или хотя бы отсрочки гибели Сан-Лейк-Сити и при этом испытывал ничем, казалось бы, не оправданную уверенность в благополучном исходе своих действий. Почувствовав его непоколебимость, Анна покорно склонила голову, отобрала нужные инструменты и опустила их в стерилизатор. Тони развернул операционный стол и ногой нажал на педаль верхнего освещения.
Анна вложила ему в руку оральный разъем, который он вставил в рот младенцу. Протестующий вопль Санни сменился недовольными горловыми звуками, а кюретка Байерса, представляющая собой обыкновенную стальную ложку с заостренными краями и длинным щупом вместо ручки, уже углубилась по трахее в бронхиальную систему левого легкого. Одной рукой доктор твердо сжимал инструмент, а другой быстро манипулировал маленьким пультом на кончике рукояти, управляющим заборным устройством.
— Держи его крепче! — рявкнул Хеллман, заметив, как побледнела и пошатнулась Анна, но в следующее мгновение забыл и думать о ней. Все его внимание сконцентрировалось на преодолении препятствий на пути к цели. Обходя преграды, головка щупа скользила по бронхам, пока не уперлась в стенку легкого. Доктор нажал на кнопку. Головка раскрылась, из нее на мгновение вырвалась крошечная ложечка с бритвенно-острыми краями, коснулась податливой живой ткани и убралась обратно. Весь процесс занял чуть более пяти секунд, и еще одна ушла на то, чтобы уложить добытый образец в нагретый до нужной температуры термостат, внутри которого плескался питательный раствор.
