Уильям Дампир - Путь Бонапарта Кн.1
- Мы дойдем до самого устья Темзы и обратно, возле гребного колеса будет сервирован обед, а завтрак нам подадут на палубе. Всю снедь и вина поставит первоклассный ресторатор,
Эта заманчивая перспектива была встречена бурным восторгом Жозефины.
- Ну вот и мы! - сказал Бонапарт, перепрыгнув на борт, когда лодка подошла к борту 'Капитана Шанка'.
- Надеюсь, вы останетесь довольны, сэр. Смотрите, какой он нынче красавец, - воскликнул шкипер.
Палуба была вымыта, приготовили отдельную скамью для оркестра и площадку для танцев, целую груду складных стульев и парусиновый навес, на корме стюард готовил к обеду два стола. Вскоре все приготовления к обеду были закончены, бутылки вызывающе переливались золотом и серебром горлышек. Едва пробило девять часов, как на борт прибыл оркестр. В последние дни погода стояла чудесная поэтому гости повалили косяком. Список приглашенных был сбалансирован, Бонапарт считал, желательным равное число дам и кавалеров.
- Поднять якорь! - крикнул шкипер с кожуха гребного колеса.
- Поднять якорь! - повторил юнга, поставленный для передачи распоряжений механику.
Зазвонил колокол и в 10 часов стимбот отошел от пристани, затем развернувшись на середине реки, направился вниз по течению, издавая плеск плиц и сипение пара. Как только музыканты начали играть популярную мелодию, начались танцы. Когда Бонапарт увидел поблескивающую Темзу и белый вал воды волнисто бегущий к берегам разрезанный надвое носом 'Капитана Шанка', он подумал, что давно не чувствовал себя таким бодрым.
Пароход быстро шел вниз по реке, гости, разбившись на группы, весело болтали между собой. Мужчины показывали дамам доки, портовый полицейский участок, а те вскрикивали от ужаса при виде лебедок и кранов, поднимавших уголь и другие грузы. Непрерывное изменение берегов давало понять, как легко и спокойно сносит река маленький пароход с белой каймой на черной трубе. Было воскресенье, в городке на берегу звонили колокола, а над Темзой разыгрался солнечный летний день.
Бонапарт попросил шкипера показать паровую машину, тяжело дышащую под палубой. Узкий железный трап вел в машинный трюм, где по пояс голый человек, стоя у раскаленной топки котла, длинным шестом, перемешивая горящий уголь.
Был виден закрытый железным кожухом цилиндр паровой машины, из него выдвигался шток поршня, соединенный с вращающимся валом, глухо слышался шум работы гребного колеса. Кочегар закрыл топку и посмотрел на стеклянную трубку в блестящей медной оправе показывающей уровень воды в котле.
Поднявшийся на палубу Бонапарт присоединился к Жозефине.
- Как хорошо дышится на свежем воздухе после жары и духоты машинного трюма!
Адъютант Бонапарта рассказывал дамам анекдоты, те хохоча до упаду, закрывались платочками и хлопали его веером по руке, называя шалуном. Несколько офицеров описывали битвы и дуэли с такой кровожадностью, что снискали восхищение всех женщин и возбудили черную зависть штатских. Три джентльмена принесли гитары, и тонко намекали на блестящие успехи, достигнутые ими в этом волшебном искусстве, наконец, они исполнили французские романсы. Публика слушала как наэлектризованная, трио бисировало. Оркестр заиграл не соответствовующий нормам морали 'Waltzen' и опять начались танцы.
Тускло-серебристая вода реки застыла накрытая мглою жаркого дня. Между тем стимбот достиг намеченной цели и отправился в обратный путь. Погода начала портится, ветер теперь дул прямо в лицо, а небо, вода и даже берега Темзы приобретали мрачный темно-серый цвет. Шквалистый ветер продолжал крепчать, быстро разведя крутую короткую волну. Время от времени 'Капитан Шанк' сотрясался, громко скрипело дерево, предостерегая, что качка может стать весьма неприятной. Общество усиленно притворялось, что чувствует себя превосходно, хотя на самом деле многих изрядно мутило. Дождь, моросивший уже с полчаса, постепенно превратился в ливень.
- Кажется, шторм поднялся? - осведомился кто-то.
- Да нет, пустяки, - возразил Бонапарт
- Никаких сомнений! - подхватили остальные и, обратив все свое внимание на обед, усердно принялись, есть и пить.
Вибрация паровой машины ощутимо давала себя знать, увесистые куски сочного ростбифа на большом блюде судорожно дергались, телячьи языки мотало взад и вперед, сыры и ветчина кидались во все стороны, а фаршированные голуби пытались втянуть лапки. Все ходило ходуном и, чем больше леди и джентльмены пытались поудобнее расположиться на стульях, тем упорнее они уползали. То тут, то там требовали рюмку бренди, лица гостей все больше вытягивались, один джентльмен без видимой причины выскочил из-за стола и с резвостью бросился на корму. Подали десерт, наполнили бокалы.
Качка постепенно усиливалась, глаза многих гостей помутнели, словно у не пришедших в себя после сна. Тяжело ворочая гребным колесом, стимбот старался удержаться на течении, глухо ерзала рулевая цепь.
- Сбавить ход! - крикнул шкипер.
- Сбавить ход! - повторил юнга.
Пар вырвался с оглушительным свистом, и все дамы, хором завизжали. Успокоились они лишь после того, как шкипер заверил, что выхлоп пара, редко приводят к человеческим жертвам.
Такой погоды, тряски и качки еще не знавали участники ни одной увеселительной прогулки. Джентльмены старались не видеть ничего, кроме неба, а дамы, натянув на себя все имевшиеся при них плащи и шали, лежали на скамейках или под ними в самом жалком состоянии. Что касается Бонапарта, то часа через два после обеда, скрестив руки на груди, он стоял погруженный в созерцание текущей воды. До таможни общество добралось только к двум часам ночи, измученное и удрученное. Жозефина так устала, что была не в состоянии досаждать Бонапарту при посадке в наемную карету.
После знакомства с паровой машиной Бонапарт проникся уверенностью, что она должна найти свое применение в Королевском военно-морском флоте, Он говорил, что на собственном опыте убедился в несостоятельности паровых судов в открытом море, но все же видел их ценность для закрытых бухт и гаваней. Позже Бонапарт не только увидит их везде, но и примет бой на паровом корабле со вспомогательным парусным вооружением.
Некоторое время любовники встречались ' Что-то в ней было, что безумно нравилось. Это была настоящая женщина. У нее была самая хорошенькая в мире маленькая киска'. Принц-регент же благословил судьбу за то, что вовремя толкнул неудобную любовницу в объятия Бонапарта. И однажды, когда принц Фредерик упрекнул озабоченного делами Бонапарта, за расход денег короны на подарки Жозефине
- Лучше бы ты послал денег своей семье!
Тот ответил
- Мои отношения с де Богарнэ серьезны, и подарки можно рассматривать как свадебные.
