Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 15
— Не только Америке — западной цивилизации в целом.
— А что плохого сделал тебе Запад?
— Ты в самом деле не помнишь этого, Томас?
— В этой стране полно людей, которые ненавидят твою идеологию, Хасан. Это беженцы из Палестины, Ирана, Ирака, Пакистана и Афганистана — все они приехали в эту страну, чтобы избежать твоих сетей террора. Они устали от древней кровавой вражды, которая привязывает человека к его племени, а его племя противопоставляет всему человечеству. У тебя нет здесь последователей.
— Слушайте — говорит Запад! — Хасан поднял руки ладонями наружу в издевательском восхищении. — Вы — интернационалисты и космополиты, потому что завоевали и покорили все другие нации, кроме своей собственной. Вы ставите разум и науку выше веры и смирения, потому что в гордыне своей полагаете, что сумели вычислить промысел Божий. Вы почитаете людские договоры, законы и обещания, потому что утеряли свою веру… Так ты не помнишь?
Гарден мог еще многое сказать, но какая-то умоляющая нотка в голосе Хасана заставила его сделать паузу. Он посмотрел на Сэнди, но она отвела глаза.
— Что я должен помнить?
— Ты прикасался к камням?
— К каким камням?
— К камням старика, которые забрал у Александры.
— Да, прикасался.
— Ну и?..
— Они… издают звуки, ноты. Как стеклянная гармоника — но, может быть, эти звуки у меня в голове.
— И все? Просто звуки? — Хасан казался разочарованным.
— А должно быть что-то еще?
Хасан посмотрел на Сэнди, затем на Итнайна.
— Вы уверены, что это тот человек?
— Он не может быть не тем, мой господин! — почти завопила Сэнди.
Итнайн кивал, и пот катился по его лицу. Губы Хасана изогнулись в брезгливой гримасе, глаза презрительно сузились.
— Ты пойдешь с Хамадом, — сказал он наконец Итнайну. — Найдешь пульт управления. Начнешь снижать уровень энергии. Будем с ними торговаться.
— Да, мой господин. — Итнайн поклонился, собрал взглядом своих людей и бегом бросился выполнять команду.
— Мой господин Хасан… — начала Сэнди. Вождь посмотрел на нее тяжелым взглядом.
— Возможно, мы потерпели неудачу, — продолжала она. — Да, мы не сумели привести этого человека в то состояние, которое тебе требовалось. Это моя вина, и я…
— Ну что еще? — рявкнул Хасан.
— Возможно, если снова обеспечить ему контакт с осколками камня…
— Да при чем тут камни-то эти? — спросил Гарден.
Не отводя убийственного взгляда от ее помертвевшего лица, Хасан протянул руку ладонью вверх. Она торопливо вытащила из кармана брюк пенал старика-тамплиера. Хасан взял его и открыл крышку. Шесть камней, шесть фрагментов музыкальной гаммы, покоились в своих серых поролоновых гнездах.
— Держите его! — крикнул Хасан своим людям. Гардену тут же заломили руки, обхватили сзади за талию и колени.
Держа коробочку на вытянутой руке, словно там был яд, Хасан поднес ее к подбородку Гардена и прижал снизу так, что три камня коснулись кожи.
Боль, такая же, как прежде, но слабее. И аккорд: ля, до-бемоль, ре-бемоль, что-то еще. И еще цветная карусель перед зажмуренными глазами: лоскутки пурпурного, голубого и желто-зеленого, другие краски, выпавшие из радуги. Что-то еще ввинчивалось в мозг: обрывки воспоминаний, измерения времени, скрещенные клинки на фоне неба, кавалерийский пистолет с восьмидюймовым дулом, шеренга зеленых мундиров с блестящими медными пуговицами, другие образы, слишком быстро мелькающие в голове.
Тому Гардену хотелось потерять сознание от боли, но он не мог.
Хасан отвел руку с камнями.
Гарден открыл глаза. Он смотрел прямо в черные, лишенные глубины глаза арабского вождя.
— Это не тот человек, — сказал Хасан почти с грустью.
— Мой господин! — вскрикнула Сэнди. — Давай попробуем…
— Нет, — отрезал Хасан. — Мы слишком долго пробовали. Он — ничто. — И своим людям: — Уведите его и свяжите.
— Они не должны этого делать, — заметил ИИ на дальнем конце кабеля. Собственно, он говорил сам с собой, забыв, что подключен к волоконно-оптической системе Элизы.
— Что делать? — спросила она. — Двойник переключился в режим прослушивания. А может, он вообще исчез?
— Они изменяют границы зоны воспроизводства, — сказал ИИ. — Дают неверное сочетание кодов. Такого рода команды всегда должны сопровождаться правильной последовательностью кодов. Я остановил их.
— Это… правильно?
— Это необходимо.
Элиза ждала, напряженно вслушиваясь.
— Ну нельзя же так делать! — снова пожаловался ИИ тысячу миллисекунд спустя. — Они ведь разрушат целостность поля.
Двойник внезапно вышел из своего дремотного режима.
— Сканируй людей! — скомандовал он. — Нет времени, я должен…
— Сканируй их!
— Нет значков. Не персонал. Не уполномочены.
— Один из них должен излучать следующий энергетический рисунок, — начал Двойник мягко, — примерно такой, — он начал развертывать последовательность чередующихся положительных и отрицательных чисел. Отрицательные содержали очертания самого Двойника.
— Сканирую… Есть один такой.
— Пометь его и отслеживай.
— Но запрещенные команды! Магнитное поле теряет стабильность!
— Пусть продолжают.
Гарден лежал там, где арабы оставили его: на боку, локти связаны сзади, колени и лодыжки тоже связаны, длинная петля охватывала запястья и лоб, оттягивая голову назад. Он находился в темном чулане, где-то далеко от реакторного зала.
Дверь у него за спиной открылась, пропуская полоску света и какую-то тень. Затем закрылась.
Он попытался повернуть голову и посмотреть, но это движение затянуло петлю на руках и причинило боль. Он расслабился и уронил голову на цементный пол.
Под потолком зажглась лампочка в проволочной сетке.
— Том?
— Сэнди.
— Мне тебя так жалко.
— Что он от меня хочет? При чем тут я?
— Ты этого так и не понял?
— Нет, и пропади оно пропадом, что бы это ни было! Она опустилась перед ним на колени и низко наклонилась. Ее глаза изумленно округлились.
— Ты лжешь, Том Гарден. Ты всегда чувствовал в себе силу. Она — за пределами твоих лет, твоего тела. И ты это ясно ощущаешь, когда трогаешь камни. Ты не должен мне больше лгать.
— Только боль — вот что я чувствую, когда трогаю их. Боль, музыка, цвет — и это все.
— А что же ты еще хочешь?
— То есть?
— Могущество — это всегда боль. И музыка, и цвет, разумеется. Но прежде всего боль. Вопрос только в том, знаешь ли ты, как пользоваться этой силой? Или нет? Или же ты просто скрываешь от нас свое знание?
