Эндрю Свонн - Повелители сумерек
— Забавно, — продолжал Фитцджеральд, — вы не находите, что человечество вовсе не единственный биологический вид, склонный к лицемерию и самообману?
Эви проиграла в уме тонкий расистский намек, содержавшийся в слове «человечество». Возможно, его не заметил даже сам Фитцджеральд.
— Понимаете ли, — продолжал он. — У Расы долгая и бурная история, не менее кровавая, чем у нас, землян. И теперь они гордятся своей культурой, которую называют «честью неконфронтации». Прямое насилие — для них проклятие.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я рассматриваю это как синдром «руки на ноже». Культура Расы накладывает строжайшее табу не только на нож, нацеленный кому-то в спину, но и поползновения любого, кому дорога честь, взяться за его рукоятку.
— Что-то мне не верится, чтобы эти твари проповедовали ненасилие.
— В том-то вся ирония. Они наивно верят, будто проводят политику ненасилия. С того самого момента, как они проникли на Землю, их modus operandi, если вам так будет угодно, состоял в том, чтобы задействовать политически активных «туземцев», согласных воплощать в жизнь нужную им политику. Им совершенно безразлично, кто эти туземцы — член парламента, военачальник или же террорист. И если кто-либо из людей погибнет в результате действий «туземцев», проводивших в жизнь ее планы, Раса не чувствует совершенно никакой ответственности.
Фитцджеральд наклонился вперед и рассмеялся.
— Если случается так, что гибнут люди, Раса рассматривает сей факт лишь как еще одно подтверждение нашего морального упадка и правоты своей собственной миссии.
Эви подумала, что извращенный ход рассуждений пришельцев мало чем отличается от человеческого.
Затем Фитцджеральд принялся подробно перечислять события, к которым пришельцы, несомненно, были причастны; и то, что поначалу казалось недоразумением или неуместной шуткой, начинало представать в воистину зловещем свете.
Фитцджеральд чуть ли не категорически утверждал, что иранские террористы, зверски убившие в девятнадцатом году королевскую семью Саудовской Аравии, пользовались финансовой поддержкой Расы.
Это событие послужило толчком к развязыванию третьей войны в Персидском заливе и созданию Оси исламских государств. Фундаменталисты приложили все усилия, чтобы технический прогресс в их регионе сводился исключительно к усовершенствованию вооружений. Программы космических исследований Саудовской Аравии, Египта и Пакистана, и без того находившиеся в зародышевом состоянии, умерли в одночасье. Не без финансовой поддержки Расы в Индии поднял голову оголтелый антиисламский режим, а в Японии — фашиствующая технократия. Нарастание напряженности между Индией и странами Исламской оси, между Японией и социалистическим Китаем в конечном итоге вылилось в Пан-Азиатскую войну, и в 2024 году прозвучали первые выстрелы. Три года спустя в результате атомной бомбардировки Дели превратился в груду развалин. В тридцать пятом такая же судьба постигла Токио.
Оси исламских государств потребовалось всего несколько лет, чтобы переключить свое внимание на освобождение Палестины. В сорок первом году атомной бомбардировке подвергся Тель-Авив.
Только три этих имени — все, что осталось от девяти миллионов человек, — ни надгробной плиты, ни венка.
— Судя по всему, Пан-Азиатская война оказалась настолько успешной, что Раса перешла к развязыванию гражданской войны — поскольку земляне по уши увязли в своих делах — на сей раз в Соединенных Штатах. После Азиатской войны США остались единственной страной, разрабатывающей космические программы, которые выходят за рамки Солнечной системы.
Эви подняла голову. В ее памяти еще были свежи картины увиденного ею в Тель-Авиве. Нет, ей срочно требуется стряхнуть с себя ужас пережитого и хорошенько сосредоточиться на том, что рассказывает Фитцджеральд.
— Одной рукой, — говорил тот, — они пытаются добиться на выборах успеха для тех политиков, что настроены против технологического прогресса и моро. Вы разоблачили одну из их махинаций.
— А что же они делают другой рукой?
— Другой — щедро раздают финансовую помощь радикальным группировкам моро. Они натравливают одних на других, и в результате земляне только и заняты тем, что устраивают бесконечные разборки, и им некогда выглянуть за пределы их крохотного мирка.
Эви тотчас вспомнилась генеральша By с ее боевой техникой. Дело и впрямь шло к гражданской войне. Эви легко представила себе, что может произойти, окажись командование в руках такой сорвиголовы, как капрал Гургейя. Нет, уж пусть лучше оно останется в руках осторожной и уравновешенной медведицы. Эви подумала о космической станции, которая «даже сейчас», как выразился Прайс, приближалась к системе Альфа Центавра. Вот почему Раса оказалась на Земле — исключительно для того, чтобы воспрепятствовать успеху туземцев.
Отсюда и весь сыр-бор.
Однако, дело не только в ней самой. Разгоревшийся сыр-бор приобрел общенациональные масштабы, а искры летели по всему континенту.
Эви посмотрела на ученого. Фитцджеральд, казалось, весь сжался, даже несмотря на воодушевление, с которым он докладывал ей о пришельцах. Эви наклонилась поближе к нему:
— Вы догадались, какая реакция может последовать после запуска космической станции?
— Что?
— Ведь все случившееся является следствием запуска спутников. Дело не в нас, и не во Фрее с его горсткой заговорщиков. — Эви фыркнула, произнеся это претенциозное имя. — Вы предоставили Расе повод с большей силой подталкивать страну к краю пропасти.
— Но ведь никто не предполагал, что их коммуникации действуют со скоростью, превышающей скорость света.
— Никто, кроме Дэвидсона. А это значит, что вы догадывались обо всем года четыре, если не больше, прежде чем пришельцам стало известно о запуске вашей станции.
— Но к тому времени мы бы уже…
— Что? Сделали бы все достоянием гласности? Лично я в этом сомневаюсь. Сумели бы лучше изучить Расу? По-моему, вы и так изучили всю ее подноготную еще шесть лет назад.
— Вы не понимаете…
— Я понимаю, что все шесть лет вы все гребли под себя. Вы занимались своими исследованиями, погрязнув в собственных политических склоках, и в конце концов, ваши же открытия ослепили вас. — Эви поднялась и обвиняюще тыкнула профессора пальцем в грудь. — Никто из вас даже пальцем не пошевелил, чтобы воспрепятствовать…
— Фрей хотел…
— Ваш Фрей был параноиком. Он не доверял ничему, что выходило за рамки его личного контроля. Он настолько боялся предательства, что оно в конце концов, по закону подлости, не замедлило произойти.
