Говард Лавкрафт - Мифы Ктулху (сборник)
Вознесенный на волну нового страха, квази-Картер забыл о только что пережитом ужасе от распада собственного «я». Он осознал силу Всего-в-Одном и Одного-во-Всем в безграничности бытия и существования, заключающего в себе не только время и пространство, но и все мироздание с безмерностью его характеристик, превосходящей любые фантазии и модели математиков и астрономов. Возможно, именно это в древности жрецы тайных культов называли Йог-Сототом и передавали это имя шепотом из уст в уста; ракообразные обитатели Юггота почитали как Запредельное Существо, а призрачный разум спиралевидных туманностей обозначал непереводимым знаком, – но множественный Картер понимал, сколь относительны и неточны все эти определения.
И вот Сущее обратилось к множественному Картеру, направляя ему мыслеволны, пышущие ярким пламенем и гремящие раскатами грома, – сгустки энергии, едва не разрушившие его свой неистовой силой, но при этом в них прослеживался тот же неземной ритм, в такт которому раскачивались Древние и мерцали их нимбы в том загадочном месте после Первых Врат. Словно бы множество солнц, миров и вселенных сосредоточились на одной точке, чтобы уничтожить ее в порыве гнева. Однако этот величайший страх полностью затмил предыдущие его страхи, его обжигающие волны изолировали Картера Завратного от его двойников и отчасти вернули ему ощущение собственного «я». Довольно скоро он смог прислушаться к накатывающим на него волнам и транслировать их в понятные ему речевые формы, и тогда ужас и отчаяние понемногу начали опадать. Страх уступил место благоговению, а то, что недавно казалось кощунственным извращением, на поверку оказалось невыразимо величественным.
– Рэндольф Картер, – словно бы говорилось ему, – мои представители на твоей планете, Древние, прислали тебя сюда, хотя тебе предстояло вернуться в излюбленные уголки своих утраченных грез, ибо ты, обладая неведомой многим людям свободой, возвысился до более великих и благородных желаний и поисков. Ты жаждал плыть по златоструйной реке Укранос, отыскивать заброшенные города в орхидейных дебрях Кледа и взойти на опаловый трон Илек-Вада с его бесчисленными куполами и сказочными башнями, грандиозно вздымающимися к единственной алой звезде на небосводе, чуждом твоей Земле и вообще твоему миру. Сейчас, преодолев двое Врат, ты наверняка мечтаешь о нечто еще более грандиозном. Ты явно не сбежишь, как ребенок, если увиденное не совпадет с твоими любимыми снами, а найдешь в себе мужество принять сокровенные тайны, лежащие в основе этих видений и снов.
Мне по душе твои устремления, и я готов даровать тебе то, что даровал одиннадцати существам с твоей планеты, из которых только пять можно назвать людьми или подобными человеку. Я также готов открыть тебе Предельную Тайну, знакомство с которой губительно для слабых духом. Однако прежде чем ты познаешь эту последнюю – и самую первую – из тайн, подумай и сделай свой выбор. Ты пока что способен вернуться назад, не сняв пелену, закрывающую глаза.
V
Мыслеволны внезапно стихли, оставив Картера в одиночестве и внушающей ужас тишине, полной ледяного безмолвия. Можно было подумать, что во все стороны от него простирается лишь пустота, но неутомимый искатель знал, что Сущее по-прежнему здесь. Спустя мгновение он нашел слова для послания, которое мысленно отправил в бездну:
– Я принимаю это. Я не отступлю.
Мыслеволны вновь стали накатывать на него, и Картер понял, что Сущее услышало его. Безграничный разум сразу же направил ему целый поток информации и пояснений, распахнувший перед ним новые горизонты, позволяющий охватить мысленным взором недоступные раньше сферы космоса. Он узнал, насколько наивны и ограниченны его представления о трехмерном мире и что существует великое множество иных направлений помимо известных всем «вверх-вниз», «вперед-назад», «направо-налево». Ему была наглядно продемонстрирована мелкость и ничтожность земных богов с их жалкими человеческими пристрастиями – ненавистью, гневом, любовью и тщеславием, жаждой поклонения и жертвоприношений – с их претензиями на слепую веру почитателей вопреки рассудку и природе.
Хотя бо́льшая часть впечатлений транслировалась Картеру в словесной форме, были среди них и такие, которые он воспринимал непосредственно через чувства. То ли зрение, то ли воображение помогали ему проникать в измерения, недоступные человеческому зрению и разуму. Теперь, созерцая бездонную тень, прежде казавшуюся ему сферой вихря хаотических сил или областью полной пустоты, он ощущал в ней небывалую мощь, способную потрясти самые сокровенные чувства. Картер словно находился в какой-то особой точке обзора и смотрел оттуда на гигантские формы, затмевающие любой фантастический вымысел и непостижимые земным рассудком. Всю свою жизнь он посвятил исследованию тайн, но был бессилен понять природу этих явлений. Сквозь пелену прежних представлений постепенно он начал понимать, каким образом маленький Рэндольф Картер, оставшийся в 1883 году в усадьбе близ Аркхема, мог одновременно являться призрачным очертанием на псевдошестиугольном пьедестале за Первыми Вратами, и Картером, пребывающим пред лицом Сущего в безмерной бездне, и всеми прочими Картерами, доступными его мысленному восприятию.
Затем потоки мыслеволн стали более интенсивными, само понимание его усилилось, и вдруг он понял суть всего многообразия своих сущностей и обличий, лишь малой частицей которого было его данное воплощение. Ему было объяснено, что любая форма в пространстве образуется сечением какой-то фигуры с большим количеством измерений. Квадрат – это результат сечения куба, а круг – сечения сферы. Трехмерный куб и сфера образуются сечением четырехмерных фигур, о чем люди до сих пор лишь догадывались и случайно прозревали. Четырехмерные фигуры создаются посредством сечения пятимерных и так далее, вплоть до головокружительной безмерности прообразов. Мир людей и людских богов лишь малая грань ничтожно малого явления – трехмерное сечение того, что расположено за Первыми Вратами, где Умр ат-Тавил навевает сны Древним. Люди называют это жалкое сечение реальностью, отвергая многомерный подлинник как бредовый вымысел, хотя все обстоит прямо противоположным образом. То, что они считают сущностью и реальностью, на самом деле есть иллюзия и призрак, а то, что на Земле называют иллюзией и призраком, – и есть сущность и реальность.
Время не движется, а стоит на месте и не имеет ни начала, ни конца. Нам только кажется, что его движение приводит к переменам. Это земное заблуждение. Да и само время всего лишь иллюзия, ибо зажатые в трехмерности мира люди полагают, будто прошлое сменяется настоящим, а настоящее будущим. Людям кажется, что время идет, поскольку они наблюдают изменения, но это тоже иллюзия. Все, что было, есть и будет, существует одновременно.
Эти откровения провозглашались Картеру с божественной величественностью, не давая ему возможности усомниться. Даже если ему не удавалось до конца уразуметь суть какого-то откровения, он ощущал непреложную правоту крайней реальности космоса и знал, что она способна опровергнуть все прежние узкие взгляды и косные представления. Да разве сам он не чувствовал неподлинность земных понятий и не стремился вырваться из их плена?
Выдержав долгую паузу, мыслеволны продолжили питать его знаниями, сообщая, что перемены, которым обитатели трехмерных миров придают столь большое значение, – всего лишь функция их сознания, которое воспринимает явления под разными космическими углами. Подобно тому как результат сечения конуса – получится ли круг, эллипс, парабола или гипербола – зависит от угла сечения, реальность кажется изменившейся от малейшего сдвига космического угла. Сознание обитателей миров с малым числом измерений оказывается сильно ограниченным, ибо они не способны управлять углом зрения. Только очень немногие, овладевшие тайными знаниями, понимают, как контролировать угол восприятия, и потому способны вырваться из власти времени и перемен. Но силы и сущности за Вратами способны менять угол зрения по своему желанию и видеть космос как фрагментарно, раздробленным на частицы, которые вы зовете событиями, так и неизменным и целостным.
Наступила следующая пауза, и Картер начал осознавать, что приблизился к пониманию столь напугавшей его утраты цельности своего «я». Интуитивно соединяя разрозненные фрагменты открывшейся истины, он становился все ближе и ближе к разгадке. Картер понял, что смог бы узнать о мириадах своих воплощений еще за Первыми Вратами, но чары Умр ат-Тавила уберегли его от этого потрясения, чтобы страх не помешал ему открыть серебряным ключом Предельные Врата. Желая лучше разобраться, что связывает столь различные его воплощения – находящегося сейчас за Предельными Вратами призрака на шестиугольном пьедестале, мальчика из 1883 года, немолодого мужчину из 1928 года, далеких пращуров, безымянных существ из иных эпох и иных миров, – он обратился к бездне с мысленными вопросами. Сущее ответило ему новым потоком мыслеволн и постаралось разъяснить природу этой связи, едва ли постижимой земному уму.
