Грег Иган - Лестница Шильда, роман
Когда расстояние между ними сократилось до десяти-двенадцати метров, Зелман остановился и открыл рот. Полился сплошной поток звуков. Чикайя не мог даже разобрать отдельные слова, его ухо не привыкло к самостоятельной дешифровке чужой речи. Впервые в жизни он начинал беседу с незнакомцем, не располагая предварительно согласованными парой Посредников протоколами, этими мостиками, перекинутыми через межличностную пропасть. Но спустя пару мгновений после того, как фраза перестала звучать, он вспомнил, как это делается, выделил ключевые звуки и расшифровал высказывание.
― Поворачивайся и проваливай, или я тебя в котлету изобью.
Чикайя ответил на том же языке, отчаянно надеясь, что его поймут. Посредник проследил этимологию слов Зелмана вплоть до давно вымершего земного языка двадцать третьего стандартного столетия, но корректировки, приводящие словарь в соответствие с вариациями, развившимися в течение тысячелетий в оторванных от мира общинах носителей языка, приходилось вносить буквально на лету.
― А иначе что? Ну хорошо, я повернусь и уйду, чтобы сгореть вместе с кораблем?
— Если разработчики согласятся отвести корабль от Барьера, — ответил Зелман, — никто не сгорит.
Чикайя пожал плечами.
― Для нас сбежать и сгореть — одно и то же. Все, что нас удерживает здесь — доступ к Барьеру. Любой выбор нас его лишит. Можете вышвырнуть нас отсюда хоть на Землю. Можете разбивать наши головы дубинками по одной. Сотрудничества вы от нас не добьетесь. Никогда.
― Но ты избавишь себя от боли, — сказал Зелман. — Или от хаоса, если боль тебе нипочем.
Он сделал еще шаг и воздел свою палицу. Чикайя не был мастером боевых искусств, поэтому препоручил все проблемы экзоличности и остался безучастно наблюдать за происходящим. В конце концов он обнаружил, что стоит, попирая ногой шею распростертого поперек аллеи Зелмана, и держит отнятую у того железяку.
― Это был не ты! — прошипел полузадушенный Зелман. — Ты, бескровный червячишко!
― Ой, — сказал Чикайя. — Ты заметил? Молодец.
Четверка товарищей Зелмана подступала. Двое несли горшки с какими-то растениями. Оружие это встревожило Чикайю не столько размерами, сколько нелепостью.
― Не надо, — предупредил он. — Все это бесполезно. Как бы ни были вы на нас обижены, мы бы дали вам слово.
― Мы мирно изложили свои доводы, — пропыхтел Зелман. — Несколько часов назад.
― Какие доводы? Эволюционный императив, война за свою территорию? Напомню, мы потеряли две тысячи звездных систем, а вы еще не потеряли ни одного корабля.
― Так ты думал, мы останемся сидеть сложа руки и наблюдать? После того, как вы предали интересы собственного биовида и уничтожаете остатки человечества?
Чикайя меж тем пытался понять, откуда взялись мятежники. Чтобы сойти за обычных путешественников, они, наверное, перекодировали себя для работы под прикрытием в кваспах и биологических мозгах одновременно, как троянские вирусы. Неприятно, должно быть, было им лежать в засаде и, ничего не предпринимая, наблюдать, как действуют вторые половинки. Эти нейроконструкты, скорее всего, и не понимали большей части, а то и всего сказанного вокруг — даже если слова срывались с их собственных губ. Квасповерсии впоследствии должны были пересказывать им суть событий на их родном языке. Приготовиться выжить после цифровой лоботомии — на редкость предусмотрительное решение. Чикайя почти уверился, что разработчики встроили в корабельные кваспы глушилки и надеялись в случае необходимости обезвредить атаковавших концентратор мятежников. Теперь, увидев, что это не сработало, они изменили план и послали Расму с друзьями в погоню.
Четверо анахронавтов окружили Чикайю. Одна из них, по имени Криста, сказала:
― Отпустите его, пускай уходит.
― Или что? Ты меня до смерти изобьешь своим рододендроном?
«Что это за штука? — спросил Чикайя у корабля. — Это одно из твоих растений?»
> Изначально да. Но его переделали.
«Во что-нибудь опасное?»
> Среди веществ, выделяемых листьями и стволом, нет ничего потенциально опасного.
«А в корнях?»
> О корнях у меня сведений нет.
― Отпустите его, — повторила Криста, — пусть уходит. Это его последний шанс.
Чикайя спросил у экзоличности, сможет ли она, не опорожнив горшки, отнять их у пары мятежников. Экзоличность ничего не обещала.
― Убежав, я ничего не достигну, — начал он.
Криста посмотрела на Зелмана, валявшегося у ног Чикайи. На миг ее угрюмая маска поплыла, облезла. Под ней возникло лицо перепуганной девчонки, затерянной в странном чужом мире. Девчонка верила, что ей предстоит умереть во славе.
― Мы можем… — успел сказать Чикайя.
Она подняла горшок на уровень плеч и начала вытаскивать из него растение. Чикайя приказал экзоличности сделать все возможное, чтобы растение не упало на пол. Для этого он прыгнул вперед, схватил растение за ствол и впихнул обратно в горшок. Кристу отбросило назад. Экзоличность перехватила горшок другой рукой, за донышко у корней. Тем временем другой анахронавт, которого Чикайя видел краем глаза, начал повторять действия Кристы, вытряхивая растение из горшка за ствол. Корни уже показались наружу. Земля с них осыпалась, обнажив множество набухших белых червеобразных узелков среди серых шишковатых наростов. Узелки эти Чикайе чрезвычайно не понравились, и он приказал экзоличности любой ценой предотвратить контакт их с твердой поверхностью. Экзоличность оценила свои скоростные возможности, сопоставила их со скоростью, необходимой для выполнения заявленной задачи, и вынесла вердикт: невозможно. Анахронавт извлек растение из горшка и швырнул его на пол корнями вниз.
Чикайя потерял все чувства, кроме чувства перемещения в пространстве. Он ослеп, оглох и полетел куда-то, ожидая столкновения. Коль скоро его подбросило в воздух, он рано или поздно упадет, так ведь? Это логично.
Столкновения, однако, не случилось, зато визор прояснился. Скафандр стал полностью матовым, чтобы защитить глаза, а теперь решил, что опасность миновала, и пора вернуть хозяину тела зрение.
Он увидел, что находится снаружи «Риндлера» и продолжает от него удаляться. Разрушенный участок прогулочной аллейки начал восстанавливаться. Что-то вроде половинок песчаных часов вытянулось с обеих сторон разрыва, перекрыло его и остановило утечку воздуха. Вокруг начали нарастать новые волокна.
