Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
− Мне начинает казаться, что декларируемая безобидность крудов несколько преувеличена, − заметил Флавий в полный голос.
− Пока в крудов никто не стреляет — они сама безобидность, командир, − шутливо поклонился Мариус.
− Стреляли в меня.
− В меня, в вас, в госпожу Гизу — какая разница? Стреляли же.
Флавий отыскал взглядом девушку, уже куда-то упорхнувшую. Оказалось, Гиза осматривала тело кучера. Возница лежал неподалеку от перевернутого дилижанса.
− Как странно, − спокойно произнесла арабеска. — В этого не стреляли, но умер только он. Свернул шею, свалившись в канаву.
− Да, жаль мужичка, − отозвался Флавий. − Но ему уже не помочь. Давайте же поговорим с нашими друзьями.
И решительным шагом направился к поскуливающим телам, которые вампир разложил на обочине дороги.
Спина по-прежнему ужасно болела.
Если это и были простые грабители, польстившиеся на приличный золотой фонд экспедиции, то какие-то странные. Ни у кого из них не было с собой никаких бумажек с приметами или хотя бы номером дилижанса, которым ехали Флавий со спутниками. Зато имелись четыре пистоля, четыре клинка как у Мариуса (ну, разве что чуть покороче и полегче), а еще — подозрительно знакомые славяно-татарские рожи. Тоже в количестве четырех штук.
− Ты думаешь то же, что и я? − спросил Флавий, когда они с Гизой осмотрели всех бандитов.
Девушка кивнула.
− Ага. Две бабы на корабле — не к добру. Я предупреждала.
Но какое отношение русские имеют к экспедиции Флавия? Единственное объяснение, которое приходило на ум, это то, что Марика Кудаева была подставной гусыней. Плавала себе, понимаешь, в море, ждала случайного корабля, потом узнавала насколько можно с него поживиться и наводила своих дружков…
А если бы никто не подобрал девушку? От ближайшего порта до места ее купания — полтора дня ходу. Да и поди специально найди дрейфующую в море фигурку! Только случайно. Даже если русская и была подставной, она рисковала своей жизнью куда сильнее, чем нужно для ограбления.
Гиза сложила руки на груди и подтвердила сомнения Флавия.
− Девка не причем. А если бы мы ее случайно не нашли? Сейчас бы и кормила собой столь любимых рыбок…
− Рискну прервать ваши мозговые изыскания, уважаемые, но посмотрите сюда.
Мариус стоял возле чужой кареты, элегантно опершись о нее плечом. Кончиком кинжала указывал на дверцу.
Гиза и кряхтящий от боли Флавий подошли поближе. Острие вампирского клинка указывала на номерную бляшку и надпись под ней.
ЭКИПАЖ?9 почтовая станция Бузэу, Валахия
− Это были не преследователи, а встречающие, − констатировала арабеска.
− Да, и сейчас я буду узнавать, кто это обеспечил нам такую замечательную встречу, − добавил Флавий.
Римлянин шагнул к ближайшему из поверженных бандитов. Тот как раз успел отойти от шока и повернулся в сторону путешественников. Увидев перед собой фигуру с мечущими синее пламя глазами, бандит заорал что есть мочи.
«Ну кто ж так делает…», − вдохнула девушка и направилась на помощь спутнику.
Что подумал Мариус — никто, конечно, не узнал. Но на самом деле он подумал, что Флавий — самый лучший инструмент для маринования жертвы страхом.
Глава 4. За всем стоят русские?
− Все равно какая-то ерунда получается, − тряхнул головой Флавий.
Вот уже с полчаса они с Гизой спорили, как дело обстояло на самом деле. Допрошенные пленники признались, что выследить группу Флавия приказал кто-то из местных разбойников из числа «держащих» порт. И еще в один голос уверяли, что они в Констанце живут уже несколько лет, и никаких сношений со своей родиной давно не поддерживают. Даже когда Мариус вскрыл вены своей жертве, та не поменяла своего мнения. К слову, вампир очень цивилизованно стравил в походный бурдюк всего-то меньше секстария крови. Потом перевязал раненого, и оставил вместе с остальными — ожидать своей судьбы. Вряд ли бандит выживет с проникающим ранением брюшины, но на это уже воля Господа.
Еще удалось узнать, что разбойники получили аванс, почтовую карету и указание как можно быстрее догонять аналогичный экипаж, вышедший чуть раньше по западной дороге. Разминуться было бы невозможно, дорога от порта до Бузэу была одна. Вот именно на этом месте обсуждения у Гизы с Флавием и возник ожесточенный сбор.
Девушка уверяла, что узнать по какому из путей двинулись Флавий с компаний можно было, только проследив за ними. Из Констанцы выходили три дороги: две по побережью моря вели соответственно на север и на юг, и одна — в сторону Бузэу, − на запад, в центр континента. Если бандиты точно знали, что римляне направились в Бузэу, значит, на них указал тот, кто когда-то видел команду Флавия в лицо. Из всех кандидатур на это годилась только одна. Русская ученая-рыболовка.
Флавий же уверял, что не обязательно знать их в лицо. Достаточно утечки информации откуда угодно, чтобы кому нужно узнал — Рим затеял экспедицию в Валахию. И ясно, что явно не с добрыми, дружественными намерениями. А уж отследить единственный корабль из Рима, пассажиры которого сыпят деньгами налево и направо, проще простого.
Вот она, оборотная медаль хорошего финансирования.
Каждый остался при своем. Гиза все валила на русских, Флавий просто из необходимости противомнения, уверял, что может быть, русские и виноваты, но Марика тут не причем.
В Бузэу прибыли, как и планировали, под вечер следующего дня. Усталые лошади потянулись к поилкам и кормушкам, едва конюх почтовой станции избавил их от упряжи. Гиза облокотилась на дверцу, ожидая пока Флавий и Мариус вынесут все их вещи. Взгляд девушки наткнулся на бляху с номером, и арабеска не удержалась.
− Интересно, а за карету бандиты вперед платили? Что-то не хочется оплачивать собственное покушение.
Флавий хмыкнул.
− Будем надеяться, что расплатились. А то предстоит серьезный разговор с во-он тем серьезным мужчиной.
Флавий указал на почтмейстера, чуть ли не бегущего к их экипажу. Судя по спешке, серьезный мужчина имел сказать что-то очень важное.
И тут случилось то, что обычно называют «все встало на свои места».
Поскольку Гиза, облаченная в мужской костюм для путешествий, стояла к исправнику почтовой станции спиной, а вампир и Флавий ковырялись внутри кареты, почтмейстер еще загодя признал в них кого-то из настоящих нанимателей экипажа. Достаточно было нескольких слов — и Флавия пробил холодный пот (хотя до этого он не знал о такой способности своего нового тела), а Гиза кровожадно заулыбалась.
