И Крупеникова - Предел бесконечности
- Ты ходила к брату, потому что думала, что ему плохо внутри?
- Да. Но ему, похоже, совсем не плохо, - грустно ответила Анна. - Он не понимает, кого он потерял. Стас был его настоящим другом!
Девочка задумалась.
- Анна, когда было плохо Глебу, мне тоже было очень плохо. Значит, если мама Гнома хотела навредить Филиппу, она специально навредила Стасу?
- Чья мама?
- Гнома.
- А... что это - Гном?
- Он не что, а кто. Гном живет в подвале. Он живой, но ненастоящий. И очень умный, как компутер.
- Ты говорила с Гномом?
- Гном не умеет разговаривать. Он пишет мелом на доске.
- Тома, ты еще чуть-чуть подождешь, если я сейчас схожу к Ориону и Глебу?
- Зачем? Они сами пришли.
Распахнулась дверь.
- Ребята, а у нас тут Гном, - с видом поставленной в тупик учительницы доложила Анна.
- А у нас неизвестный штамм совершенно ненормального вируса, - ответил Орион, опустился на диван и прижал ладони к лицу. - Черт знает что...
Глеб, чуть только глянул на Тамару, одним махом прогнал усталость.
- Томочка, что ты нашла в подвалах? - выговорил он.
Тамара подняла голову и просияла.
- Вот здорово! Теперь ты увидел, как я внутри думаю! - восторженно подытожила она.
Динамик возвестил об окончании рабочего дня, и сотрудники один за другим потянулись прочь из лабораторий и опытных блоков. Мерное движение персонала по коридорам было нарушено двумя мужчинами, стремительно шагающими против людского течения.
- Если б я догадался зайти в эту трижды проклятую дверь! - не унимался Орион. - Стас был бы жив сейчас!
Глеб давно оставил попытки успокоить друга, лишь перед приемной он затормозил и бросил через плечо:
- Говорить буду я, лады?
Филипп встретил индивидов, восседая на рабочем столе.
- Ну-с, какие результаты? - он в упор смотрел на Глеба.
- Нам необходима ваша помощь, Филипп Алексеевич.
- Вот как? Вы что, ничего не выяснили? - доктор Жулавский соскочил на пол. - Опять все должен делать я?!
- Мы выяснили многое. Теперь нам необходимо знать, что вчера между 18-ю и 20-ю часами делал Стас: что он говорил, не было ли какого-то неординарного события, связанного с ним? - Глеб старался втолкнуть в сознание собеседника спокойствие и рассудительность. - Важна любая деталь. Филипп Алексеевич, пожалуйста, вспомните вчерашний вечер в вашем кабинете.
Доктор Жулавский стоял, как железная статуя, под пронизывающим взглядом молодого человека. Плечи его медленно опустились, пелена гнева упала, и в глазах появились проблески понимания.
- Вчера... в кабинете. Я разговаривал с Тамарой. Я рассказывал ей про Осириса и Исиду...
- Где находился Стас?
- В моей личной лаборатории. Там, за дверью. Он сидел перед камерой и наблюдал, - неуверенный голос Филиппа постепенно обретал прежние, жесткие тона. По лицу гуляла толпа разрозненных мыслей.
- Филипп Алексеевич, прежде чем Стас закрылся в лаборатории. Что он делал?
- Да ничего особенного, - Филипп сморщил лоб.
- Любая деталь, - подсказал Глеб. Филипп обязан был что-то вспомнить. Он почти вспомнил. - Филипп Алексеевич, любая!
- Халат, - лицо доктора Жулавского разгладилось. - Да-да! Он напялил мой халат, халат порвался под мышками, а он порезал палец!...
Орион прошел к шкафу и осторожно извлек лабораторную униформу.
- Этот? - он показал Филиппу белое одеяние.
- Да!... Подождите, но это же мой халат!
- Почему Стас не использовал свою рабочую одежду? - перебил Глеб.
- Его рабочая одежда - это костюм с галстуком! Стас - мой представитель на всех деловых переговорах!... Куда ты клонишь?
- Филипп Алексеевич, гибель Стаса - нелепая случайность. Убить намеривались вас.
Филипп опустился на стул для посетителей.
- То есть как "убить"?
- В двух пуговицах, - Орион аккуратно разложил халат на столе, - вставлены едва заметные шипы растительного происхождения. Смотрите, один еще остался здесь. Мы сейчас проверим, но по-моему уже ясно, что шипы заражены.
- Очень сложный и неизвестный в официальных источниках вирус, - продолжал Глеб, - полученный в искусственных условиях. Передается через кровь, разрушает обмен веществ в организме и убивает инфицированного в течение 8-10 часов. Стас был сильным мужиком, поэтому продержался чуть дольше. Внешняя картина развития болезни напоминает отек Квинке.
Филипп долго молчал, разглядывая пуговицы.
- Я сверну шею ублюдку, который это сделал, - пробормотал он.
- Мы вычислили убийцу, - заговорил Глеб и, кивнув Ориону, закончил мысль. - Но вам будет неприятно узнать ее имя.
- Филипп Алексеевич, - подхватил Орион, - что ваша супруга знала о результатах ваших исследований?
- Аза? Вы с ума сошли! Она обожает меня, как... как... Мы общались всего два дня назад! Я сказал, что скоро закончу работу и мы поедем на озера. Она была счастлива!
На словах "закончу работу" друзья многозначительно переглянулись.
- Именно окончание ваших исследований она и не могла допустить, - сказал Глеб. - В ее досье сказано, что в университете она серьезно занималась вирусологией, и изменила тему диплома за полгода до защиты, чтобы работать под вашим началом. Даже если она добровольно согласилась на проведение эксперимента с эмбрионом, теперь она ненавидит вас. Ребенок родился уродом. И она мстит за сына.
- Но мы давным-давно помирились! Это была ошибка! И... ребенок умер!
- Ваш сын находится здесь, в одном из бункеров незадействованной части базы, - сообщил Орион. - Там же, вероятно, Аза обнаружила неуничтоженные образцы бактериологического оружия. Выглядит ребенок нелицеприятно, но он живет и мыслит. А судя по тому, какую работу провела его мать для получением штамма, он не просто великолепно соображает в свои четыре года, а является настоящим биологическим компьютером.
- Мой код был верным! - Филипп подскочил, как мальчишка. - Биологический компьютер. Мой код был верным!
Орион с трудом сдержал желание заехать боссу по сияющей физиономии. Ничего вокруг не замечая, Филипп продолжал.
- Я должен нанести ей визит! Вы оба, со мной!
- Филипп Алексеевич, ответные действия Азы непредсказуемы, - возразил Глеб.
- Плевать! Я должен с ней поговорить обо всем, что тут произошло, - глаза Филиппа стали холодными как лед. - Живо за мной!
Анна дожидалась в приемной. С первого взгляда ей стало ясно, что Филипп одержим какой-то новой идеей.
- Еще немного, и он окончательно слетит с катушек, - тихо высказался Глеб.
Удерживать доктора Жулавского было бы нелепой и нереализуемой затеей. Орион надеялся лишь на то, что у Филиппа хватит рассудительности изолировать Азу и под каким-либо предлогом приставить к ней охрану. Одному дьяволу было известно, на что способна эта восточная красавица.
