Уильям Гибсон - «Если», 1996 № 02
— Этот сукин сын всю жизнь думал только о себе! — Я протянул Джери стаканчик с кофе, за которым ходил на камбуз.
По-прежнему кипя от негодования, хотя спор был проигран, а Маккиннон удалился почивать, я, что называется, излил Джери душу. Она терпеливо слушала мои тирады насчет душевного здоровья капитана, его внешнего вида, литературных пристрастий и тому подобного, а когда я сделал паузу, чтобы перевести дух, сказала:
— Он спас мне жизнь.
Меня качнуло. Магнитные защелки башмаков оторвались от пола, и пришлось спешно хвататься за кольцо под потолком, чтобы не выплыть в коридор.
— Чего?
Стаканчик с кофе Джери держала в левой руке, а правой перелистывала страницы вахтенного журнала. Не поднимая головы, она продолжила:
— Ты утверждаешь, что Бо никогда не думал ни о ком, кроме себя. Все остальное может быть правдой, но здесь ты ошибаешься, поскольку однажды он спас мне жизнь.
— Расскажи поподробнее, — попросил я.
— Да рассказывать-то особо нечего. — Она пожала плечами. — Тебя, наверно, удивляло, что первый помощник — из чокнутых? — Заметив выражение моего лица, Джери улыбнулась. — Не бойся, я не умею читать мысли. Просто наслушалась за столько-то лет.
Она взглянула на топографический экран. Провал Кирквуда мы благополучно миновали, однако астероидов еще видно не было. В поясе их гораздо меньше, чем кажется планетникам; мы видели только бескрайние звездные просторы, да мерцала справа алая искорка Марса.
— Тебе, должно быть, известно, как Лучшие вступают в брак?
Я почувствовал, что краснею. В мыслях я частенько представлял, как мы с Джери, наплевав на формальности, совершаем то, что как бы закрепляет брак…
— Ты имеешь в виду предварительные договоренности?
Она кивнула.
— Все планируется заранее, чтобы избежать инбридинга[8] и одновременно увеличить возможное число комбинаций генов. Разумеется, определенная свобода выбора остается… Никто не заставляет тебя выходить замуж за конкретного человека; главное — чтобы он был не из твоего клана и не из Прежних. Джери допила кофе, смяла стаканчик, подбросила в воздух и ударила по нему правой ногой. Тот взлетел к потолку, двигаясь по собственной орбите. — Но порой случаются накладки. Когда мне было двадцать лет, я влюбилась в парня из Декарт-Сити. Естественно, он был из Прежних. Правильнее будет сказать, я думала, что влюбилась… — Она состроила гримасу, перекинула через плечо свою длинную пепельно-серую прядь. — В постели, по-моему, нам было неплохо. А как только он обнаружил, что я забеременела, тут же договорился с профсоюзом о работе на Марсе. Профсоюз с готовностью согласился — всем хотелось…
— Избежать осложнений, — закончил я. — Понимаю. Значит, ты осталась с ребенком…
— Нет. — Джери покачала головой. — Я очень хотела родить, но у меня случился выкидыш… Впрочем, ладно, это не слишком приятная тема.
— Извини. — Что еще я мог сказать? Вероятно, она была готова к подобному повороту событий: ведь физическая близость между Лучшими и Прежними никогда ни к чему хорошему не приводила. Правда, Джери была молодой и глупой, а это вполне простительные грехи, тем более когда в них, как то обычно и бывает, впадают одновременно.
— Ничего. — Она вздохнула. — Моя семья отказалась от меня, в основном из-за того, что я расторгла помолвку с юношей из другого клана. Отказались не только родители, но и все соплеменники. — Джери искоса поглядела на меня. — Как тебе известно, фанатиков везде хватает. Вы называете нас чокнутыми, мы вас — обезьянами; я спала с обезьяной, а значит, осквернила идеал.
Джери закрыла вахтенный журнал и сунула его под консоль.
— Короче, я застряла в Декарте. Крошечное пособие, которого хватало только на то, чтобы платить за квартиру, а на остальное — ни гроша. Наверно, родственники ждали, что я пойду на панель — какое-то время, кстати говоря, я и впрямь этим занималась — или покончу с собой, чтобы избавить всех от хлопот…
— Сурово, — заметил я. Мне доводилось слышать о подобных случаях. Я встречался с несколькими изгнанниками — эти несчастные существа, с которыми судьба сводила меня на Луне и на искусственных спутниках, выполняли обычно самую грязную работу. Помнится, один алкоголик-чокнутый околачивался «У грязного Джо»: на спине у него был вытатуирован орел, а на выпивку он зарабатывал тем, что крутил для туристов сальто через стойку. Орел с ощипанными перьями. Некоторые Лучшие просто-напросто входили в воздушный шлюз и, не надев скафандра, нажимали на кнопку, открывающую наружный люк. Никто не знал почему; теперь я понял — у них такой обычай.
— Да уж. — Джери невесело усмехнулась. — Признаться, я начала подумывать о том, чтобы отправиться по долгому пути, но тут появился Бо… Точнее, я сама его привела. Он купил мне выпивку, выслушал, а потом, когда я расплакалась, сказал, что ему нужен первый помощник. Мол, все остальные отказываются, поэтому никто меня не выгонит, пока я сама не захочу уйти.
— И с тех пор вы вместе.
— Да, — подтвердила она. — Кстати, мистер Фурланд, что бы вам ни говорили, ко мне он всегда относился подчеркнуто уважительно. Я никогда с ним не спала, и он этого от меня не требовал…
— Джери, я не…
— Может быть, но задумываться ты наверняка задумывался, правильно? — Я залился румянцем, а Джери расхохоталась. — Не ты первый, не ты последний, так что не переживай. В самом деле, что общего может быть у чокнутой с жирной обезьяной? — Она покачала головой. — Знаешь, если бы он предложил, я бы согласилась не раздумывая. Хотя бы из благодарности.
Я промолчал — растерялся настолько, что пару минут не мог найти слов. Исповедь на борту звездолета услышишь нечасто; вдобавок в рассказе Джери было над чем поразмыслить. И потом, я вдруг сообразил, что теперь она мне нравится даже больше, чем нравилась до сих пор.
Перед тем, как удалиться, Маккиннон приказал привести в боевую готовность ракеты. Что ж, неплохой предлог прервать разговор — на время, чтобы справиться со смущением.
То, что на грузовике класса «Арес» имелись ракетные установки, лишний раз подчеркивало, насколько необузданной была фантазия Маккиннона. Однажды я поинтересовался, зачем ему ракеты; он ответил, что купил их у армии Звездного Союза в семьдесят первом, сразу после нападения на «Олимпию». Кстати, до сих пор так и не удалось выяснить, кто именно напал на «Олимпию»; сам факт обнаружили пять месяцев спустя, когда солнечный парусник прибыл на Керу с пустыми трюмами. Ходили слухи, что это работа каких-нибудь вконец оголодавших и обнищавших старателей.
