Сара Чемпион - Диско 2000
Списки пострадавших в больнице Святого Фомы не выдают. У большинства пострадавших не было идентификационных данных. Затерялись где-то в цифровых джунглях. Так что в окончательных отчетах они не учитываются, capische?[9]
Ночь выдалась паршивая для тех, у кого весь смысл жизни заключен в наркотиках и плясках. Но, с другой стороны, ради этого и стоит так долго торчать в Англии. Похоже, впрочем «Ю-Эс-Эй Глобал» интересуют другие истории. Например, то, какая из враждующих партий, держащих руку очередной выродившейся королевской семьи Европы, будет всем заправлять из Вестминстерского дворца. Или то, как Лондонская Палата потеряла кучу бумаг на фьючерсном рынке.
Ерунда это все. Понимаете, в этих новостях нет места для настоящих, больших событий — для тех еженощных жертвоприношений, которые и заставляют вращаться колесо власти. Потому-то я и живу сам по себе в Южном Лондоне с моей камерой «КАМнет».
У меня тогда был выбор. Я мог заскочить в любое из веселых заведений, которых в индустриальных районах Южного Берега хоть отбавляй — Крусификс Лэйн, Клинк Стрит, Тинворт Стрит, Годинг Стрит, Бондвэй, Найн Элмз Лэйн… Однако мои источники в Киото сообщили, что «экстази» можно найти на Баттэрси Парк Роуд: там его хоть отбавляй. Заодно там же его и производят.
Так я и оказался в «Бэт'с Хэт» в одиннадцать вечера. Это место похоже на Вестминстер, старый добрый островок на Темзе. С другой стороны, оно совсем непохоже на древнее место коронаций, такое далекое от общинных храмов и оккультных сообществ Лондонского Сити: Баттерси и Южный Берег всегда были сточной канавой империи.
Копните поглубже, возьмите образчик из самой сердцевины этих мест. Вернитесь назад — забудьте о мусоровозах, электрогенераторах, заправочных станциях и железнодорожных депо, оставьте позади печи для обжига извести, химические заводы и ветряные мельницы. Пройдите еще дальше — к фермам, ярмаркам и болотистым местностям, поросшим лесом. Все дальше и дальше… везде наследие изгоев и трущобных владетелей неистребимо, оно подобно темной метине.
Я хорошо усвоил, что незачем отказывать себе в удовольствиях. А на Южном берегу всегда находились фабрики удовольствий, прячущиеся в корпусах закрытых предприятий.
Голубые лазеры прорезают ночное небо, вокруг шум и движение: барабаны Лондона, звучащие подземным гулом. Сегодня вечеринка — как и каждый вечер с конца тысячелетия. Некоторые просто не знают, когда следует остановиться. Они тысячами собрались со всего Лондона — с захламленных пустырей Брикстона и Стоквелла, из трущоб Уайтчепела, Плэйстоу и Боу, с тротуаров Фулхэма и из дешевых квартирок Холловэй Роуд. Старая электростанция, прилепившаяся к берегу Темзы, стала для них маяком, сулящим независимость, приключения и секс.
Но у некоторых из нас есть еще и работа. Я бывал на плавильнях Сан-Паулу и в военных зонах Требона. Здесь не было ничего нового для меня.
Поток несет меня через этот жалкий и грязный город, жмущийся к развалинам, через город, ставший домом для народа безумных, потерянных и изгоев. Бритые головы, глаза-лазеры, антенны, похожие на гигантские кнуты, выпирающие из индустриальных отложений… Житие бездомных одинаково во всем мире. Полотнища полиэтилена, спортивные цвета, переработанная техника… Единственное отличие здесь заключается в том, что это роскошный мусор. Помните ваши «ягуары», «мерсы» и «БМВ»? Вот и они: выгоревшие остовы, приспособленные под импровизированные жилища, покрытые разномастным ярким барахлом — битой плиткой и кафелем, металлическими брусьями, расколотым мрамором — обломками прошедшего двадцатого века.
Вы видите то же, что и я? Видеокамера мигает красным глазком, аппаратура наблюдения «Си-Си-Ди» фиксирует все.
Посмотрите на то, что осталось от собора, когда-то построенного в Баттерси Лондонской Энергетической Компанией. Раскрошившийся кирпичный фасад, обнажившаяся стальная арматура, с которой свисают клочья неопрена и пластика, внутренняя арматура генераторов, поворотные круги и лампы… Только четыре ребристых трубы из железобетона, возвышающиеся над развалинами как парные ракеты, которым никогда уже не взлететь, по-прежнему взрезают небо. Они похожи на угасшие факелы Прометея.
Парни из Южного Лондона называют это место «Бэт'с Хэт». Для них это источник обновляемых ресурсов и храм плотских наслаждений. Потому я здесь и оказался. Для местных помещиков-беглецов все выглядит совсем иначе. Семья Ванг наблюдает за этой далекой полоской земли у реки со своего вращающегося спутника слежения так же лениво и раздумчиво, как и за прочими трущобными владениями, пришпиленными к обратной стороне их портфеля всемирных инвестиций. Проглядывая последний свод отчетов семьи Ванг в «Эйч-Кей», я видел, что с Баттерси в Лондоне они сделали то же, что и с остальными не окупающимися земельными угодьями в Бомбее, Санкт-Петербурге и Куала-Лумпуре. Передали управление лондонской ветви семьи, расплатились с местными предводителями, уладили проблемы с наркодельцами и попытались по быстрому срубить капусты, пока не восстановится рынок.
Ветвь банды Ванг из Сохо уже давно здесь все разрулила. Или, по крайней мере, так им казалось. Танцы семь вечеров в неделю, привилегии с наркотиками; Мет закрывает глаза на нарушение установлений безопасности и охраны здоровья за долю в доходах, брикстонские «ярдиз» усмирены… Они действительно создали для себя нишу. Жаль только, что не обращали внимания на то, что происходит между Короной Англии и Лондонской Корпорацией к северу от Темзы. Многим придется заплатить за это упущение своими жизнями.
Однако пока что ничего такого я не чувствовал. Скорее, было предощущение некоего события. Кэбы и рикши мчатся вниз и вверх по Баттерси Парк Роуд; гуляки и выпивохи в масках, облегающей одежде от Версаче и светящихся ботинках на танкетке потоком вливаются в двери увеселительных заведений; лимузины с дымчатыми стеклами движутся сквозь толчею на подземные автостоянки. Какая-то компания под кайфом отрубилась прямо у танцзала. Вы видите то, что вижу я? Торговцы наркотиками в костюмах от «Реплэй» и «Шевиньон» выкрикивают свои предложения («Приход! Крэк! Вас обслужили?») Индуски сидят на жестких циновках, они торгуют чаем, сигаретами и лепешками «наан». Торговцы «костюмами виртуальной реальности» и пиратскими компакт-дисками загораживают проход. Парамедики устанавливают палатки срочной помощи. Парней Мета нигде не видно.
Это был особый вечер. Уж это-то я, по крайней мере, понимал. На этот день в местном языческом календаре выпадает праздник огня. Пятое ноября. Семья Ванг зарезервировала место на фасаде здания под обычную разношерстную рекламу водопроводных компаний, поставщиков наркотиков и фирменные знаки студий звукозаписи. Логотипы «Тэмз Вэлли Уотер», «ГлаксоУэлкам», «ТДК» и «Сони» словно бы прожигают выкрошившийся кирпич, как ставшие зримыми воспоминания. Здесь нет ничего нового.
