Кирилл Юрченко - Люди в сером 3: Головоломки
Оторопело глядя, как Хмурый опрокидывает чашу, а оттуда не проливается ни капли, Серегин вдруг снова почувствовал мимолетный взгляд, ожегший, словно пощечина. На этот раз ему показалось, что взгляд пришел откуда-то слева. Командир и Олег находились правее его. Слева не могло быть никого, кроме…
Серегин осторожно скосил глаза. Было темно. Луна еще не взошла, а звезды, хотя и более крупные, чем он привык видеть, не давали света, и Серегина подмывало опустить на правый глаз стеклышко ноктовизора. Но он не стал этого делать, просто дал глазам немного времени привыкнуть.
Из темноты медленно проявилась неровная, зубчатая кромка остатков стены замка, местами полностью сходящая на нет, а местами достигающая двух метров высоты. А на ней, воспользовавшись удобной выемкой, как креслом, метрах в тридцати сидел объект. Олейников совершенно не скрывался, не прятался, как они, за стену, спокойно сидел на древних камнях, чуть расставив ноги, и глядел вниз на поляну.
Куратор и на этот раз оказался прав. Объект вновь появился в указанном месте в указанное время. Очевидно, его и впрямь интересовала странная компания на поляне, занимающаяся непонятно чем: то ли магией, то ли научным опытом.
— Внимание, объект на девять часов, — шепнул Серегин.
— Спокойно, — раздался в ответ в наушнике шелест голоса командира. — Придерживаемся нашего плана. Начинаем движение, когда объект пойдет к поляне.
Со своего места Серегин видел только темный силуэт, и уж тем более не мог разглядеть выражение лица Олейникова. Но ему казалось, что тот знает об их присутствии. Знает и… ничего не предпринимает. Словно ему и впрямь все равно, или он просто не берет их в расчет, так как считает, что они не в силах помешать ему, что бы он ни собирался тут сделать.
А что, если так и есть? — с колотящимся у горла сердцем подумал Серегин. — Вдруг мы действительно не в состоянии его захватить? Куратор принес кое-какую аппаратуру и оружие помощнее, чем было у них. Но вдруг они окажутся бессильными перед этим монстром?
Серегин вспомнил жуткие, чудовищные глаза объекта с тремя зрачками, расположенными «розочкой», и содрогнулся от этого воспоминания. Наверное, он и в самом деле напрасно считает объект прежним Олейниковым, человеком, пусть и с более развитыми способностями. Наверное, разгадывая загадочные головоломки, бывший капитан Олейников давно уже перешагнул черту и превратился из человека в кого-то другого. В кого? В Бога? В супермена? В чудовище? Наверное, последнее было наиболее вероятно.
Как бы там ни было, решил Серегин, хватит относиться к нему, как к человеку. Да, он не виноват, что стал монстром. Но от этого он не становится менее опасным. На нем уже достаточно много трупов. Его надо остановить. И они втроем, те, кому надлежало это сделать, вышли на финишную прямую. Здесь, у этих развалин в чужой стране, все решится так или иначе…
Серегин не сводил глаз с объекта, но все же не уловил, когда тот поднялся на ноги. Просто в очередное мгновение он уже стоял. А еще через миг, проделав телом странное волнообразное движение, будто отряхивался от воды, очутился внизу на поляне.
— Свершилось! — голосом, заполнившим ночной воздух, произнес объект, выходя из темноты на свет костра.
— Ч-черт! — прошипел в наушнике голос командира. — Начинаем! Вперед! Готовность к стрельбе.
Серегин вскочил на ноги и, не оглядываясь на Олега, ринулся к поляне. Справа впереди мелькнул темный силуэт. Вольфраму удалось опередить его, наверное, он отдал команду уже на бегу, поэтому он придет к месту первым. Впрочем, особого значения это не имело, было лишь чуть опаснее.
Еще в гостинице Куратор раздал им новое оружие, похожее на револьверы с очень толстыми укороченными стволами. «Радиус действия маленький, всего пятнадцать метров, — сказал он. — Зато от него нет защиты. Стреляет энергетическими сгустками. И не бойтесь перестрелять друг друга — это умное оружие, они никогда не повредит «своим».»
Одновременно с «револьверами» Куратор раздал крохотные значки-опознавалки, которые нужно было прикрепить на куртки. Можно даже спрятать их за лацкан — эти датчики все равно сработают, как надо.
Олег взял свой «револьвер» с отвращением на лице.
— Стрелять в людей пошло, — сказал он. — Терпеть этого не могу.
— Объект давно уже не человек, — жестко сказал ему Вольфрам. — Все претензии не ко мне, а к Куратору.
Все это Серегин вспомнил уже на бегу, одновременно нащупав в кармане свой «револьвер» и пытаясь его вытащить. Но он зацепился за подкладку и не желал вылезать, а остановиться, чтобы разобраться с собственным карманом, Серегин не имел права.
Вот тут и решится: вошь ты или право имеешь работать в «Консультации», — пронеслась в голове дикая мысль. А может, не такая уж дикая, а вполне адекватно отражающая реальность.
Главное, Серегин боялся споткнуться и упасть, или вообще повредить ногу. Он не имеет права на случайности, ведь их всего трое, а объект очень, очень опасен.
И тут судьба над ним смилостивилась, и окружающий мир внезапно залил неверный, зыбкий, голубоватый, но все же вполне достаточный, чтобы уберечь от колдобин и булыжников, свет. Это из-за темной кромки дуба высунулся краешек Луны.
Объект тем временем остановился в двух шагах от Хмурого, по-прежнему державшего на вытянутых руках странную перевернутую чашу.
— Дай мне ее, — произнес объект.
Было что-то странное в том, как он говорил. Голоса он не повышал, судя по интонациям, но, тем не менее, звуки его наполняли окружающее пространство, словно он говорил в чудовищный мегафон-усилитель.
Хмурый судорожно прижал чашу к груди и шагнул назад, рискуя попасть в костер. Одновременно Военный и Молодой, стоящие по разные стороны от пришедшего, возникли в руках пистолеты, и, сопровождаемые негромкими сухими хлопками, к объекту протянулись две разноцветные пунктирные линии — красная и зеленая.
На какую-то долю секунды Серегин решил, что все кончено и объект обезврежен без их участия. Но пунктирные линии остановились, упершись в грудь объекта и внезапно исчезли, а объект — Серегин окончательно отказался звать его Олейниковым — даже не пошатнулся. Он протянул руку к Хмурому, прижимающему к себе чашу, как мать — дитя, стремясь уберечь его от опасности, и повторил:
— ДАЙ ЕЕ МНЕ!
Серегин, наконец, вытащил из кармана «револьвер», но стрелять не спешил. Он был еще слишком далеко, а оружие действовало лишь на пятнадцать метров. Краем глаза он видел впереди справа темный силуэт командира. Вольфрам бежал какими-то странными скачками, очевидно, перепрыгивая через валуны. И тоже был еще слишком далеко.
