Саке Комацу - Продается Япония (сборник)
В тот же момент, как бы в ответ на мои слова, из кабинета донеслось тупое “бряк”, словно что-то грузно рухнуло на пол. Впрочем, слово “рухнуло” было подсказано мне расцвеченным надеждой воображением: когда человек падает в обморок, звук получается более глухой. Скорее, подумалось мне, с высоты человеческого роста упала сама собой кипа толстых томов. Но поскольку мой гость не свалился, а все же что-то произошло, я ощутил замешательство. Лицо жены окаменело.
— Решающее доказательство будет, — проговорила она. — Я сейчас обойду верхние этажи и все узнаю.
— В этом нет необходимости. А вот удостовериться, тот ли это самый человек, пожалуй, стоит. Имя его нам известно Танака Итиро, остается только поглядеть внизу таблички на почтовых ящиках.
— Ничего не выйдет. Жильцы с третьего и четвертого этажей табличек почему-то не выставили. Да ты не беспокойся, там всего, кажется, две квартиры, так что я быстро…
— Понимаешь, кто его знает, что это за женщина… Если она — его сообщница, то такая, наверное, наглая тварь…
Из кабинета вновь послышался странный звук — на сей раз долгий, но прерывистый, словно волочили по полу мой ящик с картотекой или стенные часы. Поскольку истолковать этот звук было трудно, он казался особенно зловещим и угрожающим.
— Да, это надо прекратить. Рисковать нам совершенно незачем.
— Рисковать?
— Раз уж у него хватило бесстыдства, чтобы решиться на это… Он не представлял, какая его ожидает ловушка… и тогда, например… — Я нес околесицу, сам не зная толком, что хочу сказать, прислушиваясь к новой мысли, всплывающей у меня в сознании. — Конечно, такая штука… это уж вряд ли, я думаю, но…
— Что — вряд ли?
— Я хочу сказать… Предположим, например, этот тип явился сюда для того, чтобы установить некое алиби… По телефону говорила не сама его жена, а ее голос, записанный на пленку… Магнитофон включается часовым механизмом… Понимаешь? Он убил свою жену и, чтобы установить алиби…
— Как же здесь может получиться алиби?
— Очень просто. Раз она была жива и звонила по телефону, когда он уже сидел у нас в прихожей.
— Да нет, я не об этом. Как магнитофон с часовым механизмом может крутить номерной диск телефона?
— И то верно, — произнес я немного разочарованно. Действительно, чтобы позвонить по телефону, кто-то должен набрать номер…
— Вот есть у тебя один недостаток — очень уж ты мнителен. А на самом деле бояться и ломать голову нечего, все обстоит очень просто. Например, только эта женщина собралась выходить, как у нее схватило живот, или ее ударило током от стиральной машины, или она поскользнулась на цементном полу у себя в прихожей…
Возможно, я мнителен. А может быть, это у нее не хватает воображения. Во всяком случае мне очень хотелось поспорить с нею, но было не время для семейных разногласий. Как раз в эту минуту шум, доносившийся из кабинета, был заглушен звуками падения. По всем признакам демонстрация мощи душевнобольного была в самом разгаре.
— Он там, видимо, рвет и мечет.
— Под зеркалом лежит гаечный ключ. Сунь в карман.
— А ты тоже будь осторожна, не зарывайся слишком…
Жена кивнула мне, оправила воротничок и крадучись пошла по коридору. Подождав, пока входная дверь закрылась за ней, я направился было в гостиную за гаечным ключом, но тут грохот внезапно прекратился и наступила мертвая тишина. Я моментально помчался в кабинет. Меня подгоняло нетерпение, как будто если я сейчас, сию секунду не захвачу его на месте, то навеки упущу случай сорвать маску с этого оборотня…
13
Рывком распахнув дверь, я встал на пороге и решительным, вызывающим взглядом обвел комнату. Но мой воинственный дух тут же испарился без следа.
Никаких признаков разгрома, рисовавшегося в моем воображении, не было.
Сам гость сидел на стуле, аккуратно сдвинув колени, на том же месте, что и прежде, и совершенно невозможно было представить себе, что он только сейчас производил какие-то энергичные действия.
— Что решил семейный совет? — осведомился он. — У меня такое впечатление, сэнсэй, что на вашу супругу можно положиться.
— Бросьте притворяться, — проговорил я, восстановив, наконец, кое-как душевное равновесие. — Что вы здесь сейчас вытворяли?
— А, это?..
Он беспечно кивнул, а затем, взявшись обеими руками за сиденье, не вставая, принялся совершать идиотские прыжки вместе со стулом, вертясь при этом вокруг своей оси.
Итак, звуки падения — это когда он стучал пятками по полу.
Итак, впечатление, будто что-то волокут — это когда стул, поворачиваясь, задевал ножками за пол.
— Это мое изобретение — гимнастика со стулом… она же марсианская гимнастика… На Марсе, видите ли, сила тяжести значительно меньше, и я ежедневно проделываю такие упражнения…
Подпрыгивая на своем стуле, он с ужасным грохотом пересек комнату и доскакал до окна. Я поспешно завладел тем местом, которое он только что занимал. Во-первых, так было ближе к двери, а во-вторых, гораздо ближе к пресловутому ножу.
— Хватит с меня вашего Марса и вашей гимнастики! — заорал я. — Вы бы лучше… Давайте-ка начистоту. Вы ведь живете где-то над нами, этажом или двумя выше, не так ли? Не отпирайтесь, все уже известно. Ага, вот и ваша карточка… Теперь мне совершенно ясно, почему вы отрезали место с адресом!
Я не надеялся на ответ, я рассчитывал только нанести ему психологический удар, а заодно и дать себе разрядку.
Гость с изумленным видом уставился на свою визитную карточку, которую я бросил перед ним на стол. Затем плечи его бессильно обвисли и, свесившись со стула набок, он произнес:
— А вам, оказывается, уже все известно?
Теперь оторопел я — так неожиданно быстро он сознался. И он не преминул немедленно воспользоваться моим коротким замешательством и сразу нанес ответный удар.
— Это ваша супруга вам сообщила. Беда с этими женщинами.
— Вас это не касается.
Я попытался отразить нападение, но удар попал в цель. Своей манерой выражаться гость определенно намекал на то, что между ним и моей женой существуют какие-то неведомые мне отношения. От ног по всему телу у меня вдруг поползло ощущение зыбкости, похожее на страх высоты, и я изо всех сил вцепился в самого себя.
…Только не обращай внимания, мысленно твердил я, подставляя себе плечо, чтобы не потерять равновесия… Это же всего-навсего клевета, заурядный тактический прием, имеющий целью расколоть наши ряды… Стоит клюнуть на эту удочку, и мы немедленно будем пойманы… Ничего, пусть только вернется жена, я прямо тут же, на месте, разоблачу его, сорву с него гнусную маску…
