Марина Казанцева - Космический Патруль
— Ну ты и гад. — глухо проронил Ланселот.
— Некоторым образом — да. — подтвердил Муаренс. — Вообще-то я дракон. Но я отвлёкся на Гавейна, а нас интересует рыцарь Озёрный и его подруга. Так вот, я не скажу, что он был нечестен — нет, он был на высоте, но королева всё боялась, что её мальчика поцарапают. Она отправилась за ним, когда король Артур от греха подальше спровадил рыцаря на поиски Грааля. Ты помнишь, Аргентор, как ты полгода просидел в вонючем подземелье? В говне, в крысятнике, питался чёрт те чем? Не помнишь всех подробностей? Вот то-то! На то он и волшебный сон, чтобы избавить героя от мерзостных деталей подлинного бытия. Сон идеален, а нашему Озёрному пришлось бы по-настоящему погано в турквиновом застенке. И королева тоже сообразила, что герой в какашках — совсем не то, что благородный рыцарь, да на свою беду король Артур ещё в волшебном сне ей показал одну такую потайную дверцу. Частенько королева подслушивала из-за стенки, о чём судачит с Мерлином Моргана. Вот и на этот раз не сплоховала.
— Врёшь, сволочь. — с ненавистью отвечала королева. — Я не подслушивала в тот раз.
— А, тогда покорно извиняйте. Просто догадалась. И подумала она: чегой-то ждать ей целый год? Пока там Ланселот в погребе-то насидится, да пока полгода на больничной койке? И только через год припрутся саксы, разрушат Камелот, и она с любовником поедет на курорт. Тут она быстренько садится на метлу…
— Как на метлу? — невольно перебил рассказчика Джек Бегунок.
— Ой, да я это только к слову. — отмахнулся тот. — На самом деле просто полетела.
— Как? — вырвалось у Ланселота.
— Вот так! — со смехом показал ему Муаренс. Он поднялся в воздух, сделал пируэт и опустился обратно на поляну. — А ты не догадался, что фея Нимуё была она же?!
И, поскольку, все слушатели остались в неподвижности и безмолвии, со вздохом продолжал:
— Ну, в-общем, сидят Моргана и Турквин в высокой башне своего разбойничьего замка и думают, что их никто не слышит. Эта бедная шарлатанка, которая только яды варить горазда, в самом деле считала себя волшебницей. Ей и в голову не приходило, с какой противницей она столкнулась. А та воспользовалась Силой дара и вовсю заставила его служить себе. Она узнала под окном, что именно произошло в том первом сне с Ланселотом-Бобом, и порушила зловещий план со свойственной ей прямолинейностью: отправилась под дуб да как-ак врезала Моргане по личику — аж дым пошёл! Мне что-то вспоминается дурочка Алисия — метод тот же и эффект просто потрясающий. А потом уж дело техники — где нужно нажала рычажок, и дуралей Турквин свалился в собственную ловушку. Все ликуют. Открылась грязная правда о некоторых делишках родственников короля. Герой вернулся в Камелот под всеобщие аплодисменты, на горе королю, на радость королеве. Она поэкономила целый год.
— И что же тут плохого? — с отвращением спросила королева.
— Да ничего. — серьёзно отвечал Муаренс. — Просто Боб в тот раз спас от гибели сорок девять рыцарей, что гнили в подземелии Турквина, а ты и твой герой о том не знали. Так что пленники погибли от голода вместе со своим тюремщиком. Ты, Джиневра просто в своих любовных хлопотах забыла о том, что было в прошлом сне. Я специально допросил Живых Душ, что были теми пленными рыцарями. Ланселот должен был их спасти, но твоя игра испортила картину. Но, впрочем, хватит об этом, наступает очередь грандиозной битвы под стенами Камелота. Все были просто ошеломлены, когда на замок напали не средневековые дикари, а белокурые бестии Рушера!
— Киборги?! — с невольно прорвавшейся яростью крикнул Аргентор.
— Да! Киборги! — со сверкающими глазами в восторге подтвердил Муаренс.
— Ты сволочь! — простонал бывший Ланселот.
— Я?! Ты простак, Аргентор. Ведь королева желала приближения событий, а до саксов было ещё больше года, так что мне просто пришлось заполнить брешь в сценарии. Но тут у нас с королевой был общий интерес — мне тоже некогда было ждать целый год. Видишь ли, у вас на этой станции был очень ограниченный запас энергии, продуктов и кислорода. А пополнить его — значит свести с ума Дезву и Виса, потому что перепись запасов они уже произвели. И так уж девушке мерещились тараканы. Нельзя было позволить Дезве прихлопнуть моих жучков.
Аргентор почти не прореагировал на это сообщение, лишь крепче сжал челюсти, и Муаренс, немного разочарованный отсутствием аплодисментов, продолжил:
— Да, это была осада! Я был честен и воспользовался только ранне-средневековым оружием. Нехило смотрелись станковые китайские арбалеты? А осадные башни? Ещё римляне пользовались осадными башнями, так что в этом я никого технологического прорыва не совершил.
Наяна не опустила глаз, хотя и не могла себя заставить посмотреть в глаза ни Аргентору, ни Ланселоту. Унижение, которое она испытывала, было неописуемо. Тварь Муаренс буквально размазывал её по земле, но возразить было решительно нечего: он ни разу не солгал — ни в разговоре с ней наедине, ни сейчас. Все его фразы при разговорах с ней были обтекаемы, а порой двусмысленны.
Поэтому последним сверхчеловеческим усилием она держала над собой контроль и неотрывно смотрела в его наглые зелёные глаза, как будто в этом состояло её сопротивление жестокой правде. Но, измученное сознание разрывалось перед двумя противоречивыми желаниями: чтобы скорее прекратилось это чудовищное истязание, и чтобы оно не прекращалось, ведь тогда ей придётся отвечать перед Аргентором.
«Ведь я думала, что это сон. — отрешённо подумала она. — Разве можно судить человека за то, что совершал во сне?»
Аргентор не повернулся к ней и не бросил ни одного взгляда ей в глаза с того момента, как подошёл Ланселот. Но, последний вдруг ожил и обратился к развенчанной королеве:
— Это правда? — болезненно скривился он. — Ты в самом деле меня всё это время обманывала? Кто ты такая, Джиневра? Что ты сделала со всеми нами? И последний вопрос: кого теперь ты выбираешь? Пойдёшь со мной? Или останешься с этим беловолосым демоном, который попался мне в Уэльсе и уничтожил мой отряд?
На некоторое время воцарилось страшное молчание. Аргентор в безмолвном страдании поднял к небу лицо и закрыл глаза. Джек Бегунок упёрся взглядом в землю, и только Ланселот налитыми кровью глазами требовательно смотрел в глаза Джиневры. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не ударить её.
— Говори! — в бешенстве вскричал он.
— Я ухожу. — едва проронила королева, чуть покачав головой.
Ланселот отступил и в ярости огляделся, со свистом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы.
— Вы все… вы все демоны! Вы твари из преисподней! Вы проклятие земли! Предательство, о мой король! Предательство!
