Артем Каменистый - Адмирал южных морей
А лучше два парусника. Или даже три, а то и четыре. Мечты-мечты… Все купцы держатся вблизи берегов, не забираясь в открытое море.
Или мы и впрямь везучие дураки, или мои мечты наконец решили начать сбываться, но на следующий день чудо все же случилось.
Дело шло к вечеру, я прохлаждался на палубе, подставив солнечным лучам обезображенную рубцами коленку, лениво прислушиваясь к процессу обучения попугая плохим словам, коему предавались боцман с парочкой развеселых ребят. Зеленый жадно внимал крайне интересной для него информации, слушатели ржали не хуже лошадей, заживающую ногу ласкал ветерок, хотелось думать только о хорошем и прекрасном.
И вдруг этот сонный мирок взорвался от крика впередсмотрящего:
– Парус! Я вижу парус!
– Да подавись ты беременной селедкой! – взревел боцман. – Докладывай, как на корабле полагается, а не как у мамки в подоле!
– Впереди по курсу парус! Трудно судить, но с виду одномачтовик!
– Вот так уже лучше, а то не докладываешь, а воняешь свиным дерьмом! Сэр Дан, сэр Саед, впереди по курсу замечен парус.
Это боцман будто издевается над моими попытками наладить строгую дисциплину. Всем понятно, что не услышать криков было невозможно, но «дублирует по инстанции». Педант доморощенный…
И впрямь белое пятнышко на той линии, где то ли море переходит в небо, то ли наоборот. Горизонт подернут легкой дымкой, и не разобрать толком. Интересно, откуда впередсмотрящий взял, что корабль одномачтовый? Скорее на айсберг похоже или меловую скалу.
Корабль и впрямь оказался одномачтовым – это стало очевидно примерно через полчаса. А потом вдали, за ним, показались новые белые точки – две штуки. Тоже корабли, и тоже, если не врет впередсмотрящий, одномачтовые. Самые зоркие моряки, вглядываясь вдаль, один за другим начали сообщать, что первое судно, несомненно, галера – уж очень характерный корпус.
Галеры купеческими не бывают. Встречным курсом двигался военный корабль, и готов поспорить на что угодно: два других тоже не мирные мореплаватели. Мы напоролись на эскадру. Три против одного – на первый взгляд расклад, не оставляющий одиночке шанса на победу. Но это лишь на первый. Далеко за кормой, если приглядеться, видна россыпь парусов моего флота. Достаточно сковать противника боем, чуть задержать – и вскоре им придется отбиваться от превосходящих сил. К тому же у нас больше воинов в команде за счет свободных гребцов. Да и некоторые пассажиры умеют топором работать, а то и мечом. Плох тот оружейник, который не умеет обращаться со своими изделиями. Таким образом, даже если все сцепятся в абордаже (что очень неудобно), силы окажутся приблизительно равными. Бой с холодным оружием – дело далеко не мгновенное, да и героизма от нас не потребуется. Знай себе обороняйся, удерживай противника до подхода основных сил.
Вот такие мысли пролетели в моей голове, прежде чем обратился к Саеду:
– Друзей в этих водах у нас нет. Готовимся к бою. Надо постараться сцепиться с первой галерой, не дать ей уйти.
– Попробуем, – кивнул Саед. – Если они понадеются на превосходство в численности, то, может, и две захватим, а то и все три. Одного только понять не могу: что они делают в этих водах?
– Может, из набега возвращаются с севера. Обычная ота из трех галер. Они постоянно туда-сюда шастают.
– Непохоже. Оты ходят от проливов, а не напрямик. В открытое море выходить остерегаются. К тому же у этих очень уж специфический строй. Будто ищут кого-то или перехватывают. Растянулись патрульным треугольником. Так поступают, когда караулят противника или встречают своих, боясь разминуться.
– Не удивлюсь, если они нас караулят.
– В три вымпела против всей нашей эскадры? Демы не настолько безрассудны. Хорошо бы пленных поспрашивать, если они будут.
– А это не может быть авангардом серьезного флота?
– Все может быть, хотя сомнительно. Что здесь делать большому флоту? Только нас ловить. Тогда при встрече с нами дозор должен развернуться для доклада основным силам, оставив одну-две быстроходные галеры следить издали. А эти развернулись на нас, носом к ветру, опускают паруса и прут на веслах, ничего не боясь. Похоже, они приняли нас за своих, причем сразу, толком не рассмотрев. Раз так – значит, встречи с врагом они не ожидают. Только этим могу объяснить их поведение, хотя и не понимаю, зачем они приближаются. Я думаю, следует до последнего не убирать мачту. Сделаем это, лишь когда они поймут, что мы не союзники.
– Да, так и сделаем.
Перед боем здесь спускали паруса. Этим облегчалось маневрирование в динамичном сражении, где ветер то в корму задувает, то с носа. А съемную мачту убирали, чтобы не мешала стрельбе из баллисты, установленной в поворачивающемся станке. В нее, конечно, попасть трудно, но шанс был. Тем более что и многочисленные оттяжки могли подставиться.
Оптических инструментов в этом мире не знали. Разве что Конфидус с большим трудом вспомнил какого-то чудика, соорудившего из горного хрусталя что-то вроде призмы, после чего забавлял народ демонстрациями рукотворной радуги. Линзы, не говоря уже о более сложных вещах, никто не использовал. Здесь, если развернуться, на одних поставках очков можно состояние сколотить.
Применительно к нынешней ситуации можно было не опасаться, что кто-то, вооруженный биноклем или подзорной трубой, издали догадается, что с нашим кораблем что-то не так. Заметить остальные корабли эскадры тоже проблематично – мы сами с трудом могли рассмотреть их паруса. Примитивная до невозможности флажковая азбука использовалась редко и лишь на дистанциях не больше полукилометра, а по морским меркам это практически в упор.
Но все же демы заподозрили неладное еще до подхода на эту дистанцию. Саед, неотрывно следивший за вражеским кораблем, воскликнул:
– Они убирают мачту! Все наверх! Спустить паруса! Убрать мачту!
Моряки, до этого делавшие вид, что жизнь прекрасна, в связи с чем можно вообще не работать, засуетились, выполняя приказ. Теперь притворяться, что мы не враги, бессмысленно. По каким-то одним демам известным признакам нас опознали. Причем разворачиваться не стали, а занялись мачтой. Последнее время южане шли курсом строго к ветру и давно убрали мешающий им парус. Но мачта ничем не мешает, ее убирают лишь в единственном случае: если собираются сражаться.
До сих пор я в морском бою участвовал лишь однажды. К тому же дело было не на море, а на реке, у нас тогда было две галеры, а у противника одна, не говоря уже о подавляющем нашем превосходстве в численности. Тепличные условия, в отличие от нынешних.
Дымка на горизонте – это не к добру. Ветер крепчает на глазах, море, зеркально-спокойное поутру, пришло в движение, и волнение усиливалось с каждым часом. Абордаж раскачивающихся посудин – дело непростое, стрелять из баллист при этом тоже будет весело. И самое главное – не свалиться за борт. Даже в легких доспехах из кожи, укрепленной кое-где стальными пластинами, плавать не получится. Их, конечно, можно быстро скинуть, но одно дело заниматься этим на воздухе, не торопясь, и другое – барахтаясь на воде, а то и путешествуя ко дну. Видимо, не зря при слове «пират» представляется образ загорелого до черноты паренька с обнаженным торсом и в легких штанах – такой вряд ли утонет. Хотя чаще, конечно, треуголка, камзол, ботфорты, шпага – эдакий капитан Блад. Но заметьте, что тоже без железа.
