Татьяна Грай - Формула тьмы и света
А в самом ее центре стоял спиной к Даниилу Петровичу офицер Патрульной службы Винцент Харвич.
Ольшес некоторое время понаблюдал, как из треугольных знаков, расположенных по периметру пентаграммы, выползают свернутые в трубочку блины, как они разворачиваются в воздухе и уносятся в погоню за нежитью. Но надолго инспектора не хватило. Его разбирал смех. И в конце концов он снова расхохотался и восторженно воскликнул:
- Ну ты и настряпал тут пирогов, малыш! Как это тебя угораздило?
Харвич резко повернулся и уставился на Даниила Петровича.
- Ох... - выдохнул лейтенант. - Ну, наконец-то... Я уж думал, мне отсюда вовек не выбраться.
- А ты что же, застрял там?
- Вот именно! - огорченно ответил Харвич. - Ни шагу не могу ступить в сторону! - Тут он заметил привидение, сидевшее на плече инспектора-особиста. - Эй, проводник! Ты чего же меня бросил, а?
- А того, что ты слишком воображалистый! - огрызнулось привидение. Вон и тут тоже навоображал!
- Ладно, ребята, не ссорьтесь, - сказал Ольшес. - Сейчас мы разберемся... что же у нас тут такое?...
Поскольку магия была уж слишком чужой, на разбирательство у Даниила Петровича ушло довольно много времени, около пятнадцати минут, но тем не менее он благополучно справился с задачей, и измученный лейтенант вырвался наконец на свободу.
И как только Харвич пересек границу пентаграммы, она тут же прекратила печь блины.
- Жаль, - прокомментировал Ольшес этот факт. - Удачная была выдумка. Ну, ничего, справимся и без поварских экзерсисов.
- Ты ему скажи, чтобы он вообще-то не слишком тут придумывал всякое! - попросил головастик. - Он там уже чуть не выпустил джинна!
- Ну да? - не поверил Харвич. - Джинна? Я? А...
Тут он вспомнил струйку тумана, которая вдруг потекла из магического знака, - и замолчал. Похоже, он и вправду чуть не натворил беды.
- Какой ты боязливый! - сказал Ольшес головастику. - Ну всякой тени пугаешься, даже и на привидение-то не похож!
Головастик обиделся и вспорхнул с плеча инспектора.
- Пожил бы сам тут, среди этого всего, - сердито пробурчал он, - так тоже бы начал бы пугаться. Ладно, куда дальше идем?
- К колдуну, - ответил Даниил Петрович.
- А эти твои... туристы, они как же?
- Вот теперь подождут немного, ничего с ними не случится. Сначала надо нежить уничтожить.
- Это верно, - согласился головастик. - Ну, до колдуна тут совсем недалеко, только он немного ниже. Надо спуститься... ну, тут есть... сейчас покажу...
И он показал.
Неподалеку в боковом коридоре, под квадратной плитой пола, скрывался наклонный колодец. Ольшес оглядел плиту и сказал лейтенанту:
- Придется попотеть. Давай-ка, малыш, вот здесь ее приподнимем, и оттащим в сторонку.
- Но разве ты не можешь ее расплавить, просто раздвинуть руками? удивился Харвич. - Ты же особист, а я слышал...
- Могу, - кивнул Ольшес. - Но предпочту воспользоваться деструктором, если будет возможность. Вот только здесь такое пространство, что лучше и до деструктора не дотрагиваться. А руками просто не стану.
- Почему? - не удержался от нового вопроса Харвич, пытаясь ухватиться за край плиты.
- А ты знаешь, сколько энергии нужно на это потратить? После такой процедуры в следующие две-три минуты тебя любой кузнечик сможет нокаутировать. Но ведь мы с тобой не знаем, с чем столкнемся там, внизу, и он тоже вцепился в камень.
- Но я слышал, что есть специалисты...
- Есть, - не дал ему договорить Ольшес. - Есть! А тебе известно, как эти специалисты живут? Они уделяют безумное количество внимания своему телу. Они не могут даже есть и пить то, что едим и пьем мы. Они... А, ерунда все это. В общем, такие мастера - экзотические цветочки, пригодные только для спортивных состязаний. А нам работать надо.
Плита поддалась их совместным усилиям, и перед инспектором и патрульным открылся черный зев колодца. Ольшес наклонился, разглядывая стенки. Они были отполированы до зеркального блеска.
- Ну, поехали! - усмехнулся Ольшес.
Он сел на край колодца, чуть-чуть оттолкнулся - и исчез.
Харвичу ничего не оставалось, как отправиться следом за ним.
Нижняя галерея тоже была забита нежитью, которой теперь уже не грозили плоды лейтенантской фантазии. Монстры текли сплошной рекой, явно стремясь на поверхность, в Столицу. Им не терпелось поохотиться на живых.
Ольшес и Харвич, съехавшие по наклонному колодцу, как школьники по лестничным перилам, свалились в гущу целеустремленных чудищ.
Головастик Со прилип к плечу Даниила Петровича, превратившись в светлое круглое пятнышко. Инспектор и патрульный с трудом пробрались к одному из боковых коридоров, где пока что чучел не было. Но Ольшес не сомневался, что очень скоро они появятся и здесь, что их количество будет стремительно расти - пока он не уничтожит источник их возникновения.
Харвич, ошарашенный новым поворотом событий и слегка напуганный видом и многочисленностью монстров, вдруг обратил внимание на головастика.
- Эй, - сказал патрульный, - а ты-то чего боишься? Ты же можешь исчезнуть, спрятаться куда подальше. Ты чего к Даниле прилип?
- Надо чего, - огрызнулся головастик. - Да теперь уже мне и не сбежать.
- Это еще почему? - не понял патрульный.
- Ну... - протянул Со. - Не знаю. Не могу, и все.
- Пространство сильно изменилось, - пояснил Ольшес. - Ему теперь трудно передвигаться. Ну, и кроме того, я ему кое-что пообещал... вот он и держится ко мне поближе. Чтобы я не забыл.
Привидение собралось в кучку, снова став головастиком, и демонстративно вспорхнуло, зависнув над головой Ольшеса. Похоже, ему хотелось показать, что не так-то уж оно и боится...
- Далеко колдун? - спросил инспектор.
Головастик подумал.
- Нет, он совсем близко, - ответил он наконец. - Только там что-то такое... лучше бы туда не ходить. Оттуда эти чучела бегут.
- Знаю, - кивнул Даниил Петрович. - Вот потому-то и надо поскорее туда добраться. Чтобы пресечь их бег.
- Ой, что-то я сильно сомневаюсь... - проворчал головастик, но тем не менее полетел вперед, показывая дорогу. Впрочем, теперь они и в самом деле находились настолько близко от прибежища До-Сона, что, несмотря на усилившуюся энергетическую бурю, Ольшес отчетливо видел путь.
Харвич шел следом за ним, переваривая происходящее. Но при этом он изо всех сил старался не воображать лишнего. Не каждый же раз его фантазии могут обернуться такой удачей, как блины, поедающие нежить! Лейтенант настолько сосредоточился на своем сознании, что ему было не до разговоров.
Но инспектор и не стремился к общению. Он внезапно уловил чью-то мысль, пытавшуюся осторожно проникнуть в его мозг.
