Михаил Бобров - Краткая история Арды
— …Подставляй котелок, быстрее, гречка убегает!
— …На второй год, сразу после Долгой Зимы, Курицы могли бы часть команд перекупить. А теперь, только мы на ноги встали, нас опять назад отбрасывают! Мы деремся за право жить по-своему, и в этом не только рыцари с оборотнями, в этом мы все едины!
— … Норвежец крут! Лесник за ним ездил, так даже он викингов найти не смог!
— Жаль. Викинги, говорят, уже робота уделали.
— Тоже мне диво! Роланд пятерых сложил, а город все равно не спас.
— …Кто будет есть, гоните посуду.
— …И Боярину песец… Наши ходили в Рось — даже фундаментов не осталось.
— …Не лезь в мешок, сахар рассыплется.
— …Зато Эмин Майл не разрушен, и люди там все живые.
— Кому война, а Кроту мать родна.
— Ну, Крот все-таки нейтралитет держит, по крайней мере, нам паром и продукты дал без звука. А Кога-рю вообще Курицам на корню продались. Вот где суки!..
— Не скажи: они с самого начала под Луфиенский фасон волосы стригли, ни от кого не прячась.
— У нас стрижка тоже самурайская, но вот мы здесь, а они там!
— И что тебе Финрод сказал? — внезапно поинтересовался Всадник у Веланда из Осгилиата.
— Что столицу, в крайнем случае, можно перенести в крепость Батт — если Лесник захочет. Осгилиат, конечно, поплачет, но согласится. Мы такую роль не вытянули. — во внезапно упавшем вокруг них молчании сказал Кузнец.
— А почему ты решил, что Фангорн такое вытянет?!! — изумился Лесник. — Подождите, джентльмены. У меня такое ощущение, что вы просто не понимаете проблемы. Вот представьте, что мы построили какую-то единую структуру, планетарное правительство или что-то такое. Рано или поздно любая структура застывает в развитии; наша неизбежно окостенеет тоже. Мы подровняем под единую гребенку все команды, и вместо витражного окна получим монолитное стекло серо-буро-малинового цвета. В истории полно примеров!
— Раз ты это понимаешь, то тебе и карты в руки, — спокойно заключил Синген Исороку. — Ты хотя бы видишь проблему. Наверняка найдешь и способ ее решить.
— Много обиженных появится, — не собираясь сдаваться, возразил Лесник, — Кроме того, сейчас каждый на себя надеется, а после объединения все сядут, сложат руки и чуть что, будут на центр кивать… Да и… — Лесник помолчал. — Не мне Вам говорить… Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Не знаю, хорошо ли вы думаете обо мне — я в себе не уверен. Норвежец куда больше подходит, или тот же Роланд.
— Не кокетничай! — рассердился Легат, — Не девочка! Чего ж ты тогда всю Игру завоевать пытался? Что ж ты сегодня сам заговорил про объединение, еще перед советом? Не стыдно управлять миром, Лесник! Стыдно — делать это плохо.
— "Если бы ты чувствовал себя достойным" — процитировал Всадник Клайва Льюиса — "Это было бы вернейшим доказательством, что ты не подходишь."
И добавил:
— Видишь, Осгилиат даже подумывает о переносе столицы.
— Слепой жертвенности не люблю, — отрезал Лесник. — Глупо валиться грудью на амбразуру. Уж лучше обход поискать, да с тылу и высадить дверь…
— Значит, будешь человеколюбивым правителем, — елейными голосами пропели Мастер с Легатом, и Лесник не выдержал:
— А идите-ка вы все лесом в пеший индивидуальный тур с ярко выраженным эротическим оттенком!!!
Словно в ответ на его вспышку, лагерь вокруг снова забурлил, загремел разными голосами. У ближнего костра кто-то ехидно затянул подходящую к случаю песню. Причем начал, конечно же, сразу с припева:
— …Это все неправда, что он был самым добрым царем! Это все неправда, он правил огнем и мечом!
Чуть подальше запели:
— Осуждаем вас монахи, осуждаем… Не воюйте, вы, монахи, с государем…
Лесник фыркнул, выругался и умолк окончательно. Большая часть пути уже была пройдена, и компания понемногу начала рассасываться. Ушел к своим Всадник, с ним и Веланд. Коротко поклонившись, растворился в хаосе теней и мечущегося света костров Синген Исороку. Только Мастер и Легат в надежде на ужин увязались за Лесником до самых костров Фангорнского Леса. Но ни хакер, ни гном уже не пытались возобновить разговор.
Лагерь команды Лесника располагался на самом дальнем краю обширной поляны, и выглядел небольшим полукругом темноцветных палаток, уже почти неразличимых в сгустившихся сумерках. В центре полукруга ровно горел костер, у краев которого чернели вкусно пахнущие котелки. Большая часть команды отсутствовала по делам: Фангорн организовывал совет, надо было встречать, провожать, показывать места для размещения, прибирать пенопластовый настил с поляны совета, вовремя сменять охранение ближнее и дальнее, обеспечивать наблюдение за небом — и так далее, и тому подобное. У костра негромко беседовали всего с десяток парней и несколько дриад, среди которых мужчины узнали только бывших на совете Браэнн и Фальку. Лесник, Мастер и Легат остановились за палатками, не желая прерывать их разговор.
— Сашку Ночь жалко, — всхлипывала Фалька. — И Валькирия погибла…
— Говорят, Валькирия с Гимли десять роботов разделали перед этим, — отозвался левый сосед дриады. Другой подхватил:
— Вот смерть, достойная ее имени! А парень Валькирии оказался полным ничтожеством. За что только Волком звали?
— Скорее всего, он жил в зерновом поясе, — глухим басом пояснила высунувшаяся из палатки голова. — Это там можно брать любое игровое имя, не подтверждая его ни делами, ни душевными качествами. И вот Валькирия геройски погибла, а куда этот ее шакал девался, никому неизвестно.
— Сбежал, скорее всего… Да и пес с ним! Вот Гимли пропал — жалко!
— От боя недели не прошло. Может, в Мории прячется.
— Хорошо бы…
Фалька опять вздохнула:
— А зато как крут Роланд! Такое перенести, и не сломаться! Жаль, он на меня даже не смотрит, — забывшись, пробормотала девушка. — Вот, если бы только посмотрел!
Лесник выступил на свет; отблески пламени взбежали по его массивной фигуре.
— Иди к нему, — проворчал Лесник. — До полуночи, когда будем снимать лагерь, еще добрых три часа. А Роланду сейчас нужна женщина, все равно, кто. Ему нужно перегореть, понимаешь?
— Как ты смеешь так говорить о любви!!! — взвилась Фалька. Лесник совершенно спокойно ответил:
— Глупая… Все мужчины, которых я знаю, не исключая меня самого, из кожи бы вылезли, чтобы оказаться достойными такой любви, которую ты сейчас тут высказываешь.
Фалька ошеломленно посмотрела на Лесника. Свидетели изо всех сил делали вид, что ничего не слышат, а если слышат, то не понимают, а если понимают, то не расскажут. "И даже, если расскажут" — внезапно поняла Фалька, — "То без капли насмешки…"
