Роберт Сойер - Жить дальше
Через некоторое слишком короткое время он почувствовал, как она высвобождается из его рук. Она посмотрела на него, её глаза прыгали, глядя то ему в левый глаз, то в правый.
— Что ты тут делаешь?
— Я… я надеялся, ты не будешь возражать.
— Возражать?
— Я не знал, захочешь ли ты меня видеть.
— Разумеется захочу! Ты здесь отпуске?
Он покачал головой.
— Я приехал повидаться с тобой.
Она застыла, как поражённая громом.
— Боже ж ты мой. Надо было позвонить.
— Я знаю. Прости.
— Нет, нет. Не извиняйся, просто… — Она запнулась. — В такую даль лишь для того, чтобы увидеть меня?
Он кивнул.
— Господи… — сказала она. Но потом чуть-чуть вскинула подбородок. — Я так расстроилась, когда услышала про Сару. Когда это было? Четыре или пять месяцев назад?
— Больше года, — ответил Дон.
— Мне так жаль, — сказала она. — Я… мне просто очень жаль.
— Мне тоже.
— А теперь, — судя по изменившемуся тону, до неё начало доходить всё значение ситуации, — ты здесь.
— Да. — Он не знал, как повежливее сформулировать следующий вопрос, или как подвести разговор к нему, и поэтому просто брякнул: — А у тебя тут кто-нибудь есть?
Она какое-то время молча смотрела на него, и было ясно, что она понимает важность этого вопроса, и также понимает, что ей предложен выход: она могла просто ответить утвердительно и больше не иметь с ним дела.
— Нет, — сказала она внезапно охрипшим, но твёрдым голосом. — Никого.
Он почувствовал, как воздух задержанного дыхания устремляется наружу, и снова прижал её к себе.
— Слава Богу, — сказал он.
Помедлив мгновение, он мягко приподнял её лицо и поцеловал — и, к его восторгу, она ответила на поцелуй.
Внезапно послышался громкий звук, второй, третий. Он повернул голову и посмотрел наверх, и там…
И там, наверху у входной двери, стояла кучка студентов, ожидающих, пока аудитория освободится, и один из них начал аплодировать с широкой улыбкой на лице. Остальные присоединились к нему, и Дон почувствовал, как его лицо разъезжается в улыбке ещё шире, чем у них, и он повернулся к Леноре, которая густо покраснела.
— Если позволите, — сказал Дон студентам, взял Ленору за руку, и они вдвоём начали подниматься по ступеням, а студенты начали спускаться, занимая места, и один из них, проходя мимо, хлопнул Дона по плечу.
Ленора и Дон вышли на тёплый летний день, так восхитительно непохожий на оставленную им позади канадскую зиму. Он так много хотел ей сказать, но никак не мог придумать, с чего начать. Наконец, он произнёс:
— Новая причёска мне нравится.
— Спасибо, — ответила Ленора, всё ещё держа его за руку. Они шли вдоль берега маленькой речки, которая, как Ленора сказала, называется Эйвон; она приятно журчала. На другом её берегу виднелись здания кампуса и парковка.
Тропинка была вымощена и обсажена по бокам деревьями, породу которых Дон не мог определить. Ленора время от времени кивала встречным студентам и преподавателям.
— И чем же ты сейчас занимаешься? — спросила она. Пара птиц с чёрными телами, длинными загнутыми клювами и оранжевыми пятнами на щеках вспорхнули у них из-под ног. — Нашёл… нашёл себе работу? — спросила она мягко, зная, как чувствительна для него эта тема.
Дон остановился; Ленора остановилась тоже. Он отпустил её руку и посмотрел прямо в глаза.
— Я хочу тебе кое-что рассказать, — сказал он, — но ты должна пообещать, что будешь держать это в секрете.
— Конечно, — сказала она.
Он кивнул. Он полностью ей доверял.
— Сара расшифровала сообщение.
Глаза Леноры сузились.
— Не может быть, — сказала она. — Я бы знала…
— Это было личное сообщение.
Она смотрела на него, нахмурив брови.
— Серьёзно, — сказал он. — Оно было адресовано тому, чьи ответы на вопросы анкеты понравились драконианцам больше всего.
— И это была Сара?
— Это была моя Сара, да.
— И о чём же было сообщение?
К ним бегом приближались два студента, очевидно, опаздывающих на занятия. Дон дождался, пока они пробегут.
— Они прислали свой геном и чертежи оборудования, необходимого для создания двух драконианских детей.
— О Господи! Ты это серьёзно?
— Абсолютно серьёзно. Коди Мак-Гэвин участвует в проекте. И я тоже. Я собираюсь стать… — Он помедлил, даже сейчас ещё не вполне свыкнувшись с этим, — …их приёмным отцом. Но мне нужна будет помощь в воспитании драконианских детей.
Она непонимающе смотрела на него.
— И да, я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь. И хочу, чтобы ты стала частью их жизни.
— Я?
— Да, ты.
Она была потрясена.
— Я… э-э… то есть, ты и я — это одно дело, и я…
Сердце Дона заколотилось.
— Да?
Она улыбнулась своей лучистой улыбкой.
— И я так по тебе скучала. Но… всё это насчёт воспитания — Господи, что за безумная идея — воспитания драконианских детей. Я… я вряд ли подхожу для такого дела.
— И никто не подходит. Но ты — специалист по SETI; это хорошая стартовая позиция.
— Но мне до Ph.D. ещё несколько лет.
— Ты уже выбрала тему для диссертации? — спросил он. — Потому что я могу предложить тебе такую…
Она потрясённо уставилась на него, но потом снова нахмурилась.
— Но я здесь, в Новой Зеландии. А ты наверняка планировал заниматься этим где-то в Северной Америке.
— Про это не беспокойся. Когда об этом станет известно широкой публике — а это произойдёт сразу после рождения детей — каждый университет на планете захочет урвать от тебя кусочек. Я уверен, что нам удастся всё устроить так, что твоя степень не пострадает.
— Я даже не знаю, что сказать. То есть… так много всего сразу…
— Ты будешь мне рассказывать… — сказал Дон.
— Драконианские дети, — снова повторила она, качая головой. — Это будет потрясающий опыт, но в мире полно профессоров и академиков, которые…
— Речь тут не о регалиях; речь о характере. Инопланетяне не спрашивали участников опроса об их социоэкономическом положении или образовании. Они задавали вопросы о морали и этике.
— Но я никогда не проходила этот опрос, — сказала она.
— Нет, но я проходил. И я сам прекрасно умею оценивать характеры. Так что скажешь?
— Я… ошеломлена.
— И заинтригована?
— Боже, ещё как. Но тебе-то каково, а? У тебя дети, внуки — а теперь ты собираешься завести… э-э…
— Сара назвала их драклингами.
— О-о-о, как мило! И всё же — дети, внуки, и драклинги…
