Джули Кагава - Железный король
— Вы пытались победить его? — Я уставилась на хрупкого старика, силясь представить, как это такая развалина умудрилась с кем-то сражаться. — Когда? Почему?
— Потому, что когда-то я был Железным королем, — терпеливо ответил старик и продолжил: — Меня зовут Феррум. Как ты наверняка заметила, я стар — древнее Машины, древнее всех Железных фейри. Видишь-ли, я первый рожденный в кузнечном горне в те времена, когда человечество впервые обнаружило железо. Я возник из людского воображения, из стремления покорить этот мир металлом, способным резать бронзу, как бумагу. Я видел, как мир изменялся, как люди делали свои первые шаги из мрачной глубины веков к свету цивилизации.
Я с удивлением слушала рассказ.
— Долгие годы мне казалось, что я такой один. Но человеку всегда мало... Люди всегда тянутся дальше, извечно пробуют новое. Появились другие, подобные мне, рожденные из мечтаний нового мира. Они приняли меня как короля, и долгие столетия мы жили скрытно, уединенно от остальных фейри. Я понимал, что если бы дворы фейри обнаружили наше существование, они бы объединились и уничтожили нас. Потом, с изобретением компьютеров, появились гремлины и пауки. Оживленные людским страхом перед чудовищами, обитающими в машинах, эти создания вели себя гораздо беспорядочней, отличались жестокостью и склонностью к разрушению. Они распространились по всему миру. Технологии шагали по планете, и вместе с ними рождались еще более новые, могущественные фейри: Вирус, Глюк и Машина, сильнейший из всех. Он не хотел скрываться. Он задумал покорить, завоевать Небывалое, разрушая все, встающее на его пути. Он стал моим самым могущественным полководцем, и пару раз мы с ним серьезно спорили. Мои советники советовали мне его изгнать, бросить в темницу, даже убить. Его боялись, и справедливо! Я же был слеп к опасности.
Старик тяжело вздохнул.
— В конце концов Машина обратился против меня. Он собрал вокруг себя армию подвижников, которые придерживались его убеждений, напал на мою крепость изнутри и перебил всех, кто сохранил мне верность. Мы пытались дать отпор, но оказались слишком древние, устарелые... Мы не сумели противостоять свирепой армии Машины. С высоты своего трона я следил за его приближением, зная, что вот-вот умру. Машина сбросил меня на пол, рассмеялся и пообещал, что убивать не станет, а позволит мне растаять, постепенно раствориться в забытьи и неведении, когда даже имя мое сотрется из человеческой памяти. Он занял мой трон, а я ощутил, что сила моя слабеет, утекает прочь, к Машине. Его признали новым Железным королем, а я с тех пор обитаю здесь. — Феррум обвел рукой пещеру и шебуршащих вокруг «хомяков». — В забытом подземелье, на троне из мусора, могущественный король старьевщиков. Благородная судьба. — Он горько усмехнулся. — Эти верные создания таскают мне бесполезные подношения и считают королем свалки. Они признали меня как своего правителя, но что толку? Эта мелюзга не способна вернуть мне трон, однако не дает мне растаять в забвении. Я не могу умереть, но едва выношу свою жизнь, осознавая, сколького лишился. Сколько у меня похитили! И все из-за Машины!
Он сгорбился на троне и закрыл лицо руками.
Старьевщики засуетились вокруг, взволнованно чирикая над стариком и поглаживая несчастного лапками. Я ощутила прилив сочувствия и брезгливой досады.
— Я тоже много потеряла, — сказала я, заглушая тихие всхлипывания старика. — Машина многое у меня отнял, но я не собираюсь сидеть и тупо ждать. Даже если он неуязвим, я сражусь с ним и любыми способами верну свое — или умру, сражаясь. Сдаваться я не намерена!
Хлипкий старик растопырил пальцы и уставился на меня сквозь щелочки. Плечи его вздрагивали от рыданий. Он хлюпнул носом и отнял ладони от лица.
— Тогда уходи, — с мрачной обидой выпалил Феррум. — Я тебя не держу. Может, одинокая девчонка преуспеет там, где проиграла армия! — Он расхохотался, неприятно, раздражительно и горько. — Удачи, дурочка! Если ты меня не слушаешь, то здесь тебе не место! По тайным туннелям, пронизывающим наши земли, мои подданные проводят тебя до крепости Машины, к твоей верной гибели. Уходи, ты мне надоела!
Я не стала кланяться, не поблагодарила его за помощь, а отвернулась и пошла из пещеры вслед за старьевщиками, чувствуя спиной ненавидящий взор свергнутого правителя.
Мы брели по бесконечным туннелям. Краткая передышка у прежнего Железного короля не восстановила мои силы. На редких привалах я старалась урвать минутку сна. Старьевщики совали мне какие-то странные грибы — их белые шляпки светились во мраке, а на вкус напоминали плесень, но зато давали возможность видеть в чернильной темноте, как будто в неярких сумерках. Мой фонарик вскоре замигал и погас, а новые батарейки взять было неоткуда.
Я утратила всякое ощущение времени. Пещеры и туннели слились в огромный лабиринт без единого выхода. Даже если удастся проникнуть в крепость Машины и вызволить Итана, обратной дороги нам не найти.
Наконец туннель привел меня на каменный мост над широкой пропастью, дно которой щерилось зазубренными скалами. Вокруг, на стенах и потолке, в опасной близости от меня, скрипели и вращались гигантские железные шестерни; пол под ногами вибрировал. Шестеренки, размером в три человеческих роста и больше, оглушительно клацали, точно внутренности гигантского часового механизма.
«Должно быть, мы находимся под крепостью Машины, — сообразила я и с трепетом огляделась. — Интересно, зачем тут эти штуки и рычаги?»
Меня подергали за рукав; вожак «хомяков» махнул через мост и чирикнул что-то неразборчивое. Дальше старьевщики провожать не могли, придется идти самой. Я кивнула, что все поняла, и сделала шаг вперед, но человечек снова схватил меня за руку и, не отпуская, зачирикал что-то остальным. Два старьевщика вперевалку подошли ко мне и стали выуживать что-то из хлама на спинах друг у друга.
— Все нормально, — сказала я. — Мне не нужно ничего...
И осеклась.
Первый старьевщик вытащил из-за спины длинные ножны: знакомый эфес отсвечивал иссиня-черным. Я затаила дыхание.
— Это...
«Хомяк» торжественно вручил ножны мне. Я схватила за рукоять и выдернула меч — подземелье озарилось бледно-голубым свечением. Лезвие по краям покрылось изморозью, а у меня комок подступил к горлу.
«Ах, Ясень...»
Я спрятала меч в ножны и с мрачной решимостью закрепила у себя на поясе.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Человечки щебетали вокруг меня, но не уходили прочь. Вожак вдруг махнул второму, меньшему из двоих «хомяков». Тот кивнул, полез за спину, потащил оттуда слегка потрепанный лук и...
У меня едва не выскочило сердце. Человечек протянул мне волшебную дубовую стрелу, покрытую липкой маслянистой слизью, но целую и невредимую! Я с благоговением приняла ее. Голова кружилась. Мои проводники не отдали все это Ферруму, а сберегли для меня. Стрела пульсировала у меня в руке, такая же живая и смертоносная.
