Влад Верещагин - Иной путь
Математик".
"Делим как договаривались и то, и другое. Мне пятьдесят штук евро и двадцать кило порошка. Остальное вам. О времени ухода сообщу позже.
Иванушка".
"Нет, так мы не договаривались. Я не хочу связываться с наркотой ни под каким видом. Сырье я выброшу.
Математик".
"Свое - выбрасывай, мое - передашь мне вместе с моей долей денег. Впрочем, можешь и свое мне загнать, тысяч за десять евро возьму.
Иванушка".
"Я сказал - нет. Делай, что хочешь - я сказал. Дрянь я уничтожу. Это не обсуждается.
Математик".
"Ты рискуешь. Я могу сию секунду сдать и тебя, и твоих дружков. На меня у тебя ничего нет. Так что делай, как я сказал.
Иванушка".
"Я НЕ БУДУ торговать наркотиками! У меня тоже есть принципы, манипулятор хренов!
Математик".
"Кажется, я достаточно доступно объяснил? Наркотик передашь мне, хотя бы мою треть. С остальным поступай как знаешь. Обещаю, больше дел, связанных с наркотой, я тебе не предложу. Это все, что я могу сделать. И не пытайся меня обмануть - хуже будет. Это не угроза, это предупреждение.
Иванушка".
"Я подумаю.
Математик".
Юкка подошла неслышно, села рядом, обняла одной рукой. Во второй девушка держала небольшой термостакан.
- Хочешь кофе? Я сварила утром, взяла с собой немного...
- Спасибо... - тихо пробормотал подавленный юноша.
- Что случилось? - так же тихо спросила она.
Секунду поколебавшись, Математик рассказал все. Рассказ получился коротким - всего на одну сигарету. Потушив окурок о влажный земляной пол, главарь потянулся за следующей, глухо ругнулся, смяв пустую пачку. Юкка протянула свои.
- Кури на здоровье, - грустно пошутила она. - Знаешь, а я считаю, что ты прав. Наркотики - это самый низ, ниже падать некуда. А мы с тобой - честные бойцы. Да, убиваем - но ведь либо мы их, либо они нас. Наркота же - это предел подлости и гадости. Знаешь, я сегодня там, наверху, одного парня застрелила... молодой совсем, симпатичный, у него, наверное, и девчонка есть, а может, даже родители... Мне первый раз стыдно стало. Но раз он наркоторговец или даже просто как-то в этом замешан - мне его не жаль. Тех, кто этим занимается, только так и надо...
Вместо ответа Математик крепко прижал девушку к себе.
- Ничего, выкрутимся как-нибудь. Я договорюсь с Иванушкой. В конце концов, не зря же он столько времени на нас потратил.
- Вот видишь? Все хорошо будет, не переживай! Пойдем-ка к остальным, я еще бутерброды прихватила, хоть перекусим, а то жрать хочется - жуть как!
Парень рассмеялся, быстро поцеловал ее в губы.
- Хозяйственная ты моя! Эх, поработаем на Иванушку годик, денег скопим, паспорта купим - женюсь на тебе, будем жить по-человечески... Идем!
Подойдя к остальным, Математик автоматически пересчитал команду. Бор, развалившись на подстеленной куртке, нагло дрыхнет, Птиц с Винтом режутся в древние, замусоленные карты, Сыч...
- Эй, - враз севшим голосом проговорил красноволосый главарь. - А где Сыч?
IV. VII.
Грешных и святых, нищих и царей земных
Одинаково пытает разная судьба.
- Осталось сорок минут, - простонала Вика. - Стась, пойдем покурим, а? У меня нервы уже не выдерживают...
- Пойдем, пойдем, - он улыбнулся девушке. - Не переживай, малыш. Все получится.
- Мне б твою в том уверенность, - пробурчала та, но все же улыбнулась в ответ.
В курилке, небольшой каморке сразу за актовым залом, было довольно темно и дымно, а еще холодно. Прямо под распахнутым окном сидел д'Артаньян казахской наружности и мрачно смолил сигарету.
- О! Неунывающий командир, - наигранно-веселым тоном поприветствовал он вошедших. - И наша несравненная прима-балерина!
- Азамат, я тебя стукну сейчас чем-нибудь, - проворчала Вика, плюхаясь на скамейку. - И вообще, ты же не куришь!
- Ага, щаз! С вами тут не только закуришь - плясать на потолке научишься. Курю я, просто редко. Думала, только вам двоим можно? Фигушки... А ты не смотри на меня так! - обернулся он к Стасу. - Я только что звонил, он едет, будет через пять минут.
- Я про эти пять минут уже полчаса слушаю!
- Не, теперь и правда пять минут. Он от метростанции шел, когда я звонил последний раз.
- Ну, тогда ладно... - юноша тоже сел, достал из кармана сигареты.
Несколько минут все сидели в молчании.
- Все, пора идти.
Товарищ Азамата, в паре с которым казах должен был показывать фехтовальный номер, все же успел. Высокий тощий парень влетел в актовый зал, едва не сбив с ног Женьку Алфеева, торопливо пожал руку Стасу, кивнул Зулкарнову и помчался переодеваться. Ветровский мысленно поставил галочку - с фехтованием все нормально, репетировали ребята достаточно, музыка под выступление подобрана, все сделано, и огляделся. Что-то еще наверняка надо было сделать...
Последние полтора часа он носился, как белка в колесе. Естественно, половина всего оказалась к нужному времени не сделана и пришлось судорожно пытаться исправлять на месте. Как ни странно, довольно-таки удачно.
Осознав, что сейчас от него точно ничего не зависит, юноша отошел к стене, буквально сполз на стул и прикрыл глаза. Хотя бы пять минут тишины, пять минут спокойствия, когда не надо никуда бежать и не надо ничего делать.
Как ни странно, потревожили его и правда только через пять минут.
- Слушай, а кто у нас на входе сидеть будет? - поинтересовался Женька, усаживаясь рядом.
- Алиска. Она сама просила, хочет хоть в чем-нибудь поучаствовать. Рвалась даже танцевать, но слишком уж свежая травма. Так что пусть билеты продает-проверяет.
- Ясно... Кстати, Виктор сейчас распевался - с голосом у него все отлично, простуда полностью прошла и спеть он сможет столько, сколько надо.
- Вот и отлично. Ладно, уже без пятнадцати, пора начинать. Эй, господа аарны и сочувствующие! - шутливо позвал он. - Все, кто в костюмах - за сцену, нечего показываться раньше времени. Кто у нас начинает?
- Я, кажется, - отозвался полноватый миловидный брюнет, Виктор Галль.
- Ты тоже иди за сцену и будь готов. Как только я тебя представлю - выходи, дальше сам знаешь.
- Стас, не истери, - Алик Гонорин, чьей задачей на сегодня было чтение стихов, подошел к Ветровскому и хлопнул его по плечу с такой силой, что юноша пошатнулся. - Мы все помним. Мы все двадцать раз отрепетировали. Все пройдет гладко, слышишь? Мы тебя не подведем, правда, ребята?
Нестройный хор голосов прозвучал для Стаса небесной музыкой. Эти ребята, они и правда были с ним. Несмотря ни на что - он был не одинок.
