Судьба - Буджолд Лоис Макмастер

А затем Роик вдруг представил себе видение хаоса, который посеяло появление милорда, в глазах хозяев криокорпораций. Они-то считали, что все у них под контролем и колпаком, а тут вдруг появляется неизвестно кто откуда ни возьмись – и бац! Такая картинка вызвала у Роика улыбку, правда, Либер, увидевший ее, почему-то боязливо отшатнулся.

Уголком глаза Роик заметил мигалки флаеров службы спасения, сворачивающих на улицу, они будут здесь через несколько секунд.

– Растворитесь в толпе, встретимся у заднего крыльца, – сказал он Либеру и тут же последовал собственному совету.

Правда, раствориться в такой толпе было сложновато, он возвышался на голову надо всеми, да и выглядел на сто лет моложе любого из пациентов. Впрочем, вокруг происходило столько всего интересного, что никто не обратил на него внимания.

Либер отстал от него всего на несколько шагов.

– Это что, все? – спросил он.

Роик кивнул:

– Остальным займется милорд. Парализатор может отдохнуть. – Роик остановился на мгновение, гордясь выполненной работой. – Теперь в дело вступают слова. А это не по моей части. – Подумав, он добавил: – И слава богу.

Джин открыл глаза. Над ним висел потолок. Повернув голову, увидел, что находится в послеоперационной. Потрогал лицо. Кожу покалывало. Несколько раз открыл и закрыл глаза – с трудом, хотя не сказать, что ему больно или что кружится голова. Не сказать и что чувствует он себя хорошо. Скорее как-то муторно. Похоже, его положили на одну из узких и высоких кушеток. Простыни на ней не было, и старый хрупкий пластик неприятно касался кожи.

– Как ты себя чувствуешь, Джин?

Он привстал на локте. Мама склонилась над кушеткой. Она снова надела фильтр-маску, плотно затянула халат и теперь тревожно разглядывала сына.

– Вроде ничего.

Он опять потер лицо ладонью, потом почесал макушку – там, где его таскали за волосы, еще болело.

Мина подскочила и остановилась, прижавшись к маме и с интересом разглядывая брата.

– Оруженосец Роик тебя подстрелил. А я раньше не видела, что кого-нибудь взаправду подстрелили.

Джин тоже не видел. Ощущение было непривычным. Впервые он подумал, как, должно быть, чувствовал себя Майлз-сан, попав под разрыв иглогранаты. Конечно, это тебе не какой-нибудь там парализатор. Однако в глазах встала жуткая картина: перед ним – суровое лицо Роика, внутри – ощущение беспомощности, мысль, что слишком поздно и кто-то тебе совсем неподвластный сейчас выключит свет… Чувство было не из приятных, и мальчик нахмурился.

– Перелома нет, – послышался голос Ворона-сенсея.

– Так я и поверил, – ответил голос Форлинкина.

Повернувшись, Джин увидел обоих за соседним столом. Форлинкин сидел выпрямившись, ноги свисали. Пиджак с широкими рукавами был отброшен в сторону, рукава рубашки закатаны. Ворон-сенсей стоял перед ним, ощупывая левую руку, Форлинкин придерживал ее, словно защищал.

Форлинкин уже умылся, и от когтей Нефертити остались лишь три тонюсенькие красные бороздки под блестящим слоем прозрачного пластикового бинта. Зато воротник рубашки весь пропитался кровью, да и по всей одежде виднелись засыхающие пятна, так что Джин почувствовал себя по уши виноватым за свою подопечную.

– А вот синяки будут великолепные, – продолжал Ворон-сенсей.

– И все из-за лома… Мне повезло, что голову не проломили.

– Форлинкин-сан нашел других ниндзя, – просветила брата Мина. – Они сражались. Форлинкин-сан победил.

Форлинкин повернул голову и печально ей улыбнулся.

– Повезло мне, а не «ниндзя». Ими оказались парочка наемных головорезов из местного отделения ООНН. Похоже, наконец-то дорвались до приведения в действие своего главного лозунга.

– А я думал, их всех выловили и арестовали после похищения людей с конференции, – удивился Ворон-сенсей.

– Вероятно, это была особо радикальная группа. Полагаю, они и в лучшие-то времена не очень организованы, – ответил Форлинкин и добавил, обращаясь к Джину: – Я нашел их обоих на другом конце здания, примыкающего к твоему убежищу. Они вооружились дополнительной горючей жидкостью и как раз пытались высадить дверь и забраться в подземные тоннели. Если бы негодяям удалось задуманное, все хлебнули бы беды.

Ворон снова удивился:

– Как же они рассчитывали выбраться живьем?

– Трудно сказать. Похоже, заблудиться там – проще простого. Но пожарные очень быстро справились с огнем в здании теплообменника, стоило только мне сказать, что они имеют дело с астеризином. Ну и гадость, этот астеризин. Водой его гасить ни в коем случае нельзя. То-то оказался бы сюрприз для пожарных, возьмись они тушить его водой. Чую, примутся они за эту ООНН прямо с утра пораньше.

Тут настал черед удивиться Джину:

– А зачем понадобился лом? Дверь в соседней стене всегда не заперта.

Форлинкин поморгал, а затем расхохотался и тут же поморщился, коснувшись исцарапанного лица.

– Ну и хорошо, что в тот момент никто из нас об этом не знал. Когда я отобрал у них лом, осталось только дождаться полиции. Да и пожарные с превеликим удовольствием помогли мне их задержать. Поджигатели заложили охранников «Нового Египта», мол, те их наняли. Поджог явно был отвлекающим маневром от похищения Либера, хотя, подозреваю, кое-кто из «освободителей» распалился и переусердствовал, следуя инструкциям. Все равно это хорошая ниточка, ведущая к главарям, на которых охотится Лорд-Аудитор Форкосиган.

Мама потерла лоб, и морщинки явственно проступили вокруг глаз.

– Если только им не удастся все это вновь замять.

– Подозреваю, в этот раз не удастся, – ободряюще улыбнулся Форлинкин.

– А где Нефертити? – внезапно забеспокоился Джин.

Мина указала под стол, встроенный в дальнюю стену, вместе с какими-то полками и шкафами. Из темноты слышалось рыкающее урчание.

– Прячется. Может, у тебя получится вытащить ее оттуда, когда успокоится? Я пыталась выманить ее едой. Думаю, Нефертити сейчас не хочет есть.

Ворон-сенсей обошел стол, улыбнулся Джину и осмотрел его: заглянул под веки, пощупал пульс.

– Голова не болит? Не тошнит?

– Кажется, нет.

Джин ощупал онемевшее лицо и обнаружил полоску пластикового бинта на шее.

– До свадьбы заживет, – заверил Ворон-сенсей.

– Лицо слегка онемело.

– Это нормально, через час пройдет. А если нет, то скажи мне. – Ворон-сенсей помолчал и откашлялся. – Лорд Форкосиган попросил передать, когда ты проснешься: те несколько минут задержки, которые дали вы с Миной, сыграли решающую роль. Так что, как выяснилось, вы – спасатели.

– Ух ты!

Мина явно была довольна.

Ворон-сенсей кивнул:

– Если бы они успели вытащить вас из здания прежде, чем мы подоспели, все превратилось бы в долгую, опасную погоню. Это одно из его армейских выражений, оно значит, что нам пришлось бы попотеть, гоняясь за вами. Однако он и от этого бы не отказался. Лорд Форкосиган, знаете ли, настойчивый человек.

Тут Джин сел, выпрямившись. В стеклянной палате рядом с маминой палатой были оба охранника «Нового Египта». Джин отпрянул было в страхе и тут же увидел, что бездыханный Ганс лежит на полу, Оки сидит, руки связаны за спиной, плечи понуро опущены, громила ни на что не обращает внимания.

Еще одна картинка прошла перед глазами: их всех тащат в фургоне без окон бог знает куда, а потом маму опять забирают… Он испуганно сглотнул, да так, что бинт натянулся на коже. Он и сам не верил в исход схватки с громилами, тогда битва казалась совершенно напрасной, но ведь они не сдались…

Тут объявился и сам Майлз-сан, порывисто шагая, как всегда, прикрытый Роиком с тыла. Оки не поднял глаз, и Джин вспомнил, что стеклянные палаты звуконепроницаемы.

– Ага, – сказал Роик, улыбнувшись Джину и дружелюбно махнув ему. – Очнулся? Очень хорошо.

В ответ Джин лишь нахмурился, не в силах отогнать от мысленного взора картину, на которой Роик целится парализатором сквозь него, будто вообще его не замечая. Роик немного погрустнел и перевел улыбку на Мину, на сей раз добившись лучшего результата. Может, это не улыбка вовсе, а маска? Какой из Роиков настоящий: улыбчивый здоровяк или тот, расчетливый, страшный, бездушный?