Владимир Михайлов - Заблудившийся во сне
Я решил, что пришла пора говорить решительно и твердо. Пока он не поднес мне еще каких-нибудь неожиданностей.
Он откликнулся:
— Есть, не спорю. Но — в медленном, плавном, постепенном передвижении. А если мы хотим достичь желаемого — должны действовать быстро. Учти: нам до того макрокона очень неблизко. Очень.
— Где мы сейчас находимся? Свое-то местоположение ты знаешь?
Он пожал плечами:
— Вопрос серьезный. Не знаю только, как на него ответить. Как я называю это место — для тебя лишь звук пустой, у вас ничего такого не сохранилось, а в этих временах география еще не написана, да и не сказано, что вообще когда-нибудь напишется здешняя история с географией. Мы ведь с тобой сейчас — в нереализованном прошлом, а оно порою отличается от реала весьма круто. Как же я тебе растолкую?
— Да очень просто. Для начала нарисуем хронографическую карту — чтобы найти общие точки с реализованным временем. Потом…
Он прервал меня:
— Не получится. Нет таких точек. Поверь.
Я призадумался. И сказал:
— Ну тогда придется вернуться к примитивной географии: уж там-то совмещение наверняка возможно. Вот смотри…
Я, привстав, подобрал у очага прутик и на земляном полу нарисовал по памяти очертания Евразии — неточно, разумеется, но узнаваемо. — Вот на этом и укажи — хотя бы примерно. — И я протянул прутик Минаеву.
Тот посмотрел на чертеж, насмешливо сощурившись.
— Это что же ты такое изобразил?
— Да ладно притворяться, господин туземец, — сказал я. — Карты мира не видал?
— Может, это и похоже на тот свет, в котором мы обитаем… или обитали в Производном Мире. Но оттуда я ушел. А ты оказался в моем. Он — вовсе не такой…
Лесовик взял наконец прутик и рядом с моей картой уверенно изобразил другую: круг — и в нем совсем иные очертания.
— Вот он, мир. И в нем могу указать тебе точно. Только сам видишь — с твоим он плоховато совмещается.
И в самом деле, общего было мало: не Европа и не Азия, а некое блюдо, окаймленное горами, ближе к центру — равнины, а в средней части — нечто продолговатое: море? Средиземное?
— Допотопные представления, — невольно вырвалось у меня.
— Неужели? — На этот раз в голосе лесовика была явная насмешка, и он даже не пытался скрыть ее. — Выходит, до сих пор я с тобой только зря время терял — хотя и хвалишься ты, что ремеслом хорошо владеешь. Ремесло-то, друг Остров, — еще не искусство, так? Никак не можешь уразуметь простой истины: тот мир, явный, там и остался, где мы его покинули, а тут — совсем иное бытие, другой мир, прости уж — живем, как умеем. Явной меркой здесь ничего не измерить, поверь на слово. Вы ведь там, у себя в Институте, только в теории знаете, что здесь, в Снах, миров существует столько же, сколько есть чисел в математике, — то есть так много, сколько можно вообразить. Всякий мир — плод творчества, а творчество и есть — фантазия. Так что… Но зря я это тебе сейчас говорю: не готов ты еще. Твое воображение замкнуто в небольшом пространстве, а настоящее — то, что творит миры, — включает в свое пространство все сущее — и еще место остается. Только тебе надо головой о множество стенок побиться, раздвигая этот твой шарик… Думаешь, разбегание Галактик — чистая физика? Да нет, это просто отражение другого действа — расширения духа, каждого в отдельности — и всеобщего вместе… Ну как — дошла до тебя хоть малость?
Я был вынужден медленно покачать головой.
— Слушай, Минаев… ты кто: в самом деле шофер Груздя? Или?..
Он усмехнулся:
— Тайна сия велика есть. А многия знания, как ты помнишь, таят в себе многия печали. И, кстати, к делу это совершенно не относится. Как древний мир, в котором мы сейчас хотим найти следы Груздя, выглядит — я тебе изобразил. Если там вытянем пустышку, то, как мы уже говорили, придется перемещаться уже в иную систему, в эпоху Луев. А пока — вот туда, куда я показал. Не веришь? Ладно. Хочешь убедиться?
— Командуй, — позволил я, без особой радости, впрочем.
— Приступаю. Готовимся к переходу. Только переход будет не совсем обычным, не таким, к каким ты привык — из одного миникона в другой в том же макроконе, или, самое большее, на соседний уровень. Сейчас ситуация в обозримом Пространстве Сна такова, что нужный макрокон находится отсюда дальше, чем тридцатый век. И если мы хотим успеть вовремя, нам придется пролететь через целых четыре слоя: два — туда, и еще два — обратно, чтобы попасть в нужный миникон, но уже совсем в других координатах. Ладно, я лучше объяснять вообще не стану, не то у тебя голова кругом пойдет… Скажу только: даже при таком варианте я не уверен, что нас не попытаются перехватить. Но уж если пойдем обычным ходом — наверняка в нас вцепятся, а если и доберемся, то опоздаем наверняка. Это нужно понимать.
— Ну, кое-что мы и сами уже поняли! — не утерпел я, чтобы не возразить.
— Мало еще поняли. Так что предстоит тебе поработать изрядно. Однако не сразу. Придется, пожалуй, повоспитывать тебя немножко — не то какой-то ты в душе… слишком взъерошенный. Да, так и быть. Ну а пока — спокойной тебе ночи, дример Остров… Не забудь: переход будет серьезным, по программе «Хождение за четыре уровня». Дай волю подсознанию, не упирайся, иди за независимой памятью — и все обойдется лучшим образом…
Откровенно говоря, мне стало чуть страшновато. Даже «падение в бездну», которое произошло у канувшего неизвестно куда Веника, — испытание нелегкое. Недаром и самым опытным из дримеров приходилось пользоваться им очень редко — и воспоминания о нем ни у кого не оставались приятными, в том числе и у меня — скорее всего, из-за того липового астронавта. Но по сравнению с перебросом через четыре уровня «падение в бездну» — детские игрушки. Так думал я, хотя сам этот процесс представлял себе достаточно смутно. Не то чтобы мне не приходилось раньше переходить через уровни. Но тогда у меня было времени навалом, и я медленно одолевал их, ступеньку за ступенькой. Это было несложно. Тут предстояло совсем другое.
Из теории я знал, что такой перелет основывается прежде всего на усиленной работе генетической памяти. Но перенапряжение ее, как правило, не сходит с рук.
И крайне нелегко и опасно — дать волю подсознанию, совершенно отключить рассудок…
Но — пусть будет так, раз уж без этого нельзя.
Похоже, Минаев догадался, что мне стало не по себе. И поспешил успокоить:
— Это не сейчас. Остров. Мы и так сидим глубоко в минувших макроконах, и отсюда до Эллады доберемся, как говорится, своим ходом. А вот если оттуда придется срочно перебрасываться к мушкетерам — нам без прыжка не обойтись. Но это когда еще… А сейчас делай все так, как ты умеешь. Переход на один уровень.
