Константин Якименко - Проклятие пятого уровня
Эта версия выглядит правдоподобной, но кое-что меня смущает. Во-первых, далеко не всякий человек решится собственноручно избавить себя от лишних воспоминаний – хотя Чед Моллинес, наверное, как раз из тех, кто способен на это решиться. Во-вторых, если он уже сделал это, почему же не вычеркнул из своей памяти все, чтобы мы посчитали его чистым? Возможно, он боялся, что в ходе своих поисков мы обнаружим нечто более важное, чем его персона, и предпочел отвлечь наше внимание на себя, пожертвовав таким образом собой во имя дела, которому служил. Не значит ли это, что где-то на Земле прячут нечто более важное, чем модель компьютера «Сфинкс»? Например, чертежи n-деформатора или даже действующий энерготранслятор?
Руководство операцией по выяснению этого вопроса, как и можно было догадаться сразу, Эйнос поручил Лене Солнцевой. Теперь ее задача найти все, что есть галактического на Земле, а потом покончить со всем найденным одним ударом. Мы с ней обсудили это еще в день моего возвращения, и самый главный сделанный нами вывод был о том, что в ближайшее время нам так и не удастся забыть обо всех проблемах и поговорить о совершенно посторонних вещах, как нам того хотелось. Лена не просила меня о помощи, а я не слишком-то и рвался ее предлагать. Разве что промелькнула мысль, что стоило бы все-таки сообщить о «Чейни Гордонс», но я подумал и решил подождать сообщений от Тани – тогда я смогу сказать уже что-то более конкретное.
Ночью того же дня я потратил немного времени, чтобы найти информацию, интересующую меня чисто из любопытства. И я нашел то, что искал.
Недалеко от Канзас-Сити в водах Миссури был найден труп священника, страшно изуродованный. Полиция пришла к выводу, что тело принадлежит отцу Гэбриелу, служившему в местной церкви, которого никто не видел со вчерашнего дня. Что могло стать причиной такого зверства, никто понятия не имеет, но население города в ужасе. Естественно, нет никаких упоминаний о том, как отец Гэбриел за день до случившегося уезжал на машине с неизвестным. Свидетелей у нас не было, а если бы и были, вряд ли кто-то запомнил бы мое лицо настолько, чтобы по приметам можно было меня найти.
Другая информация, которую я искал, в тот день еще нигде не появилась, зато на следующий день эта тема сразу же стала самой обсуждаемой. Жителю городка Ригстаун, проходившему мимо одного из домов, не понравился запах, доносившийся, судя по всему, из стоявшей возле дома машины. Когда он решился заглянуть внутрь, то обнаружил залитый кровью труп. Полиция приехала на место немедленно и, обыскав дом, нашла еще один труп с дыркой во лбу. Скоро они выяснили, что первый при жизни был сенатором Хэнком Тимменом, а второй – сотрудником Интерпола Борисом Барковым. Оба умерли три дня назад примерно в одно и то же время. Тиммен – от какого-то яда, разрушившего его систему кровообращения, Баркова же просто застрелили в упор. Полиция отказалась давать какие-то комментарии о случившемся. Однако, по непроверенным данным, можно сказать, что агент Интерпола находился здесь с заданием по раскрытию секретной преступной группировки и, вероятно, стал жертвой этих самых преступников. Есть подозрение, что в этом деле замешана полумифическая организация «Лунное затмение» (это, конечно, подкинул кто-то из наших). О том, что делал там сенатор Тиммен, можно только догадываться – если он и сотрудничал с Интерполом, то этот факт очень тщательно скрывают. По странному совпадению, вечером в день смерти сенатора сгорел его особняк в пригороде Вашингтона. Причиной пожара, вероятно, стало попадание молнии. В доме на тот момент никого не было, а поскольку он стоял в стороне от других жилых построек, то жители городка среагировали слишком поздно. Нет сомнений, что там находились те или иные важные документы, от которых кому-то очень нужно было избавиться. Что там было конкретно, непосвященным знать не дано.
Естественно, нигде не промелькнуло ни намека на связь сенатора с ЦРУ. Если Ларрок ничего не упустил, то сейчас никто ничего не знает о существовавшей не так давно группе «Эй-Экс». А похоже на то, что он ничего не упустил.
В тот же день, еще до того, как я изучил все эти новости, меня ждал приятный сюрприз. Домашняя система по имени Диана сообщила, что у меня гости, и я увидел на пороге никого иного как Таню Корень. Я рассчитывал на то, что она свяжется со мной в ближайшее время, но никак не думал, что решит появиться здесь сама. Обрадовавшись, я немедленно впустил гостью внутрь.
Таня выглядела гораздо лучше, чем в прошлый раз. Начиная от неброского, но хорошо смотрящегося на ней костюма деловой женщины, и заканчивая совершенно изменившимся взглядом, в котором больше не было затаенного страха и ненависти, а светилась улыбка с долей хитринки. Ее короткие ярко-рыжие волосы тоже больше не торчали во все стороны, а были аккуратно причесаны и приглажены.
– Таня, честное слово, это же совсем другое дело! – сказал я, глядя, как она входит в мою комнату.
– Я недавно подумала, что оружие – не только то, из которого стреляют, – с усмешкой ответила она.
– А я уже обрадовался, что это ты решила на меня произвести впечатление.
– Ты много о себе думаешь, Эйбрахамс!
– Смотри, я же могу и обидеться!
– Это у тебя вряд ли получится. Я же все-таки здесь!
– И то правда. Садись, сейчас найду чего-нибудь выпить.
– Подожди с выпивкой. Давай сначала о деле.
– Вот ты какая, значит? Ну хорошо, давай о деле.
После этого мы обменялись впечатлениями обо всем, что случилось с момента нашей прошлой встречи. Я рассказал о Чеде Моллинесе и том, что по словам Эйноса может произойти в ближайшее время. Не смог также не вспомнить и секрет, который координатор раскрыл только мне одному о второй должности Тар-Хамонта.
– Я это знала, Эйбрахамс, – сказала Таня.
– Знала? Но он же говорил…
– Нет, я это слышала от самого Тар-Хамонта. Он почти ничего не скрывал от меня. Не потому что доверял… Ну ты понимаешь.
Я понял. Некоторые взрослые позволяют себе решать любые вопросы при детях – потому что не воспринимают их как полноценные личности, способные повлиять на эти вопросы. Или еще: в древнем мире люди говорили о чем угодно в присутствии рабов, так как последние не были в их понимании такими же людьми, как они сами. Хайгерианка была для хайламца сродни собаке, которой можно безнаказанно выплеснуть душу, потому что она воспримет все с молчаливой покорностью, а если однажды и укусит, потом сама вернется к хозяину и попросит прощения… Но все это уже в прошлом.
– Теперь у Эйноса из-за меня будут проблемы?
– Не у одного Эйноса, – сказал я и тут же пожалел об этом.
– Ты прав… Какая же я глупая! Привыкла думать только о себе, а потом уже обо всем остальном. Я не должна была этого делать, да? Могла подождать и сделать это потом, когда все закончилось бы?
