Андрей Шевченко - Герои должны умирать
Он подошёл к ближайшему человеку и сказал:
– Привет, друг! Я только что пришёл в сознание. Где это я? И что тут происходит?
– Что, сильно шарахнули? Бывает, – флегматично отозвался сосед. – Чем это тебя?
– Я даже не помню, что со мной случилось, – соврал Фил.
– Скорее всего, кто-нибудь из этих змей на тебя напал и оглушил. Многие так сюда попали, особенно в последнее время. Народ рассказывает, что на улицах кроме ЭТИХ никого больше нет.
– Кого этих? – насторожился Филипп.
– Ты с фермы что ли приехал, что ничего не знаешь? – получив утвердительный кивок, мужчина хмыкнул: – Тогда понятно. Небось, только приехал, как тебя остановили. А вместо ответов на вопросы дали по башке и притащили сюда. Это обычная история.
– Так кто они такие?
– А никто толком не знает. Вдруг они появились и всё… и всё стало с ног на голову.
– Слушай, не тяни кота за хвост!
– Говорю ж тебе – не знаю! Но только в одном я уверен: кто-то разбудил древнее проклятье аборигенов.
– Чего-о? – удивился Филипп. – Даже на этой забытой богом планетке есть своя легенда о Древних? Наверняка что-нибудь вроде "кто разбудит древнее зло, то умрёт, а вместе с ним и весь мир"?
– Ты зря смеёшься, – невозмутимо ответил мужчина. – Уже давно ходили слухи о том, что в западных горах неладно, но никто не рвался это проверить. Рейнджеры говорили, что там всё хорошо, вот только фермеры с тех делянок бежали один за другим. Так и перестали выделять земли в предгорьях, вернее, их арендовать перестали. Я уверен, что всё началось именно оттуда.
– Да ты можешь толком рассказать, что случилось? – рассердился Филипп.
– Неужели до тебя не доходили даже слухи? В какой же глуши ты обитал?
– Слушай, я вообще не в курсе! Как сюда прилетел, так сразу с Арнольдом уехал в прерии. И целый год безвылазно там торчал. А у Арнольда слова лишнего даже калёным железом не вытащить! Он сам ездил в город, а я за хозяйством присматривал. На днях он приболел, вот я и поехал в город, лекарств прикупить да продуктов… А здесь по башке получил, и даже не знаю от кого.
– Ну, ладно, тогда слушай. Если серьёзно, то я не знаю происхождения этой заразы. Может, это древнее проклятье, а может, всего лишь вирус. Но что бы это ни было, люди вне зависимости от рода занятий становились его жертвами. Фермеры с далёких плантаций и полицейские в городе. Приезжие учёные и местные рейнджеры. Человек без всяких видимых причин впадал в кому и спустя две недели возвращался в сознание. Но только никого не узнавал, хотя и помнил какие-то события. А спустя месяц-другой никто бы и заподозрить не мог, что с этим человеком недавно происходило что-то странное. Врачи забили тревогу только тогда, когда количество странных случаев перевалило за сотню…
– Поверить не могу! – возмутился Филипп. – Непонятная эпидемия косила людей, а ваши врачи только через год очнулись?
Мужчина криво усмехнулся.
– Мой друг работал главным врачом центральной клинической больницы в Свен-тауне. Он не раз и не два мне жаловался на администрацию президента, закрывавшую глаза на странные случаи.
– Мало ли…
– И ему не давали ничего сделать. А когда Отис послал в министерство миграции доклад о ситуации на Одде, знаешь, что ему ответили? Что симулянтов нигде не приветствуют, а Одда вообще и клиническая больница в частности никаких денежных грантов на развитие не получат ещё лет десять. Потом Отису ещё и от Конкрайта досталось по первое число. Спустя несколько месяцев Отис и сам впал в кому, а когды вышел из неё… перестал меня узнавать. Так у меня стало одним другом меньше. А ведь он мне говорил "бежать отсюда надо"! Но контракт раньше срока не разорвёшь…
Филипп молча ждал продолжения. Да и что сказать?
– Два месяца назад на Одде началась новая жизнь. Конкрайт личным указом запретил работу любых гиперволновых передатчиков – как для личного использования, так и для всех организаций. Поскольку единственный работающий мощный передатчик остался в администрации президента, то выход в Единый информаторий был, понятно, закрыт для всех. А ещё президент запретил вылеты с планеты. Даже тем, у кого закончился контракт. Народ начал было возмущаться, и тысячи полторы человек вышло на демонстрацию… – мужчина вздохнул. – Я тоже там был. Все мы были уверены, что президент не рискнёт выпустить на нас полицию – всё-таки, на площади собралось больше двадцати процентов населения планеты! В общем-то, мы оказались правы – Конкрайт не выдвинул против нас ни одного полисмена. Вместо этого из здания администрации появился отряд нелюдей. До того момента никто таких не видел. Выглядели они людьми, которых с макушки до пят одели в переливающуюся чешую. Как позже выяснилось, эта чешуя крепче бронежилета – кто-то выстрелил в этих змей, и никакого вреда пули им не принесли. По крайней мере, никто из них не упал. А после выстрелов змеи набросились на нас… и попросту начали убивать голыми руками. Удар – и человек мёртв. Второй удар – ещё один убит. Змеи шли, а за ними оставалась дорога из мертвецов. Мы побежали – змеи не преследовали. Я видел, как они добили нескольких упавших и удалились в здание администрации президента. И уже на следующий день в Свен-Тауне начали ловить на улицах людей и доставлять их на стадион.
– Сюда? – переспросил Филипп, невольно оглядываясь по сторонам. Ничего примечательного – стадион, как стадион: поле, расчерченное для нескольких популярных командных игр, беговые дорожки, ряды сидений…
– Сюда, – кивнул мужчина. – Что здесь в то время происходило – неизвестно, но только после посещения стадиона пленников отпускали. И становились они тихими, будто задумавшимися. Я видел тех людей… такое впечатление, что одни оболочки остались, а мозги из них вынули. Что с ними было дальше – не знаю. Меня самого схватили змеи и сюда приволокли. Зачем нас тут держат – непонятно, ведь тех, первых, уже на следующий день отпускали.
– И долго ты тут сидишь?
– Уже четвёртая неделя пошла… Скорее бы всё закончилось – надоело ждать непонятно чего!
Филипп огляделся в поисках военных, эвакуированных с Баянита.
– Слушай, друг, ты не знаешь, что стало с беженцами, которых сюда на Одду привезли? Четыре корабля.
– Не знаю, – равнодушно сказал мужчина. – Никого из них не видел. Думаю, их тоже того…
Вероятность повстречать капитана Хиту стремительно уменьшалась до нуля.
– Какое сегодня число?
– Тридцать шестое ноября по местному.
– А по общему имперскому это что будет?
– Семнадцатое.
Филипп не смог подсчитать, сколько времени он провёл в местной больнице, потому что не знал, какого числа его выпустил из своего чрева гермобокс корабля. Но как бы то ни было, эта штука под названием "плазма воина" совершает настоящие чудеса, если даже за две недели максимум он не чувствует никаких последствий тяжёлого ранения.
