Михаил Ахманов - Далекий Сайкат
Надо было помнить о реакциях землян, столь неожиданных, странных и многообразных, думала Глубина, сидя напротив закрытой двери и разглядывая испорченный контактный шлем. Они словно жабы шешу, что меняют цвет на утренний, ночной, дневной или вечерний, сообразуясь с временем суток. И этот Ивар Тревельян такой же; ночью ласков, днем жесток, вечером мягок, утром тверд. И не очень разборчив, если связался с женщиной Джеба Ро, с этой имплантированной тварью! – мысленно добавила она. Жаль, что не хватило времени добраться до нее… Глубине казалось, что ньюри и слуги исполнились ужаса, что они готовы покориться, что лидерство ей обеспечено и что в ближайшие дни она завершит работу, определяющую судьбы Сайката. Не получилось! Впрочем, получится обязательно, ибо землянин хоть силен, но глуповат. Так же глуп, как Первый Лезвие, взявший ее на Сайкат после проведенной вместе ночи. Глупый завистник! Ни в чем не хотел уступать Джебу Ро – если тот притащил с собой женщину, то и Лезвию нужна подружка, только поумнее! Скоро он понял, что кроме ума у Глубины есть и другие таланты, что ночь, подаренная ему, явилась первой и последней, и лучше про нее не вспоминать.
Она усмехнулась, представив, какое было лицо у Лезвия, когда он увидел ее нож. Трус и надутый глупец! Землянин храбрее, но храбрость ума не добавит. У каждого есть своя чаша с ядом, сказал Йездан, и для землянина она уже припасена. С ним покончит Курс или тот, кто затаился на планете, а если не получится, она придумает, как переправить волосатого в погребальный кувшин. Придумает не только это, но устроит так, чтобы ответил ни, этот выродок Вечерний!
Глубина потерла руку, все еще болевшую после удара чаши. Плечо – там, где впились пальцы землянина – тоже болело, но она обладала умением не замечать раны и боль. Она подумала, что если волосатый выживет в ближайшие дни, надо стравить его с Вечерним и затем убрать обоих. Конечно, Ифту Кии тоже… Ведь корабль с Земли или с Йездана когда-нибудь придет, и к этому времени здесь должны остаться двое, она сама и зинто. Двое, не считая слуг, которые всегда покорны… Искусственный разум СИС проблем не представлял, хотя ее контактный шлем испорчен, и навязать свою волю Мозгу прямо сейчас она не могла. Но у Джеба Ро и Первого Лезвия тоже были шлемы, и еще один она видела в отсеке волосатого. Ее ментальная тренировка была достаточной, чтобы использовать любые шлемы, кни’лина или землян.
Иутина, этого хитрого зинто, можно оставить в живых, решила Глубина. Разумеется, если она не уничтожит станцию со всем персоналом… Все-таки свидетель из числа достойных, который подтвердит, что после смерти Джеба Ро люди клана ни передрались с похарас, а заодно прирезали землянина. Глубина уже не сомневалась, что их задачи совпадают, и если была какая-то разница, то лишь в масштабах: Иутин хотел, чтобы миссия кончилась крахом, и она стремилась к тому же – плюс к глобальной катастрофе на Сайкате.
Мысль, что у зинто есть тайная цель, пришла к ней после неполадок с дальней связью. Кто-то намудрил с антенной или с системой ориентации, кто-то не желал, чтобы призыв о помощи услышали, ибо события еще не завершились и цели не были достигнуты. Кто? Землянин? Но если он имел секретное задание, оно могло быть только одним: обвинить кни’лина в некомпетентности, опорочить их и отстранить от руководства. После смерти координатора, его заместителя и Ока Хорады это уже произошло; фактически, экспедиция была обезглавлена, и тем, кто остался в живых, грозила гибель – Курс, тварь с Тоу, бродил на нижнем ярусе, у жизненно важных механизмов. Самое время явиться волосатым и навести порядок! Но чтобы вызвать корабль с Земли, необходима связь, и значит, не в интересах Тревельяна что-то портить.
Ифта Кии, Пилот и Вечерний были слишком ничтожными людьми, и никаких секретов и тайн у них не имелось – если не считать наличия импланта у подруги Джеба Ро. Найя Акра? Эта могла сотворить какой-нибудь фокус, ибо ненавидела всех – всех, кроме координатора, который вытащил ее из саркофага. У отмороженной были свои слабости, с усмешкой подумала Глубина и вспомнила те сладкие мгновенья, когда ее клинок полосовал труп жрицы. Но в нарушении связи та была неповинна. Найе Акра хотелось завершить план Джеба Ро, в чем бы он ни состоял, но справиться с этим жрица не могла – тут был нужен новый координатор-похарас, доверенное лицо Ареопага, человек со всеми полномочиями. И она старалась его вызвать, а когда не получилось, решила сделать то, что диктовала логика борьбы за лидерство – зарезать Глубину. Впрочем, это желание было взаимным.
Оставались Курс и Иутин. Несложный выбор, так как о Курсе Глубина кое-что знала – Первый Лезвие был из тех мужчин, что любят откровенничать в постели. Курс являлся композитной личностью – мозг великолепного биолога, не потеряшего профессиональной выучки, в плоти биомеханического монстра, запрограммированного на послушание. Он не имел каких-либо целей, кроме тех, что ставились Первым Лезвием, которого специалисты с Тоу определили для Курса как лидера и хозяина. Правда, ментальный излучатель мог вызвать – и, вероятно, вызвал – у него какие-то нарушения, но кроме склонности к убийству Глубина ничего не замечала. Вероятно, действовал последний приказ, полученный Курсом – кажется, он решил, что кроме Джеба Ро обязан уничтожить всех обитателей станции.
Иутин… Душа этого зинто была загадочна и темна, как Провал между ветвями Галактики. Бесспорно справедливое заключение, так как среди достойных из кланов ни, похарас и других зинто насчитывались единицы, и каждый из них достиг почетного статуса непростым путем. У Иутина тоже имелась своя дорога, тайная и скрытая мраком; кто-то помог ему пройти этой тропой, взобраться на вершину, и значит, кому-то он был обязан. Джебу Ро? Вряд ли. С координатором он заключил сделку и выполнял ее честно, трудился за двоих, но еще до сайкатской экспедиции его считали способным генетиком. Глубина встречала его работы и, как специалист, могла их оценить – они были превосходны.
Кем бы ни являлся благодетель Иутина, он не желал удачи сайкатской экспедиции. Такие были в правящих кланах – люди, ненавидящие Землю и землян, не позабывшие о поражении и возражавшие против любых контактов с мшаками. Крах совместной миссии кни’лина и земного Фонда очень бы их порадовал… Не важно, по какой причине и что произошло в действительности – так или этак, они взвалили бы вину на волосатых, приписав им все грехи, от гибели координатора до диверсии с дальней связью. В конце концов, истину можно рассматривать под разными углами, и правым будет тот, кто всех перекричит.
