Жаклин Лихтенберг - Зелеродов рок
— Вероятно, понял, что на этот раз я его не послушаюсь. Он не любит спорить со мной.
— Раньше это никогда его не останавливало.
— Раньше чего?
— До того, как он счел меня обреченной.
— Он сказал тебе это?
— Он сохранял мне жизнь только для того, чтобы я решила проблему.
— Вздор. Клид — целитель!
— Тогда, почему, по-твоему, он не прогоняет тебя?
— Наверно, решил, что от меня есть какая-то польза.
— Или по крайней мере не будет большого вреда.
— Ты не проиграла. Не твоя вина, что у Тектона не хватает проводников.
Валлерой обнял ее за плечи. Клид приближался к поворотному пункту, поэтому Валлерой не испытывал физическое влечение, но любовь его не стала меньше. Он позволил своим полям поддерживать ощущение полноты жизни в ее системах, в то же время не сливаясь с ее полями.
Эдива поудобнее устроилась в его объятиях, а он вдыхал запах ее волос, удивляясь, как мог до сих пор жить без этих ощущений.
— Хью? — наконец произнесла Эдива.
— Хм-м?
— Не хочу умирать, не испытав твоей передачи.
Он сразу распрямился.
— Ты знаешь, что это невозможно.
— Какая разница, если произойдет шен — прекращение передачи? Я предпочитаю быструю смерть… — Проведя щупальцами по его волосам, Эдива посмотрела в глаза Хью. — Мой дядя и двоюродный брат. С ними было, как со мной: нарушения в приеме передач, болезнь, боль, рвота, паралич. Никто не мог им помочь. Папа говорил, что это наследственное. Сам он умер рано, до того, как такое могло с ним случиться. Теперь моя работа завершена, я умру спокойно. Но я все время думаю, каково это — получать твою передачу.
— Я никогда… не хочу, чтобы ты умерла.
— К следующему лету умрет весь мир.
— О, Эдива.
Он крепче прижал ее к себе.
— Мне следовало это предвидеть, — сказал Клид, злиння Хью и Эдиву. — В ходе переворота я разбросал проводников и товарищей, которых готовил к передачам для Эдивы.
— Нам нужно что-то сделать с ее депрессией, — заметила Райза. — Она склонна к самоубийству.
— Поэтому я сейчас и не прогоняю от нее Хью. Он последнее, что у нее осталось. Сомневаюсь, чтобы она понимала, как много он для нее значит.
— В таком состоянии она и не может понять.
— Признаю, — сказал Клид, — я не безупречен в решении проблем Эдивы. — Он опустился на стул. — Райза, как по-вашему, я способен объективно оценивать Хью?
— Не думала, что вы способны понять свою необъективность. Относительно Хью вы всегда считали себя непогрешимым.
Клид мрачно улыбнулся.
— Но если вы это знаете, то почему ведете себя так, будто знаете ответы на все вопросы?
— Мне не хотелось бы так выглядеть.
Он повесил голову, и ощущение полноты жизни в его полях поблекло.
Райза никогда раньше не злиннила в Фаррисе такую реакцию. Это ее встревожило.
— Простите. Я не хотела…
— Вы были правы — тогда, в пути. Мы с Хью гораздо ближе к легендарному оруэну, чем я думал. Жить и действовать энергично — я не могу этого без Хью. Не хочу так жить, и он тоже не хочет.
Райза не знала, как ответить. А Клид продолжал:
— Эдива — это проблема, какой у вас с Серджи никогда не было. Я не могу вынести боль, которую испытывает из-за нее Хью; я с самого начала знал, что она не выживет. Но она делает его таким живым, каким он не был с самой смерти Эйши. Мне нужна эта его живость.
— А кто такая Эйша? — спросила Райза.
И он рассказал ей о своей первой встрече с Хью — полицейским оперативником, дженом, получившим задание спасти Эйшу, женщину, которую он любил, вырвать ее из рук лицензированных рейдеров. Райза узнала, как Хью преодолел свой страх перед саймами, спасая Клида от истощения, давая ему передачу, которую считал смертельной для себя. Теперь Райзе стали ясны некоторые аспекты их взаимоотношений — как Клид мог принимать передачу Корина, бессердечно оставив Хью с Мюриин — «потому что Хью способен сделать все, что угодно, если нет альтернативы». Ясно стало и то, почему Клид, ставший косвенной причиной смерти жены Хью, так стремится спасти Эдиву.
Райза видела в нейгере Клида то, чего раньше не могла злиннить. «Он совсем не холодный и бессердечный. Он не выносит боли других и потому причиняет боль самому себе». Она не могла восхищаться таким отношением, но не могла и осуждать его.
— Может быть, — продолжал Клид, — заботы о здоровье Эдивы мешали мне полностью отдаваться делам территории, и может, именно поэтому я не замечал недостатка проводников, пока мы не захватили власть. Но, Райза, я знаю, что решение прямо у нас под носом, и не могу его увидеть!
В это мгновение его нейгер очень сильно заколебался. Райза ахнула. Она злиннила Клида со всей своей новой чувствительностью. Серджи встал между ними и Эдивой. Райза с трудом восстановила самоконтроль и увидела, что Эдива бьется в судорогах. Она побежала к ней вслед за Клидом.
Хью склонился к Эдиве. Клид подошел с другой стороны, уравновешивая поля. Он знаком попросил Райзу встать против него.
— Она выбрасывает селин — третий раз за последний месяц. Держите ее вместе со мной.
Райза сделала знак Серджи и извлекла Хью из путаницы полей. Клид послал его за носилками, и Эдиву перенесли в больницу. Райза заворожено наблюдала за тем, как Клид определяет необходимое содержание лекарств, сопоставляя с напряжением полей, чтобы снять судороги. На это потребовалось всего двадцать минут, и Клид ошибся только раз. За эти полчаса Райза узнала больше, чем за тренировки в течение всей жизни.
Клид дал Хью точные указания, как держать Эдиву в спокойном состоянии.
— Побудешь с ней, пока мы обсудим следующие шаги?
Хью шепотом ответил:
— Клид, разреши ей получить передачу от джена.
— Мы обсудим это. — Он взял Хью за плечи. — До моего возвращения ничего не делай.
Хью перевел взгляд со спокойного лица Эдивы на мрачное и напряженное лицо Клида и кивнул, но Райзе показалось, что это совсем не знак согласия.
Валлерой смотрел, как за ними закрывается дверь. Это последний шанс Эдивы.
Они ничего не добьются, отодвигая горький и неизбежный конец. Он отчетливо вспомнил мгновение, когда решился дать передачу Клиду, хотя считал, что Клид при этом убьет его. И в ходе этой передачи он впервые начал понимать, что такое потребность и как выглядит мир с точки зрения сайма. Тогда он не знал, что единственный способ избежать смерти в убийстве — это пожертвовать свою жизнь.
Теперь, закончив свою работу, Эдива готова отдать свою жизнь, как был когда-то готов он. Легкая смерть и возможность в последний раз получить удовлетворение — неужели этого он не может дать любимой?
