Яна Завацкая - Ликей
Джейн украдкой снова взглянула на Алексея. Он сморгнул, прозрачная слеза скатилась по щеке. Почувствовал взгляд Джейн, тряхнул головой.
— Ничего… песня трогательная.
— Да, песня потрясающая, — подтвердила Джейн, — даже жаль… Ведь Ликей объемлет всю мировую культуру, а вот эти песни остались как-то в стороне.
Алексей усмехнулся.
— Солдат, Джейн… не воин. Тем более, не воин Света. Просто солдат. Вы чувствуете разницу? Их много было, солдат, миллионы. Миллионы их погибло, чтобы спасти свою Родину. Потому что на Родину шла страшная чума… страшнее не бывает. Шли сверхлюди, которые хотели поселиться на русской территории, а русских объявить людьми второго сорта… они хотели развратить русских, лишить их общей веры… кстати, у них была разработана программа планирования семьи. На завоеванных территориях они пропагандировали аборты и контрацепцию… И вот чтобы спасти Родину от этой чумы, они все и полегли. Их тела рвали гранатные осколки, пули, они в ужасе вжимались в землю, слыша свист бомб, они загородили своими телами путь для сверхлюдей. Они разные были, Джейн, и в большинстве своем — так себе людишки, самые обычные. Пьяницы, бескультурные, тупые, необразованные рабочие и крестьяне, люди массы, из них никогда не вышли бы ликеиды… В общем, такой мусор истории.
— Алексей, зачем же вы так… разве я или вообще ликеиды называют людей мусором истории?
— Называют… даже и прямо так называют. Но вы — нет, пока еще. Потому что еще не до конца осознали разницу между ликеидами и людьми.
Бернес пел между тем другие, хорошие и светлые песни — про товарища, который улетает в далекий край, про темную ночь, про двух летчиков, которые не прыгнули из самолета с отказавшим мотором, а дотянули его до леса, чтобы машина не рухнула на город, и погибли при этом сами.
В могиле лежат посреди тишины
Отличные парни отличной страны.
Светло и торжественно смотрит на них
Огромное небо, огромное небо — одно на двоих.
— Алексей… вы настолько новые вещи для меня открываете, — чистосердечно сказала Джейн, — Я даже не подозревала… я не русская, и конечно, я не могла знать…
— Это вполне естественно, — согласился Алексей. Он помолчал некоторое время.
— Если бы вы знали, с какими ухищрениями я доставал эти записи…
Когда они выходили из здания Челябинского аэропорта, сердце Джейн пело и ликовало.
Первый шаг сделан! За все время полета Алексей ни разу не замкнулся в себе, он охотно говорил с Джейн, рассказывал, спорил… Похоже, он стал считать ее своей. Ему с ней стало легко. Он больше не воспринимает ее как лазутчика из стана врага.
Все-таки психология — великая наука!
— Простите, вы — мисс Уилсон?
Джейн вздрогнула. Юноша в черной парке обращался к ней.
— Да… А вы…
— Я из Генетической Консультации. Меня зовут Эдик Лавров. Я должен вас забрать — вот машина…
Эдик подвел Джейн и Алексея к своей машине — красному лендроверу.
— Я отвезу вас к Элине… А потом уже вы с ней вместе пройдете в Консультацию. Так она распорядилась, вы ничего не имеете против?
— Вот так, Алексей, — заметила Джейн весело, повернувшись к пилоту, — сразу видно деловых людей… Даже машину выслали — такое на моей памяти впервые.
Самое главное сейчас — чтобы Алексей постоянно чувствовал себя на равных с ней. Не слугой, не извозчиком — спутником-ликеидом.
Эдик вел машину по заснеженным улицам. Джейн с любопытством вглядывалась в серые и желтые старинные дома, широкие мостовые, заиндевевшие голые ветви… Своеобразная атмосфера в этом городе.
— У нас вчера только первый снег лег, — пояснил Эдик, — Может, стает еще… обычно в ноябре снежный покров устанавливается.
Лендровер выехал за город, остановился у ворот большой усадьбы.
— Здесь живет Элина, — пояснил Эдик. Ворота гостеприимно разъехались в стороны. Огромный снежно-белый пес — южно-русская овчарка — молча бросился к гостям. Джейн даже остановилась от неожиданности. Но пес лишь завилял хвостом и принялся обнюхивать одежду Джейн и Алексея, на Эдика он попытался поставить передние лапы.
— Пошел, Барс, пошел! — крикнул молодой генетик. Втроем, сопровождаемые собакой, они пошли по заснеженной широкой аллее к трехэтажному дому, выполненному в стиле русского сказочного теремка из чистого дерева.
— Как в сказке, — прошептала Джейн. Резное крыльцо вело к вполне современному входу — широким дверям из дымчатого стекла, автоматически раскрывшимся перед гостями. За дверями шел простенок, продуваемый теплым воздухом, дальше — другие двери, открывшиеся в просторный холл… нет, зимний сад. Джейн и Алексей пробирались по узким тропинкам между тропическими зарослями. Где-то в ветвях щебетали птицы.
Гости вышли на полянку из белого пеноорганика, где возвышался такой же белый шаровидный фонтан и стояли скамеечки. Навстречу на полянку вышла красивая, ухоженная женщина в мягком домашнем желтом костюме — Джейн сразу ее узнала.
— Здравствуйте, Элина, — пожала ее руку и отступила так, что Алексею просто ничего не оставалось, как тоже подать руку Элине.
— Это Алексей Старцев, пилот высшей категории, — представила его Джейн, — Он меня сопровождает.
— Я очень рада, — голос Элины оказался таким же, как и по ВН, мягким, певучим, чуть пришепетывающим, — Я думаю, что мы расположимся, позавтракаем и отправимся на работу… Есть возражения?
— У меня к вам есть одна женская просьба… если можно, наедине, — попросила Джейн.
Элина указала гардероб, открывающийся в стене. Гости освободились от верхней одежды, затем Элина потянула Джейн в одну из дверей.
— Моя просьба касается Алексея, — начала Джейн, перейдя на английский, — Видите ли, я принимаю в нем участие… он был ликеидом, перенес серьезную психическую травму, и теперь вынужден работать на малых самолетах, хотя у него высшая категория. Он не носит значка ликеида и вообще уверяет, что он не ликеид. Но я прошу вас отнестись к нему снисходительно и относиться к нему совершенно так же, как и ко мне. Он ликеид, воевал на Иранском фронте, имеет награды.
— Разумеется, моя дорогая… вы можете не беспокоиться. Я понимаю вас, — ответила Элина.
Завтрак — оливки, сыр, белое вино, яичница с томатами — был сервирован в малой столовой, со стенами, усыпанными блестящей каменной крошкой. Элина, мгновенно сориентировавшись, выделила наверху комнату для Джейн, и рядом — другую, для Алексея. Петербуржцы, быстро устроившись и переодевшись, спустились в столовую и теперь воздавали должное великолепному завтраку.
