Кирилл Якимец - До поворота (Кровавый Крым)
* * *
Веранда, на которую их послал ночевать, была пустой и пыльной. Она находилась на втором этаже, а первый этаж представлял собой простой каменный мешок без окон. Мила уткнулась лицом в расстеленную на жестких досках тряпку и плакала. Слава все никак не приходил. Сашок нервно курил рядом. - Слышишь? - Мила перестала плакать и прислушалась. Ночное небо было не черным, а сочно-синим. И на этот глянцевый синий фон лепился желтоватый кружок луны. Но свет от луны шел не желтый, а голубой. Свет этот бил по глазам и терялся в неверных тенях снизу, от него вещи и тени сливались в единую субстанцию. Это было страшно. - Слышишь? - переспросила девочка. Под окном раздавалось тихое шуршание, медленные шаги. Люди так не ходят. Кто-то тыжело дышал под окном, на улице, все ближе и ближе. - Это не Слава, - Сашок даже перестал курить, - Милка, это привидение. Я точно знаю. Это Фиркович идет. Слышь, полнолуние же!!! - он мелко задрожал, - все мертвецы оживают... Здесь, особенно. Ведь это же МЕРТВЫЙ город! Но то, что увидела Мила, было куда хуже, чем призрак Фирковича. Неровно цокали копыта по камням. Белая лошадь медленно брела вдоль стены. Провалы глазниц, грива и хвост свисают к земле прямыми белоснежными струйками. Мила поняла, что это пришла сама Смерть.
Ласковое солнце разогнало тени и холод. Слава так и не пришел. Мила спустилась вниз. Сашок уже во всю болтал с пустившими их переночевать на страшную веранду студентами-археологами. Оказалось, что все на этой веранде по ночам орут, всем снится Фир Снова прибрела лошадь - самая обычная, старая и, действительно, совершенно белая. - Ей иногда по ночам не спится, она и бродит, - пояснили студенты. Оказывается, днем на этой лошади возили на Чуфут воду - в тележке, груженой двумя большими бидонами. Подумав, Мила решила пойти искать Славу. Ключи от машины у него остались, и вообще... Может быть, он просто заблудился в лесу. Сашок выклянчил у одной хрупкой девушки порванные шорты и подобрал бесхозную футболку, которой со стола стряхивали крошки. Решили Славу поискать для начала в лагере. Лагерь оказался хипповым. То есть нормальных, как студенты, там почти не было. Большинство, конечно, были студенты, но ненормальные, типа того парня с подзорной трубой. Длинный мужик лет тридцати, с длинными, как и устальных здесь, волосами, сидел на камне, вытянув ноги, и что-то монотонно говорил двум молоденьким девчонкам, с ног до головы обвешанным украшениями из биссера. Мила прислушалась. - Я только кажусь человеком, - объяснял мужик, - а на самом деле я улитка... Лабуда. Дерьмо. Отчаявшись, Мила присела возле чьей-то палатки и принялась просто разглядывать людей. Ей это всегда нравилось. Сашок лег рядом и, заложив руки за голову, смотрел в небо. - Придется снова лезть в дурку. - Мила поежилась. - Надо кого-нибудь уговорить, - она еще раз с надеждой огляделась по сторонам, - нельзя его там оставлять! - Уг-м, - подтвердил Сашок. - Ща бы пива! Он тоже посмотрел по сторонам: - Труба, ни одной знакомой рожи! - снова откинулся на землю,- без толку, придется самим. Помолчали. Наконец, Мила не выдержала, вскочила на ноги и замерла. Огромный силуэт заслонял ей солнце и поэтому казался черным. Прикрыв рукой от слепящего света глаза, Мила поняла, что силуэт и в самом деле черный. Перед ней, широко уперев ноги в высушенную зноем замлю, стоял негр Леша и улыбался. Улыбка становилась все шире. Он засмеялся тем же странным смехом, что и на яхте. - А, вы...- начала Мила, холодные мурашки поползли по коже. Все-таки, призрак! Днем! Мила неуверенно взвизгнула и осела на землю. - Живой я, живой! - успокоил негр. Она лежала в тени, теплый ветер над лицом. Газета - движется. Сама. Машет вверх-вниз перед глазами. - Очнулась? - Сашок заботливо сунул Миле в руку бутылку, - на, это тебе! Пивко, холодненькое. Первый класс! Леша, он такой. Мировой парень. Свою бутылку Сашок почти прикончил. - Я надолго отключилась? - Мила растерянно огляделась. - Минут на десять. - А пиво? - недоверчиво понюхала бутылку, - вроде настоящее? - Настоящее, - успокоил ее Сашок, - они только что пришли, как ты свалилась. - Почему пиво холодное? - Мила поверила и смело отхлебнула. - У них ящик со льдом. - Здесь? Приложив прохладное стекло ко лбу, Мила почувствовала, как в душе ожила слабая надежда. - А че? - Сашок только плечами пожал. - Вон, сзади за твоей головой стоит. Они его специально для тебя открыли... - Кто - они? - но Мила уже видела сама, как, о чем-то дружелюбно переговариваясь, к ней направлялся Леша с невысоким лысоватым человеком. Мила быстро порылась в памяти и вспомнила, что видела того в Планерском, все называли его Нуриком.. Поудобнее поджав ноги, Мила попыталась сообразить, что стоит им сейчас говорить, а что нет. Что им наплел Сашок? Не важно... Улыбнувшись, Мила начала игру: - Как вы всегда вовремя! Я страшно рада вас видеть, у меня беда! - И какая же? - подхватил игру, ласково щурясь, Леша. - Пропал мой верный Артемон. Я боса и нага... И денег нету нифига... почему-то получились стихи. Сашок просто посерел, будто вместо пива в бутылке оказался цианистый калий, его глаза неестественно выпучились и замерли на Миле. Но он промолчал. Леша откровенно расхохотался. Он вытянул из блестящей серой палатки, в тени которой все сейчас сидели, черную сумку с надписью "ROYAL". Достал драные джинсы и кинул Миле: - Держи свои штаны, растеряха! С достоинством Мила натянула их на себя. Юбка скончалась во время отчаянной борьбы с санитарами и психами. Еще Леша подобрал кем-то забытую возле его палатки гитару без одной струны и замурлыкал песенку, тихонько себе под нос. Но Мила чуть не подскочила, сдержалась, хлебнула пива и прищурилась: - Знакомая мелодия. Леша кивнул, не переставая мурлыкать. - Ты действительно знаешь эту песню? - Мила сосредоточенно катала пустую бутылку по земле. - Знаю, - перестав играть, Леша попытался починить струну, но у него не вышло, и он вернул инструмент на место. - Так что с тобой случилось на этот раз? - положив широкие кулаки себе на колени, Леша спокойно посмотрел ей прямо в глаза, - где мама? - Я не знаю, - Мила, как могла, пересказла ход событий. - Нужно вернуться туда и нийти их, - на глаза сами собой набежали слезы, - если они живы, конечно. Но мамы там нет, я в компьютер лазила. Леша брезгливо поморщился. - Не верю я в эту дрянь. Сашок, ты там негритянок видел? Черных таких, лет сорока? - Нет. Вообще никаких не было. - Хорошо, - Леша облегченно вздохнул и повернулся к молчаливому Нурику, - Слушай, мне нужны твои люди. Срочно. - Какие проблемы, у меня здесь родственники... - не торопясь, Нурик поднялся, кивнул Леше, - вы меня здесь подождете или вниз спуститесь? - Здесь. - Я вам чебуреков принесу... Ждать пришлось недолго. Почти все хиппи разбрелись, им никто не мешал. Солнце жарило голые камни. Днем город казался еще мертвее, чем ночью, при страшном свете луны. - Леш, ты так говорил о маме... Так просто. Ты, наверное, мой отец? задала прямой вопрос Мила. - Меня зовут Луис, если по-настоящему. Да, отец, - ответил негр и добавил спокойно: - А этого недомерка, пузыря воздушного, я убью. Когда достану. - Не надо, - немного подумав, пропросила Мила, - он же нас не обижал... Одним рывком Луис разворотил палатку и зашвырнул далеко, под обрыв. Жалобно звякнули какие-то вещи. Сашок сразу исчез. Луис ударил по ближайшему дереву, ствол не выдержал, хрустнул и отлетел в сторону метра на два. - Не смей так говорить... - Луис добавил еще что-то по-испански. - Не смей. Отшвырнув вслед за палаткой пустую бутылку, Мила тоже встала и направилась в другую сторону: - Мне от тебя ничего не нужно! - Достала из кармана мятые деньги и тоже швырнула, - Ничего! И маме! Убирайся... Легко догнав девочку, Луис залепил звонкую пощечину по ее мокрой от слез щеке. - Убирайся... Туда, откуда пришел... - Она не чувствовала боли, только плакала, - и деньги твои паршивые не нужны! Ни твои, ни его! Ничего от вас... Сволочи вы все! Бездушные сволочи!!! - слабо всхлипывала на глуди у Луиса Мила. - Ладно, - Луис отстранил девочку, - вытри слезы, женщина. Найду я твоего Артемона. Не переживай. Всех найду... - он до боли сжал кулак. Неловко переминаясь с ноги на ногу, неподалеку уже стоял Нурик. - Ну, что, Нуриджан? - совершенно спокойным голосом осведомился Луис, как поживают твои почтенные родственники. - Все хорошо. - Нурик протянул им сверток с чебуреками, - Мой троюродный брат нашел нашего друга. - Правда? - Мила тоже успокоилась. - Он жив? Нурик слегка почесал в затылке. - В чем дело? - Луис нахмурился. - Выкладывай, не юли. - Да все нормально, не волнуйтесь. - Нурик казался несколько озадаченным. - В Симферополь надо ехать. - Зачем? - насторожилась Мила. А Луис расхохотался и хлопнул Нурика по плечу: - Что, продали Артемона? Во, шустрые какие! - Куда это продали?! - от возмущения Мила сжала кулаки, - не смейте его так назвать! - Ты понимаешь, - оправдывался перед Луисом Нурик, - У меня троюродная сестра здесь. Ее муж нашел нашего друга без сознания. Они за девками шли в дурку. Говорят, турки хорошо брать стали, а тут, значит, в дурке шухер поднялся. Ну, вот. Санитары бегают, старичье голое, девок не видать. Взяли тогда двоих санитаров и Славу вашего. У брата и так долги, отдавать надо. Он вторую жену взять хочет, денег надо... Сына женить... Ты меня пойми... - Ладно, к машине пошли, - широкой ладонью Луис вытер набежавшие на глаза от смеха слезы, - давно я так не ржал, ей богу! Поехали, там разберемся. Коммерсанты! На том месте, где они со Славой оставили "БМВ", машины не оказалось. Стоял только мятый "москвич" Нурика. - Луис, - после минутного раздумья, Мила рещила поделиться с ним этим наблюдением, - мы сюда на "бээмвухе" прикатили. Оставили вот здесь. Ее нет. Луис обвел глазами стоянку: - А на какой именно? Я несколько приотстал от событий... - За нами гнались люди Рыбака, те самые - на мотоциклах. Они тебя, э, потопили... - Да не потопили меня, - отмахнулся Луис, - только зажгли чуток. У меня яхта и под водой нормально ходит. А скалу я сам развалил, торпедой. Чтобы слухи о моей смерти выглядели достоверно... Да, так откуда машина-то? - Вот, а еще гнались четверо на этой самой машине, темно-зеленой, с тонированными стеклами. Внутри все чудно так... Распятия. - Четверо? - переспросил Луис. - Сначало пятеро, - поправилась Мила, - но одному голову оторвали. В Ялте. Потом они по "рыбкам" пальбу открыли, прямо на верху, где березы. На Ай-Петри. Ну, мы на их машине со Славой и укатили. Сашок ткнул ее в бок локтем: - Дура, он водить не умеет. Че брешешь! Растерявшись, Мила замолчала. - Да черт с ней, - Луис пропустил за руль Нурика, - Поехали за дружком твоим! - белозубая, довольная улыбка озарила его темное лицо. - М-да, а вы, ребята, даете! У попа броневик увели. В первый раз, наверное, с ним такое случилось! До Симферополя доехали быстро, даже как-то незаметно. Из пустых полей выросли мазанки с уютными дворами, мазанки сменились пятиэтажками, пятиэтажки - белыми блочными коробками, мсточенными провалами лоджий. Попетляв по улицам, Нурик остановился возле огромного шатра. Цирк? Нет. Мила прочла вывеску: "Центральный рынок". Неужели здесь теперь легально торгуют людьми? Луис, приказав Миле и Сашку оставаться в машине, сам нарнул в одно из подсобных рыночных помещений вместе с Нуриком. Нурик только кивнул смурному мужику, рубившему рядом огромным тесаком голые кости. Сашок возмущенно засопел, пытаясь открыть дверь. Мила первая додумалась опустить стекло. Мужик тяжело зыркнул в их сторону, но от своего дела не оторвался. - Ах, ты, паршивец! - ухватила за ухо зазевавшегося Сашка какая-то тетка в стоптанных туфлях. - Я его внизу ищу! Волнуюсь! Переживаю... С каждым словом тетка отвешивала Сашку затрещину. На всякий случай Мила спряталась между машин. - Мама, не надо, - пытался возмутиться Сашок, - на нас люди смотрят. - Да я тебе сейчас таких людей покажу! Ты у меня из дому не выйдешь! Ты у меня все лето уроки учить будешь!!! Я тебе покажу, как шляться! Оставив в покое моментально распухшее ухо, женщина повела притихшего мальчика за руку. Тот больше не сопротивлялся, только оглянулся и пожал плечами... Проводив взглядом странную женщину и Сашка до троллейбусной остановки, Мила решила проверить, куда ушел Луис. Сделав пару шагов к странному складу, она остановилась. Возле грузового фургона, из которого выгружали два контейнера, стояла пожилая цыганка и разговаривала с водителем. - Купи мальчика, - за руку она держала чумазого мальчишку. Мальчишка весело скалился. - Смотри какой, он и плясать тебе будет, гостей повеселишь! Слышь! - не унималась толстуха. - Эй! - подтолкнула ребенка поближе. Тот несколько раз присел, вскидывая ноги. К груди он прижимал пластмассовый паровозик. Водитель с сомнением покачал головой: - Мальчик не нужен, девочка нужен! "Он что? Турок? - вспомнила Мила путанные объяснения Нурика, - Куда они делись?!" Холодок страха потерся где-то в глубине и исчез, когда из-за зеленой двери вышли Луис, Макс и Нурик. Макс почему-то оказался в светлом дорогом пиджаке и галстуке, не узнаешь с первого взгляда. Мила успела разглядеть в помешщении за их спинами подвешенные за зедние лапы на крюках четыре разделаные свиные туши. Перед Нуриком нелепо семенил какой-то тип. Увидев их, цыганка растворилась среди фургонов. Краем глаза Мила успела заметить, как цыганенок ловко стащил что-то из машины. - Ну, что? - Славы с ними не было, но Мила надеялась на чудо. Тип бросил на нее странный взгляд и восхищенно цокнул языком. Нурик ему что-то объяснил, и тот жалко заулыбался Луису. Но на улыбку Луис не ответил, он вообще перестал замечать этого типа, запер машину и, взяв Милу под руку, перевел ее на другую сторону улицы. "Туристическое агенство МИР ЧЕЛОВЕКА" - мелькнула аляповатая надпись. "Вы увидите все и всех. Ищите друзей вместе с нами!"- советовала рекламка. - Я подожду вас в кафе, - предложила Мила, указав в сторону белоснежных столиков и таких же белоснежных стуликов. Но Луис крепко сжал милину руку. - К туркам захотела? В гарем? Пойдешь со мной, в одиночку девушкам здесь опасно торчать. - Мы не надолго, - заверил ее Нурик и добавил что-то непонятное для суетливого человечка. Того будто ветром сдуло. Макс то и дело поправлял галстук. Внутри "Мир человека" выглядел просто: несколько низких кресел, обитых бордовым дермантином, журнальный столик с буклетами. Двери без табличек. Мила сидела в кресле, листала буклетик. Голые девушки на пляжах Анталии, голые девушки на пляжах Красного Моря, голые девушки на Сейшелльских островах... Луис и Нурик тоже сидели в креслах, напряженно ждали. Входная дверь распахнулась, вошел высокий седой толстяк в строгом черном костюме и малиновой феске на голове. В руке у толстяка был плоский чемоданчик. Толстяка сопровождал бородатый дедок в белой шелковой тюбетейке. - Сюда, эфенди, сюда. Сейчас на лифтике - и мы в магазинчике... приговаривал дедок, открывая перед толстяком одну из дверей. Мила краем глаза заметила, что за дверью, действительно, находится лифт. Толстяк и дедок уехали на лифте в свой "магазинчик", снова настала тишина. Через несколько минут вернулся суетливый человечек с бумажкой в руке. Он несколько осунулся за эти несколько минут и казался как раз под цвет этой бумажки - зеленовато-желтым. Прчитав содержимое, Нурик присвистнул и пожал плечами. Луис снова весело заулыбался и подмигнул Миле: - Не плачь девче-енка, пройдут дожди! - подхватив ее под руку, вывел наружу, - солдат верне-ется, ты только жди! - Все хорошо?! - почему-то она была уверена в обратном. - Просто замечательно! - светился счастьем Луис, - лучше и придумать невозможно! Кивнув Луису, Нурик остановил такси. И укатил, оставив Луису свою машину. - А куда мы едем? - растерянно спросила Мила. - Конечно, на дачу к твоему дорогому и любимому отчиму. Я, правда, не знаю, где эта дача. Говорят, здесь, под Симферополем. Но ты-то должна знать адрес! Мила сдавленно охнула: - Может, не надо? - Как хочешь. Все только ради тебя, - Луис сдунул воображаемую пылинку с ее плеча. - Твой Слава там. Выбирай! - Едем, - она впрыгнула на переднее сиденье, - Скорее! - Как ехать? - хитро прищурился Луис. - Вон туда, за троллейбусом. Из города. Это в заповеднике... А Нурик? только сечас она заметила, что у Макса под пиджаком есть некоторая неровность. - Он нас догонит, - Луис притормозил у обочины, - Максик, будь добр, послужи шофером, чтоб менты не цеплялись! Случайно распахнувшаяся пола кремового пиджака скрывала подвешенный в кобуре подмышкой автомат "узи". Мила успокоилась: - Где он догонит? Ведь он дорогу не знает! - Ага. Включи приемник, - вдруг попросил Луис. Мила вдавила кнопочку на автомобильном приемнике "Урал". Зажегся красным глазком светодиод над надписью "сеть", но не раздалось ни звука. - Это передатчик, на самом деле, - пояснил Луис, - а Нурик с братвой найдет нас по пеленгу. Блочные коробки перешли в хрущевки, хрущевки - в мазанки. А мазанки - в поля. Когда-то Мила часто ездила по этой дороге. Вон и знакомые пологие холмы справа. - Сейчас поворот, - сказала Мила, - за ним будет пост. Якобы менты. Папкины люди... Извини, пап. Я имела в виду - люди Цеппелина. А за ними, через километр, еще одна сторожка. - Другим путем можно? - Луис задумался. - Можно, там тропинка есть. Но только до сторожки. - Хорошо, давай притормозим до поста и обойдем? Мила кивнула. Макс остановился у обочины, сразу вытащил автомобильный приемник из пазов и сунул в широкий карман пиджака. Мила заметила, что красный светодиод над надписью "сеть" продолжает светиться. Тропинка петляла между пышных кустов. Мила шла впереди. Почти возле самых холмов она остановилась, приложила палец к губам. Макс снял с предохранителя свой "узи", Луис вытянул из-за пазухи большой пистолет, а из набедренного кармана - глушитель. Привернул глушитель к и без того длиному дулу пистолта. По ложбинке между холмами двигались почти ползком, стараясь не шевелить кусты. - Сверху сторожка видна? - спросил шепотом Макс. - С левого холма. Стали взбираться на холм. Мила вспомнила, как несколько лет назад ползала здесь же, именно по этому холму, играя сама с собой в партизан и немцев. Сегодня была последняя игра. Не важно, чем все кончится - но сюда Мила решила больше не возвращаться. Если останется жива. За холмом проходила дорога - подъездной путь к даче Цеппелина. Еще не добравшись до вершины, Мила услыхала мощный рык моторов. Луис первым раздвинул кусты. Выглянул. Улыбнулся, поманил к себе Милу. Мила тоже выглянула. Отсда дорога и "сторожка", бетонное приземистое здание с узкими бойницами, были прекрасно видны. Мила знала, что за бойницами скрываются пулеметчики. Но, похоже, для пулеметчиков настал последний бой. По дороге к "сторожке", загребая асфальт тяжелыми колесами, катило два серо-зеленых монстра - два бронетранспортера. Передний бронетранспортер, закрытый, был оборудован башенкой. Мила слыхала, что в башенке, вроде, должен находиться пулемет. Но ствол, торчавший из этой башенки, был подозрительно толст. Не сбавляя скорости, бронетранспортер развернул ствол в сторону "сторожки". Гулко ударил выстрел. Да, это был вовсе не пулемет. Бетонная "сторожка" наполнилась изнутри огнем - и лопнула, разлетелась россыпью угловатых обломков, среди которых мелькнули обгорелые человеческие тела. Бронетранспортер прошел под холмом, шумя и пачкая воздух кудрявой гарью выхлопа. Сразу за первой машиной шла вторая, открытая. Мила видела сверху, что за бронированными бортами скрываются скрываются люди. Вместо касок на головах людей белели одинаковые шелковые тюбетейки. Один из пассажиров второго бронетранспортера привстал и приветственно махнул рукой в сторону холмов. Мила узнала Нурика. - Сколько им пилить до дачи? - спросил Макс. Мила прикинула в уме. Потом ответила: - Без остановки - минут пять. Больше постов нет, дальше уже ворота. Главные. Луис сжал кулак. - Хорошо. Главные и нужны. Сколько людей на даче? Макс покачал головой, сплюнул. - Ненавижу экспромты. Даже не знаем, кто там ждет! Мила снова начала прикидывать в уме. Четверо - на верхней веранде, четверо - у входа. Один человек возле калитки. Вокруг еще шесть человек гуляет. А Бек - при хозяине. - Шестнадцать, включая Бека. Хотя... Я тут не была уже года три. Все могло перемениться. Чем вооружены - не знаю. Пистолеты, наверное, может быть - еще "калаши". - А другой ход, не главный, существует? - спросил Макс. Мила вместо ответа стала спускаться по склону холма к взорванной сторожке и взмахом руки поманила мужчин за собой. За сторожкой начиналось поле, засеянное лавандой. Поле тянулось не далеко - впереди поднимались кипарисы, а над их острыми макушками шел легий дымчато-коричневый контур. Горы. - Дача - за кипарисами, - показала Мила. Поле, на всякий случай, преодолели бегом. Добежавдо первых кипарисов, Макс и Луис присели, раздвинули жесткие ветки. И увидели дачу. Высокий бетонный забор с колючей проволокой. Из-за забора виднеется верхняя открытая веранда, над верандой - четырехскатная шатровая крыша. Мила прищурилась. На веранде никого не было. Вокруг, кажется, тоже. Почему? Ответ пришел в виде запаха гари, гула взрывов и треска автоматных очередей. Над крышей всплыло плотное облако черного дыма. С той стороны, у главных ворот, шел бой. А задняя калитка находится здесь, за углом. Мила поползла к забору на четвереньках. Луис догнал ее, подхватил под локоть, поставил на ноги. - Так быстрее. Веди к калитке. Бронированная узкая калитка была, разумеется, заперта. - Думаю, там тоже никого нет. Все ушли на фронт, - усмехнулся Луис. Прилягте-ка. Макс упал на землю, увлекая за собой Милу. Луис что-то вынул из левого набедренного кармана и метнул в калитку. Пригнулся. Земля чуть дрогнула, короткий грохот на мгновение заложил уши - и снова слышны лишь звуки далекого боя. Калитки на месте не было - только ошметки выдранных с корнем петель. - Веди, дочка. Бегом! - Луис первым вскочил на ноги. Здний дворик был пуст. Среди покореженных частей калитки лежал окровавленный труп охранника. "Ванька, - подумала Мила, - он меня на Мотоцикле катал..." Изящную тонкую деревянную дверь, ведущую в дом, Луис вышиб одним ударом ноги. Мила проскочила через узенький холл и побежала вверх по лестнице. Широкие перила, отчим запрещал по ним съезжать, боялся, что Мила разобьется. Верхний холл с мягкими кожаными креслами. Новые, отметила Мила, раньше их тут не было. Дверь в кабинет отчима приоткрыта. Кабинет был абсолютно пуст, даже без мебели. Милу сюда никогда не пускали, но она сразу догадалась, какая мебель здесь должна стоять. Та самая, из фургона. Наверное, диван, торшер, письменный стол и полки с книгами все еще скрываются в подземельях Ливадии. Но отчим должен быть здесь, раз на эту дачу повезли Славу. Неужели... Подвал! В подвал Миле тоже не разрешалось ходить, но она как-то пробралась тайком, спряталась за шкафом. И увидела такое!.. При этом воспоминании все сентиментальные чувства сразу исчезли. - Туда! Мила побежала к другой лестнице. Луис схатил девочку за плечо. - Стой. Эта лестница ведет к главному ходу, так? - Иначе не получится. Они в подвале, а туда - только через холл. Надо спуститься и сразу направо, дверь такая, вся черная... Три года назад была черная. Луис пошел впереди, Мила посередке, Макс - замыкающим. На лестнице им никто не встретился. Но лестница оканчивалась дверью, из-за которой были слышны выстрелы. Луис прислушался. - Они... С "калашами". А вот "беретта", тоже они... Теперь наши. Ясно. В холле два человека, остальные - на улице. Максик, стрелять буду я, у меня глушак. Луис попробовал дверь - она оказалась не заперта. - Дверь в подвал справа, говоришь? - Да, - кивнула Мила, - вот за этой стенкой уже лестница вниз. Луис протянул Максу гранату. - Держи, последняя. Если та дверь заперта, кладешь под дверь, и мы обратно сюда. Мил, не шевелись, пока не позову. И Луис выскочил в холл. За ним юркнул Макс. - А ты здесь откуда?! Позади Милы на верхней ступеньке стоял молодой парень в джинсах. В руках у парня был автомат. - Талгат! - зашептала Мила и стала торопливо махать обеими руками, - беги отсюда! Беги! Но дверь снова распахнулась. Талгат поднял автомат, Луис вскинул руку с пистолетом быстрее. Чпокнул выстрел - Талгат скатился по лестнице к ногам Милы. В дверь вбежал Макс. - Что, проблемы?.. А, уже нет. А там - проблемы. С ужасающей силой совсем рядом грохнул взрыв, плафоны над лестницей потухли. - Что ты взорвал? - подозрительно спросил у Макса Луис. - Щит. Там дверь - никакой гранатой не прошибешь. Но я усмотрел рядом щит, кжется - стандартная кодовая система. Его и взорвал. Луис поджал губы. - Ну, рискнем. В холле на толстом делтом ковре лежало два трупа, снаружи гремел бой, но Мила ничего не успела разглядеть - Макс, удовлетворенно покрякивая, отодвинул в сторону тяжелую толстенную дверь. Милу втолкнули на лестницу, ведущую в подвал. Снова Луис бежал впереди, а Макс замыкал. - Сейчас сразу налево. Впереди - кладовые, а нам не туда. В подвале было темно - все электричество в доме погасло. Но Мила слишком хорошо запомнила тот единственный раз, когда оказалась в самом запретном месте этого дома. Она вела Макса и Луиса на ощупь. - Впереди провода... Вдоль них направо и до упора. Они бежали в полной темноте, сворачивая по указаниям милы. Миновали последнюю лестницу... Пинком ноги Луис распахнул последнюю дверь. И сразу заорал: - Отойди от него! Шлюха! Мьерда! Мила проскочила в страшное помещение вслед за Луисом. В дальнем конце возле компьютера суетился Евгений Альбертович. Возле него кто-то стоял, кажется - мама. Поодаль был еще кто-то. Кажется, Бек... Но Мила поняла, что ей сейчас абсолютно плевать и на Бека, и даже на маму. Справа громоздилось какое-то чудовищное сооружение, похожее на зубоврачебное кресло из детских кошмаров. И к этому кошмарному креслу был привязан толстыми ремнями голый окровавленный человек. Слава.
